Елена Счастная - Невольница дракона [litres]

– Здравствуйте, мадемуазель, – он скупо улыбнулся. – Не думал, что увижу вас так скоро. Но смею предположить, что арест вашего… дяди сыграл не последнюю роль в причинах вашего визита. Тем более в такую погоду.

– Я собираюсь говорить с вами не о нём.

Иалина прошла дальше, на ходу снимая перчатки. Зябко потёрла руки, красноречиво поглядывая на кофейник, что стоял на столике рядом с его преосвященством. Он проследил за её взглядом и вдруг улыбнулся. Совсем так, как раньше, когда она ещё не знала, что их, оказывается, уже связывало очень многое.

Отец Мерред встал и взял с полки ещё одну чашку. Налил в него горячий кофе.

– Сахар? – вопросительно вздёрнул брови.

– Один кусочек, пожалуйста.

Иалина, пытаясь унять снова всколыхнувшееся волнение, сложила перчатки в маленькую сумочку, что висела на её запястье. Пальцы натолкнулись на твёрдый и холодный флакон. Как бы теперь подсыпать кшанрад? Тем более жрец свой кофе уже допил.

– Не присоединитесь ко мне?

– Пожалуй, – легко согласился Мерред.

– Позвольте, я окажу вам ответную любезность. – Иалина привстала и потянулась к кофейнику.

На миг пальцы её дотронулись до руки жреца – и её обожгло, только не жаром, а льдом. Она теперь настолько явственно ощущала Источник, что пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не выдать себя.

Девушка неспешно налила дымящийся напиток в чашку его преосвященства. И никто, верно, не заметил бы, как в неё скатились несколько маслянистых крупиц кшанрада – и тут же растворились без следа.

– Так зачем вы приехали? – вернулся к началу разговора Мерред, отпив щедрый глоток.

Внутри всё сразу же успокоилось: самое страшное, наверное, позади. Иалина тоже попробовала чудесный кофе и даже расслабилась, слегка откинувшись на спинку аскетично жёсткого кресла.

– Что бы ни произошло раньше, ваше преосвященство, – начала она, внимательно оглядывая его лицо, – но дядя – уж позвольте мне называть его так – поручил мне очень важное дело. Продолжить то, что зародилось после вашего с ним разговора. Вы же сами понимаете, что нам лучше идти друг другу навстречу. Не из злости и желания захватить власть. А просто потому, что так будет лучше для всех.

– Конечно, я понимаю, мадемуазель, – серьёзно кивнул Мерред, соединяя пальцы перед собой. – И поверьте, вовсе не собираюсь упорствовать. Несмотря ни на что, доводы его сиятельства сразу показались мне убедительными и взвешенными. Ни я, ни король не слепые, чтобы не видеть, что творится вокруг. И что Фалертания погибает. И это, признаться, уже заинтересовало наших соседей с южной стороны. Они принимают наши невзгоды за слабость. Или за угрозу.

– И чем это нам грозит? – Допив кофе, Иалина поставила чашку на стол.

– Это грозит нам если не масштабными войнами, то кровопролитными стычками на границах. Потому с двоедушными нам лучше дружить. И не тревожить их самолюбие попусту.

Пожалуй, насчёт самолюбия он прав. Что бы ни случалось с драконами, а они всё равно не переставали считать себя высшими существами. Иалина неосознанно провела пальцами по прикрытой пелериной груди: как будто дыхание чуть сбилось. Она вновь посмотрела на Мерреда. Его взгляд выражал явную заинтересованность. Он тоже отставил опустошённую чашку и вдруг встал.

– Сколько ни смотрю на вас, мадемуазель, не устаю поражаться вашей многогранности, – сменил он вдруг тему. – В замке вместилищ вы казались мне прекрасным цветком. Чистым, только распустившимся. Я пытался держаться. Правда. Но ваш танец, который однажды довелось увидеть, лишил меня всяческих сомнений.

– Где вы его видели? – Иалина сглотнула вставшую в горле сухость.

Голову ощутимо повело, а по телу начала расползаться знакомая слабость, перевитая всплесками неги.

– Я скрывался за одним из зеркал в танцевальной комнате. Хотел только увидеть танец. И всё. Но остановиться после него было невозможно.

Мерред встал напротив и навис, склонив голову. Иалина подняла к нему лицо, чувствуя, как словно покачивается на волнах. Зато жрец выглядел совсем как обычно.

– Как же ваша вера? Получается, она не настолько сильна, чтобы вразумить вас. – Она ещё пыталась скинуть дурман, надеясь на свою силу, но он захватывал разум всё больше. Не зря ведь кшанрадом – а ей, очевидно, подсыпали его – Немарр пытался усмирить своего дракона.

– Моя вера от того ничуть не пострадала, – мужчина усмехнулся. – Пожалуй, даже укрепилась. А ещё сильнее – когда я встретил вас снова. Вы спаслись от пламени, в котором должны были сгореть. А значит, это было неслучайно. И вот тогда-то вы предстали передо мной в другом свете. Ещё более пленительном. Такая уверенная в своей неотразимости соблазнительница. Ни один мужчина в здравом уме не устоял бы. А я ничем не сильнее других.

Жрец присел на корточки и, проведя ладонями по лодыжкам Иалины, просунул их под все слои юбок. А она уже совсем не способна была управлять своим телом. Только голос мужчины продолжал звучать в ушах размеренно и мягко: так же, как двигались его руки по её бёдрам вверх.

– И вот сейчас вы снова появились. Тогда, как я уже не надеялся увидеть вас. Но теперь в роли роковой женщины, которая хочет меня опоить. Верно, для того, чтобы завладеть тем, что принадлежит короне и мне. Но вы, наверное, не знали. Да и кто знает? Что кшанрад на Источник не действует.

Иалина зажмурилась, собирая воедино все обрывки воли, что ещё остались в ней. Попыталась призвать драконицу, но та молчала, забитая куда-то в глубины тела, укутанная сладким дымом «дыхания пепла». Она смутно ощущала, как жрец стаскивает с неё бельё.

– Вы Изначальная, – прошептал он над ухом, коротко касаясь его губами. – Невероятно! Это будет самая ценная душа, что соединится с Источником, чтобы потом служить королю. Но сначала я хочу попрощаться.

Твёрдые пальцы его скользнули между ног. Иалина вскинула руку и, дотянувшись сквозь плотную пелену опьянения, которое норовило поглотить её, погрести в темноте неизвестно насколько, опрокинула стоящий на столе канделябр. Он с громким грохотом полетел на пол. Погасли все свечи – и в сумрачном кабинете стало совсем темно.

Раздался оглушительный треск стекла – и внутрь ворвался грохот и невыносимый гомон мужских голосов. Распахнулась дверь – и из коридора тоже кто-то вбежал.

– Остановите их! – резкий приказ Мерреда.

Иалина, оставленная им, распласталась на кресле и, оглушённая лязгом оружия, провалилась в беспамятство.

Немарр едва вынырнул из мутного забытья, когда открылась дверь и в комнату, где его оставили почти без охраны, только со скованными за спиной руками, кто-то вошёл. Он поднял голову и прищурился, пытаясь сквозь полумрак разглядеть вошедшего. Удалось не сразу, а вот сила его драконьей сущности считалась мгновенно. После близости с Иалиной он теперь чувствовал двоедушных гораздо острее. Словно прозрел. Вот только без неё ему становилось всё хуже. Нужно было выпустить дракона, чтобы прийти в норму: тот буквально пожирал его изнутри.