Антон Емельянов - Почта Приграничья [СИ]

Присмотревшись к удлинившимся теням, отбрасываемым деревьями в свете яркой Луны, почтарь скорректировал направление, двигаясь в обход поклон-пустоши, что раскинулась прямо посреди кажущейся широкой и безопасной дороги.

– Посмотри, боярыня, – раздался позади Насти голос Твердяты. Похоже, почтарь хоть и хотел казаться сильным и опытным, все равно волновался, и вот так, разговаривая, пытался хоть как-то взять себя в руки. – Видишь, трава примята? На самом деле она просто ниже, чем обычно, и сильнее клонится к земле. Многие подобные места можно вычислить по скелетам тех, кто застрял тут навсегда, так и не сумев выбраться на открытое пространство… Но бывают и такие поляны как эта – свежие. Те, которым еще никто не попался и которые даже траву не сильно приминают, сдерживаются, чтобы побыстрее заманить свою первую жертву.

Девочка внимательно всматривалась в почти ровный круг низкой лесной осоки. И вправду, подумала ведунья, поначалу кажется, что ростки просто чуть-чуть примяты, будтомедвежонок какой повалялся, а на самом-то деле трава так выглядит из-за гнета навьей силы. Силы, что с такой же радостью притянет к земле и человека, высасывая из него все жизненные соки.

– А почему поклон-пустошь? – спросила Настя, отметив еще и легкую рябь над гиблым местом. Судя по книге почтарей, это означает, что ее сила все же довольно велика. Настолько, что даже воздух притягивает.

– Есть легенда, – отрывисто принялся отвечать Твердята, пока Олег замер на пару секунд, выбирая для них новый путь. – Еще до Великого договора темные боги создали эти места, чтобы заставлять людей князя кланяться и приносить клятву Нави. Некоторые малодушные, поговаривают, сильно пугались, воспринимали это как знак и действительно переходили на сторону врага.

– Что-то вы разболтались сильно, – сделал им замечание Олег, и чернобородый умолк, сосредоточившись исключительно на дороге.

Убедившись, что Твердята взял себя в руки, Олег бросил короткий, но цепкий взгляд на ведунью. Она бежала за ним след в след, руками бережно обнимая свернувшегосяводяненыша. Малыш заметно посветлел и приобрел зеленый цвет ядовитого мха – это не понравилось почтарю. С хвоста капала тягучая слизь, которая испачкала девочке ладони, но она то ли не замечала этого, то ли старательно делала вид.

«Ладно, – решил Олег, – вырвемся к реке, а там уже и с этими выделениями разберемся. И почему Богша не учил меня, как в случае чего лечить какую-нибудь нечисть? Не думал, что подобное может пригодиться? Я тоже не думал… А в итоге вон оно как получилось».

Продолжая вести вперед их небольшой отряд, Олег зорко вглядывался в вековые темные ели, валуны на краях тропинок, редкие кусты и, напротив, густые заросли. Луна висела на небе ярким желтым блином, озаряя окрестности светом, достаточным для появления четких теней… Они еще более заметно удлинились, и Олег прибавил шаг. Его цель стала еще ближе – еще немного, и если все сделать правильно, то никакой верлиока, несмотря на всю силу Велеса, уже их не догонит!

«Только бы он снова не срыгнул!» – у Насти, бегущей вслед за почтарем с маленьким водяным на руках, мысли были немного о другом.

Деревья неожиданно расступились, открывая широкую, освещенную лунным диском поляну. И молодая ведунья, с трудом удержавшая дрожь от скрипа, издаваемого верлиокой, внезапно осознала, что они только что наткнулись на трех новых противников. Того самого колдуна, которого так опасался Твердята, и двух его подручных. Такое чувство, мелькнула мысль в голове Насти, что Олег специально их вел именно сюда. Ведь не могла же такая встреча быть просто случайностью?

Для отряда колдуна внезапное появление гостей тоже стало сюрпризом, и теперь враги буравили взглядами выскочивших на поляну людей, словно не веря в происходящее. Позади Насти крепко выругался Твердята, но ей было уже не до того. Потому что как минимум две навьи твари, стоящие напротив, были ей хорошо знакомы.

– Хр-хр! Ведунья Даждьбога! – большой кабан-оборотень, громко шмыгая носом, сверлил девочку слезящимися от злости красными глазами и нетерпеливо рыл копытами землю.

Его товарищ, почти ничем не уступающий первому в размерах, лишь громко хрюкал, не произнося ни единого человеческого слова. Но по его виду тоже чувствовалось, что он узнал Настю, несмотря на то что в прошлую их встречу она была в своем взрослом облике. Да, точно узнал, уверилась девочка. Слишком уж пристальным был взгляд кабана, слишком угрожающе шевелились его клыки и слишком шумно он втягивал ноздрями воздух, выдыхая его облачками белесого пара.

«Это точно те самые оборотни, что встретились мне на дороге, когда я только приехала в Приграничье! – лихорадочно думала Настя. – Но все же, как они поняли, что я это я?»

И тут ее осенило. В тот же день и час, когда они вместе с Олегом, еще не знакомые друг другу, противостояли этим кабанам, он сказал ей: «Оборотни разумны, злопамятны и никогда не забывают ни один запах». Вот и ответ на вопрос. Кабаны, чуткие как все животные, мгновенно определили исходящий от нее аромат и сопоставили с запахом той молодой женщины, на которую напали несколько дней назад. Она могла предстать перед ними в любой одежде, в любом образе – хоть зрелой дамой, хоть старушкой, да хоть даже мужчиной! Но уникальное сочетание ее запахов, мельчайшие молекулы, которые для оборотней лучше всякого изображения, моментально определят однажды встреченного ими человека.

Все это пронеслось в голове Насти за считанные секунды возникшей от неожиданности паузы. Но не оставили кабаны равнодушным и почтаря, который допускал, что колдун, к которому он и шел все это время, будет не один. Но не ожидал, что они уже встречались с его слугами.

«Лесная дорога на Огнищево, – думал Олег, безошибочно определив старых знакомых. – В тот день, когда мы встретились с той симпатичной ведуньей. Правда, разговор не заладился, но не это сейчас важно. Она ведь, как и Настя, тоже служит Даждьбогу. И такая же выскочка, как моя напарница… Где она сейчас, интересно? Впрочем, не время для таких размышлений».

– Настя, отойди за меня, спрячься, – едва слышно скомандовал Олег, завидев, что девочка слишком близко подобралась к кабанам, встав по правую руку от него. – Твердята, прикрывай ее!