Полина Громова - Смеющаяся Тьма. Книга 3

Колен поджал губы.

— А ведь ты прав, Рик. Такое вполне может быть.

— Такое вполне может быть, если их и в самом деле кто-то создает, — сказал Коэн. — В таком случае они могу являться и результатом какой-то магии, и случайным побочным продуктом, и просто паразитами. А вот если они появляются сами по себе… — Он не договорил, но было понятно, что он хотел сказать. Вдруг он воскликнул: — Ладненько! Ночь давно на дворе, так что давайте-ка по домам. Выспимся хорошенько. Может, завтра что-нибудь прояснится!

Предложение Коэна было принято молча и единогласно. Погасив свет и заперев двери штаба, мы распрощались до завтра и разошлись кто куда. Я и Колен направились к особняку на Перекрестке Наваждений.

— Хорошо, что ты пошел со мной, Рик, — сказал Колен, когда мы отошли от штаба уже довольно далеко. — Я не стал отправлять тебе зов, подумал, что кто-нибудь может услышать.

— А в чем дело?

— Хочу тебе кое-что показать.

Когда мы вернулись домой, дух особняка уже ждал нас: в гостиной горел свет.

— Добрый ночи, Деос! Прости, что так поздно. Будь добр, покажи карту города.

Вместо пейзажа, висящего в золоченой багетной раме на стене большой гостиной, появилась карта. Колен встряхнул руками, словно собрался сыграть на невидимых клавикордах, и принялся наносить на нее точки там, где были обнаружены и уничтожены пятна, а заодно и чертил маршруты их передвижений. Логики в получающейся схеме не было никакой… за исключением того, что наш Перекресток находился точно в центре схемы.

— Заметил? — Колен обернулся и взглянул на меня.

— Надо звать Хельгу, — тихо сказал я.

Колен покачал головой. Он был очень серьезен.

— Я не могу дозваться ее, Рик. Она где-то очень далеко. Возможно, вообще за пределами нашего мира.

— А остальные?

— То же самое. Они толи не хотят отзываться, толи не могут ответить, толи попросту не слышат нас. Но мы ведь пока справляемся, правда?

Я кивнул. Да, пока мы справляемся. Ключевое слово «пока».

Пожелав Колену спокойной ночи — а точнее, ее остатка — я направился в свою комнату. Добрался до кровати, разделся, кое-как сложив одежду, вытянулся на постели и закрыл глаза, изо всех сил стараясь уснуть — и ни о чем не думать и ничего не чувствовать… Может, я просто устал. Может, со мной и вправду было что-то не так… Хельга не отзывалась. Тогда я этого еще не знал — да и кто бы мог подумать! — но моя жизнь, выстроенная с ее помощью, уже разрушалась. Постепенно, незаметно и неотвратимо — разрушалась, едва успев по-настоящему начаться.

К полудню следующего дня особый отряд Стражи снова собрался в штабе. Выяснилось, что Изабелла все-таки столкнулась вчера с одним пятном. Да и трудно было избежать встречи: оно забралось к ней в палисадник. Из чего мы сделали вывод, что на самом деле пятен уже может быть гораздо больше, просто мы не учитываем все. Больше новостей не было. Нам ничего не оставалось делать, кроме как следить за обстановкой и ждать — порешив на том, разошлись до вечера. У меня еще были дела: меня ожидала плановая прогулка с Миленой. Мы ведь снова встречались… как бы… Странные это были отношения. Я не чувствовал с Миленой никакой особенной связи, но и разорвать эти отношения не осмеливался. Я словно ждал чего-то, а чего — и сам не знал.

В обед шел сильный, хлесткий дождь с синими вспышками молний, раскатами грома и крупными пузырями на лужах. Но после тучи стали расползаться, как истлевшая ткань, обнажая сырой и теплый вечер. Я зашел за Миленой, и мы отправились на прогулку по центральному бульвару. Она цепко ухватилась за мой локоть и принялась о чем-то рассказывать. Я слушал ее краем уха, иногда тоже что-то говорил, невольно примечая другие прогуливающиеся парочки. Пожалуй, выглядели они романтичнее нас… И вдруг впереди нас Поток полыхнул, из него что-то вырвалось — веер оттенков силы и длинная косая усмешка, больше я ничего не мог различить. Он налетел на нас, крутнулся, чмокнул в щеку вздрогнувшую Милену, хохотнул мне прямо в глаза и бросился прочь.

Кое-что в нем было неправильное. Резкое, болезненное, неестественное. Настораживающее, тревожащее… О, я знаю, что это было. Мое собственное лицо.

Оставив Милену посреди бульвара, я бросился в погоню.

Я ясно видел его в толпе. Он больше не был размытым цветовым пятном — теперь я различал его коричневый школьный костюм, накосо надетый берет, темные волосы. Я преследовал его, проговаривая на ходу универсальное заклинание для забора силы — я не знал, что мне придется делать в следующую минуту: защищаться, сдерживать противника или нападать.

Когда до него оставалось несколько шагов, я скользнул по краю Потока, резко сократил расстояние. Но в тот момент, когда я был готов нанести удар, случилось нечто необъяснимое. Он повернулся ровно на сто восемьдесят градусов, и его колено уткнулось мне в живот.

Я взвыл. Скорчился. Завалился на одно колено. Он склонился, упираясь руками в колени. Я увидел крутые костяшки его пальцев, кожа на них была сбита. Я поднял голову и увидел, что он растянул губы, обнажив ровненькие ряды широких зубов. Как же дико было видеть на своем лице эту гримасу…

— Останови их, и мы поговорим, — сильно двигая губами, но почти неслышно сказал он.

Мне было не до того. Заклинание, уже звеневшее на кончиках пальцев, растаяло. Боль накатывала волнами, низменная, позорная, отвратительная, совсем человеческая боль… Хорошо же он по мне шарахнул. Не только физической силой… Интересно, а сам я так могу?..

— Останови их, — повторил он.

Я понимал, чего он хочет. Применения локального темпорального заклинания на всю улицу, на которой мы находились. Но здесь могли быть и другие маги. Пусть они не знали меня в лицо, но слух о молоденьком светлом маге третьей категории, который по непонятным причинам и неизвестно как выполнил заклинание, тянущее на высшую, ничем хорошим для меня бы не обернулся. На меня и так многие посматривали косо, слишком уж способный. Да и знакомые могли оказаться поблизости… Нет уж, хватит и того, что мой отряд знает, кто я.

— Ну, как хочешь, — он выпрямился, повернулся, совершенно не опасаясь меня, и шагнул в толпу. Я взглянул ему вслед и запоздало попытался проглядеть ауру, но ничего, кроме цветных человеческих теней, не увидел. Его уже не было. Я кое-как выпрямился. Подоспела Милена. Выглядела она немного запыхавшейся.

— Рик, что случилось? — спросила она, пытливо заглядывая мне в лицо.

— А что случилось? — повинуясь странному, наконец-то проснувшемуся предчувствию, спросил я.

— Какие глупые вопросы ты задаешь! Меня какая-то пакость укусила — не то пчела, не то оса, я не успела рассмотреть, а ты вдруг сорвался с места, побежал куда-то, а теперь стоишь тут, и на тебе лица нет. И теперь еще спрашиваешь, что случилось!