Александр Трифоев - Мир после: Начало [СИ]

— А у тебя какая фамилия, Ваня? Уж не Чернов ли?

— Она самая, Чернов Иван Олегович — после этих слов, на его лице появилась улыбка, а глаза широко раскрылись.

— Крестник! — воскликнул он и сгреб меня в объятиях. — Живой значит, а я уж думал что никого кроме дочки у меня не осталось. Вот ты вымахал конечно, богатырь прямо и не узнать. Я же тебя с вот таких лет помню! Дочка зови Женьку, познакомимся, посидим, мы семья как-никак!

— Хорошо, пап, — сказала она и убежала.

— Мы наверное тоже пойдем — сказал Саня. — Нам еще к вылазке готовиться.

— Да, пора нам, — парни пожали нам руки, а Саня мне подмигнул.

— Дядь Сереж, я тебя тоже рад видеть, а вы как тут оказались? Вы же вроде в Москву перебрались с тетей Лидой, — сказал я и запнулся, идиот. Не просто так ее сейчас здесь нет.

Мы сели за стол и дядя Сережа сказал:

— Вань, нет больше Лиды… — на его глазах выступили слезинки, но он взял себя в руки. — Ей год назад диагноз поставили: Лейкемия. Если бы раньше обнаружили то может и спасли бы, а тогда уже и шансов не было. Домой она хотела, а мне эта Москва вообще не сдалась и как только с работой все решил, так и переехали сразу. Дочка там училась, да и жить там осталась, хоть и рвалась с нами уехать, но мать сама настояла. Вот к новому году совсем чахнуть начала, плакала каждую ночь что, не встретит новый год всей семьей. Я Алисе позвонил и позвал домой, про ее молодого человека мы знали и знакомы были, его тоже пригласил. Так вот, по учебе она договорилась и по семейным обстоятельствам заявление написала, а второго декабря уже дома была. И повеселела Люда сразу, огонь в глазах появился и мы уже думали что встретим все-таки новый год вместе. Но не сложилось. Семнадцатого декабря проснулись, а Люда и не дышит уже. Не дотянула она, а потом похороны, поминки, а дальше сам знаешь что началось. Ты прости меня Ваня, дурака старого, совсем ты у меня из головы вылетел, вот и не позвал. Не со зла я… — его голос начал подрагивать, а я не знал что ответить, мне было стыдно что я разворошил рану старика.

— Нормально все дядь Сереж, я не в обиде. Соболезную.

— Спасибо Вань, — сказал он и на лицо вернулась улыбка. — А вот и дети идут, — показал он на вход и добавил. — Сейчас вернусь.

Ко мне подошел Женя и сказал:

— Смотрю ты уже оклемался, герой. Давай нас так не пугай больше, — произнес он с улыбкой и протянул руку.

— Постараюсь, а с чего вдруг я герой? — спросил я, отвечая на рукопожатие.

— Ну как с чего, ты провел разведку, всех зеков во дворе перестрелял, а потом еще и альфу завалил. Ну чем не герой? И плевать что чуть не помер, ты спас много жизней, — он говорил это без зависти и как мне показалось даже с какой-то гордостью.

— К стати, а когда я вырубился что было? Неужели этот ваш альфа один бегал?

— Ага, если бы, ты когда его завалил, мы уже к тебе бежали а потом заметили что с той стороны откуда он прибежал, целая толпа мутантов идет, но тут к нам уже все пленные присоединились и мы кое-как но победили. Честно говоря если бы ты не лежал придавленный альфой никто бы не вышел, а так люди сплотились и победили, — закончил он рассказывать и улыбаясь смотрел на меня.

— По ходу я головой ударился, но я не понимаю. С чего вдруг люди из-за меня сплотились?

— Да с того что они видели кто стрелял в зеков и кто дрался с альфой, вот и решили тебя отблагодарить. — Сказала Алиса. — А вот и папа.

В буфет вернулся дядя Сережа, держа в руках графин с коньяком и четыре стопки. Расставляя все на столе обратился к Алисе:

— Дочка, можешь из закуски что-нибудь придумать?

— Конечно, пап, — произнесла девушка и убежала из кухни.

— Я помогу, сказал Женя вставая, но его остановил Сергей.

— Сиди зятек, пообщаемся пока немного, — сказал он мягким и добрым голосом.

Минут десять мы сидели и общались ни о чем, а потом пришла Алиса и принесла консервы, галеты, оливки и даже сыр где-то взяла, после чего мы расселись и все было готово к нашим семейным посиделкам.

— Ну рассказывай, Вань, как жил, чем занимался? — сказал он разливая коньяк и в его голосе послышались нотки стали, словно это была не просьба, а приказ. — Но сначала за встречу!

Мы чокнулись, выпили и я начал свой рассказ…

Рассказал от самого начала до самого конца и про Полину и про парней. Как учился и работал, как щенка нашел с которым теперь еще и разговаривать умею. А потом мы просто разговаривали, смеялись и отдыхали. Можно даже сказать по семейному. Позже Женя с Алисой ушли по делам, а мы продолжали сидеть и общаться за жизнь.

— Вань, я же тебя так и не поблагодарил, — я непонимающе посмотрел на него, а он, видя мой взгляд, продолжил:

— Знаю я что ты с парнями своими дочку мою спас. И от чего спас… — тут он прервался сжимая кулаки, но взял себя в руки и продолжил — Спасибо тебе за нее и за Женьку спасибо, он же мне как сын стал. А если бы не ты то вообще никого не осталось.

— Да ладно, не за что, честно говоря нам повезло на них наткнуться. Просто оказался в нужном месте в нужное время.

— Ты прямо как твой отец — сказал он и усмехнувшись, начал наполнять рюмки.

— В каком смысле, дядь Сереж? — я немного не понял о чем он говорит.

— Так это первое что он мне сказал, когда мы познакомились, — и тут я понял, что ни разу отец мне не рассказывал, откуда он знает дядю Сережу. Всегда говорил только одно: «Друг с работы».

— А вы как познакомились? Мне отец ни разу не рассказывал об этом.

— С того света он меня вытащил, вот как. Он тебе вообще рассказывал что-нибудь о своем прошлом? — спросил он глядя мне в глаза.

— Да не особо, говорил что врачом всю жизнь работал и мне говорил по его стопам идти, но я вот в юристы пошел. А потом, не стало его и спросить я уже не мог.

— Ну значит я расскажу. Служил я в Афганистане, воевали мы тогда и много народу полегло, ну не суть. Как-то ехали мы конвоем и в засаду угодили, вот тогда бойня была, что до сих пор по ночам снится. Мы молодых перевозили, пополнение наше, а нас со всех сторон расстреливать начали. Слила нас крыса какая-то, уже не помню нашли его потом или нет, но в тот день я чуть не умер. Я же на броне сидел, прямо за головной машиной, которую самую первую и подорвали и меня осколками зацепило. Дышать трудно было, рука не слушалась, а потом вообще сознание потерял. Очнулся только в госпитале. Нам повезло тогда отбиться, не знали сволочи что к нам на встречу целая танковая дивизия идет. Так вот очнулся, весь перебинтованный, но живой, да еще и руку чувствую и подходит ко мне врач, спрашивает значит о самочувствии, а я радостный, лежу, плачу и повторяю «Спасибо», а он мне говорит: «Ты не напрягайся и отдыхай, а благодарить не за что, просто в нужном месте в нужное время оказался». Потом сестричка к нему подбегает говорит что еще одного привезли, он вставать начинает и уходить собрался, а я здоровой рукой его хватаю и спрашиваю: «Тебя как звать то?», а он говорит: «Олег» и уходит. Многих он в тот день с того света вытащил, почти все кто раненный был, ни ел ни спал, а жизни спасал почти сутки. Ну а потом сдружились мы с ним сильно и как контракт кончился мы уехали. Я в милицию работать ушел, а он врачом на гражданку. Лучший хирург, которого я знаю это твой отец, — закончил он свой рассказ, а у меня ком в горле стоял. Я столько не знал о своем отце, а теперь понял почему он был так против моего ухода в армию.