Марк Калашников - Пробуждение

3 — Типы Брони — тяжелая | средняя | лёгкая, лучше или хуже сопротивляются различным типам урона магический | дробящий | рубящий | пронзающий

(одна из форм Маски Двуликого)

Видение

— я попытаюсь отдать ему этот долг, изменив будущее…

Вздрогнув, Арари проснулась и непроизвольно коснулась собственных губ, не понимая, отчего с тех сорвались эти странные слова. Случившееся вполне могло сойти за бормотание сквозь сон, вот только девушку не покидала странная мысль, будто говорила и не она вовсе.

Произошедшее выглядело слишком странно, а за последние годы Теллура научила с особой осторожностью относиться к любым странностям. Ведь нет никаких гарантий, что реальность в очередной раз не перекроило новым «патчем».

Первым делом Арари проверила саму коморку, служившую ей спальным местом. Крохотная комнатушка едва умещала в себе кровать, та занимала большую часть места. Единственный свободный пятачок едва мог уместить в себе саму девушку, когда та вставала, так что общий осмотр не отнял много времени.

Лишь убедившись, что рядом нет никакой явной угрозы, Арари села в позу лотоса и попыталась погрузиться в медитацию. На то, чтобы успокоить собственные мысли ушло не меньше десяти минут, и лишь после этого Система наконец-то отозвалась.

Интерфейс, с трудом проявившийся перед глазами, больше походил на смазанное пятно. Девушке пришлось потратить уйму ментальных сил, чтобы то обрело фокус, после чего она тщательно проверила имеющиеся параметры, но в итоге не нашла никаких отклонений.

Показалось!? — откровенно говоря, девушка уже и сама не была уверена, действительно ли она говорила или ей это приснилось.

Покачав головой, Арари вновь закрыла глаза, в надежде на то, что сумеет уснуть. Напитывая по восемнадцать часов в сутки Ядро Цитадели, девушка умела ценить любую возможность отдохнуть и восстановиться. Тем не менее, выработанный за последний год рефлекс — моментально засыпать, дал осечку.

Поворочавшись практически четверть часа, Арари рывком встала с кровати. Выходить из комнаты раньше времени не хотелось, но мерзкое чувство, клещом намертво вцепившееся в душу, не давало успокоиться и отдохнуть.

Мысленно проклиная собственную паранойю, Арари прикоснулась к кристаллу в стене. Артефакт, почувствовав ману девушки, моментально откликнулся, перенося ту из лишённой входа и окон каменной коробки.

Оказавшись в общем коридоре, Арари поймала на себе удивлённый взгляд Смотрителя. Последние дни работать приходилось на износ, и свободного времени едва хватало на отдых, так что подобные «прогулки» слишком бросались в глаза.

— До твоей смены почти час, — устало бросил Смотритель.

— Бессонница, — не вдаваясь в подробности, которые и не особо интересовали собеседника, Арари направилась к центральному залу.

Поплутав по извилистым коридорам, девушка вышла к Стелле, точнее её основанию. Сам огромный артефакт пронизывал все десять этажей замка словно гигантская игла, выходя из верхней башни многометровым шпилем, формируя ядро защитного барьера.

Едва оказавшись в главном зале, девушка услышала сотни голосов, что нашёптывали молитвы. Люди и нелюди, Местные и то, что осталось от Вечных — каждый покорно исполнял долг, напитывая Стеллу собственной Сущностью.

Питая артефакт, приходилось жертвовать даже собственными эмоциями, погружаясь в мир лишённый красок и мыслей. Постепенно ты просто перестаёшь воспринимать мир, словно растворяешься в нём. В процессе это никак не ощущается, но уже после накатывает страх раз и навсегда остаться в этом состоянии. Впрочем, даже он мерк перед ужасом того, чтобы лишиться защиты замка, так что каждый исправно вносил свою лепту.

Найдя взглядом единственного не участвовавшего в молитве человека, Арари поспешила к тому. Одетый в белую рясу молодой парень был одним из десяти Святых Отцов, что руководили этим замком и следили за Стеллой. Именно к нему и спешила девушка, чтобы рассказать о случившемся.

— Дитя, твоё рвение похвально, но не следует переусердствовать, — заметив девушку, Местный первым подошёл и поприветствовал ту улыбкой. — Эта служба продлиться около часа, используй время для отдыха. Лишь придерживаясь Порядка, мы одолеем тьму.

— Святой Отец… — Арари собиралась поблагодарить Священника за заботу, но не успела, перед глазами всё поплыло, а её слуха коснулся тот самый «незнакомый» голос. — Как мне остановить конец света?

— Кто ты? — нахмурившись, Местный подхватил ослабшее тело девушки, не давая той упасть.

— Пророк, из времени до начала конца света.

— Твоя экипировка, — после недолгой паузы заговорила Бездна.

— Поход в Торгурию оказался весьма… насыщенным, — прежде чем кто-либо успел начать задавать вопросы, я сам взял слово.

Рассказ вышел долгим и богатым на подробности, следовало донести до Стаи множество нюансов. Информация об опасности зелий, расклад сил в топовых гильдиях, возможности отдельных Вечных — Гун-Гун далеко превзошёл по силе остальных «игроков», давно переступив рубеж в сотый уровень.

Финальная часть рассказа вышла несколько скомканной, но оно и не удивительно, ведь мне пришлось умолчать как о самой встрече с Пустотой, так и о последствиях.

Потеря моего бессмертия — не та информация, которой следовало делиться, даже с ближайшими подчинёнными. Подобные знания могли стать роковыми, причем это касалось не только меня лично, но и всех присутствующих. Ведь именно я был тем стержнем, вокруг которого формировалась Стая.

Слабый или сильный лидер — влияло на многое. Даже если это и не спровоцирует удар в спину, то уж точно посеет семена сомнений в душах.

— …говорю об этом не в первый раз, но всё же: Теллура больше не игра, а живой мир, причём не лишённый жестокости.

Пусть предупреждение и выглядело весьма абстрактно, большая часть присутствующих прониклась, исключением стали Местные и Бездна. Возможно Дина уловила рубленный финал и явно намеревалась задать несколько вопросов. Пришлось выкручиваться, резко меняя тему.

— В течение получаса прибудет глава Беспощадных, — договаривать не пришлось, каждый в Стае прекрасно понимал, для чего именно явится Лев.

Портал на Землю… признаться, подобное будоражило даже меня. Вечные… люди ещё не успели в полной мере осознать, что родной мир потерян, и я не исключение. Вот только от одной мысли, что есть шанс вернуться домой, меня переполняли самые разные эмоции. Волнение, любопытство и опасения — слишком неопределённой была судьба родного мира.