Мэделин Ру - Гробница древних [litres]

Да, все эти изменения не беспокоили меня до тех пор, пока на моем пороге не начали появляться дохлые животные и насекомые.

Сначала, неделю назад, появилась маленькая пыльная птичка, завернутая в носовой платок. Ее обнаружила Мэри. Она открыла дверь, чтобы забрать доставленные дрова, и взвизгнула от неожиданности. Дрова доставили, но на них лежала птица. Ее угольно-черные лапки торчали вверх, коготки были хищно скрючены, часть клюва отсутствовала, словно его сломали специально, а в груди торчала серебряная ложка.

Второй неприятный сюрприз появился спустя пару дней, когда мы принимали у себя нашего соседа мистера Кинтона с дочерьми. Мы с воодушевлением разыгрывали партию в вист, когда в дверь постучали, Кхент извинился и пошел помочь нашей служанке Агнес встретить посетителя. Они отсутствовали слишком долго, поэтому я прекратила игру и отправилась в прихожую. Там оказалась еще одна странная вещь – на сей раз детская игрушка, черный пудель. Голова у него была оторвана и валялась рядом с туловищем. Мы с Кхентом понимающе переглянулись. К счастью, Агнес было этого не понять.

Я вернулась в дом с ощущением, что сегодня вечером нам еще придется обмениваться подобными взглядами. Там не было ни Кхента, ни Агнес, только Мэри. Ее вьющиеся рыжевато-каштановые волосы были аккуратно собраны над ушами, заплетены в косу и уложены короной вокруг головы. На подруге было красивое белое платье, плечи укутывала зеленая шаль. Мэри кинулась ко мне, сразу заметив мое побелевшее от ярости лицо: я всего лишь вышла глотнуть свежего воздуха, потому что нервничала перед первым в жизни балом с танцами.

– Опять, да? – спросила она, побледнев, как и я.

Кхент появился из тени у лестницы, элегантный и готовый к балу – в черном костюме и плаще-накидке. Нарядная одежда скрывала его многочисленные шрамы и татуировки.

– Что на этот раз? – Его низкий голос дрожал от возмущения.

– Пауки. – Я перевела взгляд с Мэри на Кхента, направилась к лестнице и прислонилась к перилам. Мне вдруг стало дурно, а шепот голосов в голове становился все громче, словно нарастающий шум прибоя.

– Птица с ложкой, мертвая собака, пауки… Это не случайные предупреждения, это сообщения от кого-то, кто знает, почему мы сюда приехали.

– Мне не следовало снимать щит, прикрывавший нас, от него была какая-то польза. Возможно, нам не стоит ехать на этот бал, – заметила Мэри, прикусив губу. – Это может оказаться опасно.

– Возможно, мы будем в большей безопасности вдали от этого дома, – предположила я.

В холле уютно горели канделябры, зажженные вечером, витал запах жаркого и свежеиспеченного хлеба, который остался после ужина. Агнес и наша экономка, Сильвия, болтали в кухне – их работа на сегодня была уже закончена.

– Я принесу метлу, – добавила я. – Пауки испугают их.

– Они имеют право знать, что что-то не так, – возразила Мэри и пошла за мной к небольшому шкафу в чулане прихожей. – Кто-то пытается напугать тебя. Нас.

– Я знаю это и обязательно скажу им, Мэри, я просто не хочу, чтобы им пришлось переступать через кучи дохлых пауков.

Я опять ответила ей слишком грубо. Она отпрянула и, поплотнее завернувшись в шаль, вернулась в прихожую. В последнее время это происходило все чаще: я внезапно теряла самообладание. Бесконечная борьба со звучащими в голове голосами превращала меня в измученную злыдню.

– Это было несправедливо, Мэри, прошу прощения. Я просто расстроена.

А еще я измучена. И растеряна. Я нашла метлу и, поспешив с ней к наружной двери, сначала осмотрелась в поисках признаков присутствия посторонних на нашей территории, после чего быстро смела крошечных черных пауков в кусты живой изгороди.

– Неудивительно, – проворчал Кхент. За время нашего путешествия и последующего переезда в Лондон его английский настолько улучшился, что в его речи остался лишь едва заметный акцент. Его стиль все еще требовал внимания, но это были уже мелочи. – Отныне я буду спать снаружи. Они не будут чувствовать себя столь уверенно, когда я поймаю их с поличным.

– Это абсурд, – возразила я, снова закрывая дверь, чтобы спрятаться от холодного тумана. – Мы же можем делать это по очереди, верно? Что-то вроде ночного караула.

– Я почти скучаю по Постояльцам, – прошептала Мэри, имея в виду тех ужасных существ, тени, которые бродили по нашему прежнему жилищу. Они несли неусыпную стражу, хотя время от времени мне удавалось от них ускользнуть. – Я уверена, что миссис Хайлам знает какое-нибудь колдовство, которое поможет защитить нас – вроде стражей или чего-то в этом роде.

– Нам не нужны стражи, – возразил Кхент, забирая у меня метлу и возвращая ее в шкаф. – У нас есть… – он откашлялся и оглянулся, чтобы удостовериться, что поблизости нет Агнес или Сильвии и нас никто не слышит, – я. У нас есть мой нюх. Ты была достаточно добра, чтобы позволить мне остаться в этом доме. Ты меня приютила, так что позволь мне сделать что-нибудь взамен. Кроме того, ты…

Он смотрел на меня так пристально, что у меня покалывало кожу. Его необычные глаза пульсировали пурпурным светом. Это был побочный эффект его дара, способности превращаться в похожего на шакала гигантского монстра с острыми, как бритва, когтями и клыками. Потом до меня дошло, что он имеет в виду. Меня. Мои голоса. Мою проблему.

– Пожалуйста, закончи свою мысль.

– Ты не должна обижаться, эйачу. В тебе звучит голос безумного бога. Это серьезное испытание даже для самого сильного Фейри.

Мэри попятилась, все еще обнимая себя за плечи.

– Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты меня так называешь!

Мой характер все чаще становился причиной споров и ссор. Было неприятно осознавать, что и Мэри, и Кхент видят мою внутреннюю борьбу. Предполагалось, что это я – глава дома. Это я получила наследство, которое позволяло оплачивать нашу новую роскошную жизнь в Лондоне. Это на меня они должны были полагаться и от меня зависеть. Но теперь становилось ясно, что моя тайная борьба уже не такая и тайная.

Я почесала переносицу и глубоко вздохнула, отмахнувшись от голосов, пытаясь собрать их вместе, запихнуть подальше и надежно запереть где-то глубоко внутри. Но это было все равно что пытаться удержать воду, утекающую сквозь пальцы. Один или два хитрых шепотка всегда выскальзывали на свободу.

Они допрашивают тебя. Они смеют тебя допрашивать?!

Голоса, совершенно очевидно, были далеко не дружелюбными. Если я хотела, чтобы мои спутники считались со мной, то пришла пора действовать. Я расправила плечи и, скрестив руки, спокойно посмотрела на них.

– Сегодня вечером мы пойдем на бал, чтобы не тревожить Агнес и Сильвию. Сегодня вечером Кхент будет охранять территорию, а завтра мы примем окончательное решение. Утром я сообщу служанкам, что у нас неприятности, и расспрошу, не замечали ли они в последнее время чего-нибудь странного. Мэри, будь так добра, напиши Чиджиоке. Я уверена, он либо выскажет собственные предположения, либо поговорит с миссис Хайлам.