Ольга Иванова - Будь осторожен в своих желаниях

«Темный», – сразу понял Максим. Представители Темных сил всегда присутствовали на последних заседаниях, поскольку имели право перед вынесением приговора предложить обвиняемому перейти на сторону Тьмы. Если тот был согласен, то приговор ему уже не зачитывался. Далеко не многие Светлые решались на этот шаг, но все же их было куда больше, чем Темных, перешедших в такой же ситуации на сторону Света. Сам Максим, безусловно, даже не рассматривал для себя такой вариант, поскольку прекрасно знал, какие серьезные последствия повлечет за собой данное решение не только для него, но и его близких.

– Давайте начнем, – предложил один из судей, немолодой пухленький адъютор Высшего ранга. У него постоянно слезились глаза, и он то и дело вытирал их ажурным белоснежным платочком.

– Сегодня мы выслушаем заключительную речь прокурора и адвоката, после чего дадим последнее слово обвиняемому и удалимся за вынесением окончательного приговора, – сообщил второй судья информацию, о которой и так все были прекрасно осведомлены.

– Господин прокурор, прошу, – это уже произнес третий и самый молодой из всех троих служителей закона. А еще он единственный из них был Ангелом, а не Высшим адъютором.

Однако неожиданно поднялся адвокат и попросил слова.

– Уважаемый суд, – произнес он. – Прошу разрешение немного отложить свою речь, поскольку буквально сегодня у меня появились определенные сведения, на основании которых будущий приговор может быть кардинально изменен.

Максим, заинтригованный не меньше остальных, поддался вперед. За все время общения со своим защитником Александром Касининым, он успел понять, что тот, несмотря на свой относительно юный возраст (на вид ему нельзя было дать больше двадцати пяти), обладал прекрасным аналитическим умом и хорошей интуицией.

– Разрешаем, – посоветовавшись, согласились судьи.

– Тогда я попрошу пригласить в зал еще раз Николая Мирликийского.

Николай как всегда выглядел спокойным и уверенным. Он поприветствовал суд и прошел за трибуну свидетелей.

– Прежде чем задать вопрос своему свидетелю, – продолжил затем Александр, – я хотел бы, чтобы уважаемый суд просмотрел коротких видеозаписей, две из которых по непонятным причинам не были показаны во время первых слушаний, третья же – появилась недавно.

– Включайте, – кивнул «пухленький» судья и позволил воспользоваться пультом.

Большой экран, расположенный так, чтобы смотреть было удобно всем находящимся в зале, зажегся белым светом, и через мгновение на нем появилось изображение.

При виде Насти на экране, сердце Максима сильно сжалась, и он даже перестал дышать.

«А теперь насчет желания! – кричала она сквозь слезы. – Я хочу его изменить, слышишь? Я хочу загадать другое желание! Я ведь могу загадать его прямо адъютору Света, так ведь? Ты ведь представляешь „ФортунаТур“? Так и передай своим организаторам: я меняю желание! Мне не нужен Наумов. Я хочу быть с тобой!»

Максим, конечно же, узнал место, где все это происходило, и воспоминания о том вечере с силой нахлынули на него, затмевая настоящее.

– Следующее видео, – проговорил тем временем адвокат.

Действие второго видео происходило в последний день Программы, на «Титанике». Настя (он также видел рядом с ней и себя) находилась на воскресной службе, и взгляд ее был устремлен на икону, которую держал капитан судна. Александр нажал на какую-то кнопку пульта, и все смогли услышать Настины мысли в тот момент: «Святой Николай, прошу тебя, сделай так, чтобы нас не разлучали с Максимом. Я не смогу без него жить. Даже, если он исчезнет из моей памяти». Максим закрыл глаза, не в силах справится с нахлынувшими на него эмоциями, но тут снова раздался голос его защитника:

– Обсудим оба этих видео чуть позже, а пока еще одно…

Он очередной раз щелкнул пультом, и на экране снова возникла Настя. Увидев ее в современном платье, Максим понял, что это видео было снято уже после возвращения. Девушка находилась в церкви и вновь у иконы Святителя Николая. Максим невольно отметил, что она похудела и выглядела уставшей. Если бы он сейчас мог быть рядом…

«Я не знаю, что со мной происходит… – шептала Настя с экрана, обращаясь к лику, изображенному на иконе. – У меня такое чувство, словно я потеряла что-то важное для себя… Или кого-то, кто был мне очень близок… И это чувство становится глубже день ото дня… Я ощущаю себя опустошенной до дна… Живу по инерции… Святой Николай, я не понимаю, как быть дальше… Помоги мне, пожалуйста… Я хочу избавиться от этого наваждения…»

Экран погас, и адвокат повернулся к Николаю.

– Будьте добры, господин Мирликийский, ответьте на такой вопрос. Были ли приняты к регистрации вашим министерством услышанные нами желания этой девушки, Малаховой Анастасии Викторовны?

– Да, – громко ответил тот. – Они зарегистрированы под номерами 3765, 4987 и 6732 соответственно…

– То есть, как я понимаю, – продолжал Александр, – они соответствовали всем тем параметрам, на основании которых их можно принять к регистрации, а в последствие, и к исполнению?

– Вы правильно понимаете, – чуть улыбнувшись, отозвался Николай. – Место, время, чистота помыслов и прочие пункты – все совпадает с требованиями, указанными в Общей Инструкции…

– Надеюсь, суду нет причин сомневаться в компетентности моего свидетеля относительно этого вопроса? – поинтересовался представитель защиты уже у судей.

– Нет причин, – ответил за всех судья-Ангел.

– Тогда возникает следующий вопрос: каким образом эти желания могут быть исполнены, если мой подзащитный будет изолирован как от земного мира, так и от всех прочих миров?.. И можем ли мы нарушить самый Главный Закон, не исполнив эти желания, уже занесенные в реестр? – адвокат голосом выделил слово «уже». – Я прошу суд подумать об этом, прежде, чем вынести приговор. Спасибо за внимание.

В зале на несколько минут повисла пауза. Максим сам с трудом переваривал сказанное его адвокатом. «На что он намекает?.. – проносилось у него в голове. – Хочет запутать суд?.. Или же…? Нет, нет. Это было бы слишком хорошо… И Николай так загадочно улыбается… Я знаю эту его улыбку… Похоже, они в сговоре…»

– Давайте все же перейдем к заключительной речи, – предложил наконец кто-то из судей. – Господин прокурор, просим…

Прокурор, невысокий адъютор средних лет, с небольшой лысиной на самой макушке, встал со своего места и приступил к своему завершающему слову. Максим, погруженный в свои мысли, почти не слушал его. Единственное, что он понял – обвинитель просил для него одну из самых серьезных мер наказания – лишение всех способностей Светлых сущностей и пожизненное нахождение в Изоляторе, человеческими словами – тюрьме.