Кристофер Мур - Подержанные души [litres]

Он вошел и оказался в проходе, сделанном из зеленого стекла, поэтому все еще мог любоваться разно-цветными огоньками, приделанными к ригелям пола большого дома, и другими, натянутыми гирляндами по стеклянному вестибюлю. Он кинул мячик вперед и погнался за ним по коридору, поймал его пастью, когда он уже готов был скатиться куда-то по ступенькам. И тут – узрел нечто совсем чудесное.

Перед ним раскрылась большая круглая комната – как нора, только приятнее, а в ней повсюду был маленький народец – такие же личности, как он сам. Озираясь в изумлении, он капал слюной себе на ноги: у народца были разные головы и ноги, всевозможные ручонки и разная одежда, но все они ростом были примерно с него. И все собрались вокруг сцены в середине круглой комнаты, а один разговаривал с остальными.

– Вносите голову для Фтиба, – произнесла маленькая личность со сцены. На ней был красный мундир, лицо напоминало бобриный череп, а сверху имелась очень красивая черно-красная шляпа. Говоря, существо это размахивало ложкой, которая в то же время была вилкой, – или вилкой и в то же время ложкой. Чем бы оно ни было, Вихлявый Чарли счел, что это очень умно.

Маленький народец расступился, и двое понесли по проходу на подносе голову животного, которого Вихлявый Чарли не узнал. (То была голова опоссума, но начальное о было немым, как часто случается со всеми обезглавленными.) Парнишка в красном мундире взял эту – голову и положил ее на столик, установленный на сцене.

– Вносите тело для Фтиба.

– Вносите тело для Фтиба, – нараспев загалдели все, и еще двое из маленького народца принесли на подносе крупный кусок мяса и водрузили его на столик рядом с головой.

– Вносите ноги для Фтиба!

И внесли ноги.

– Вносите голос!

По мере того как каждая пара подтаскивала свои детали, из маленьких кисетов у себя они доставали инструменты и пришивали части к туловищу. Когда присоединили ручки, некто с ящеричьим личиком и в симпатичном розовом платьице вынес какую-то одежду, и новое тело на сцене облачили. Вихлявый Чарли видел, видел, как то, что сейчас надевали на тело, когда-то шила Одри. “Должно быть, это и есть тайные друзья Одри”, – подумал он.

– Вносите душу, и Фтиб Мудрый даст жизнь, – проговорил парнишка с особой вилкой-ложкой.

– Вносите душу. Вносите душу. Вносите душу.

В круглой комнате было уже много, очень много маленького народца. Больше сотни, но Вихлявый Чарли считать умел не очень хорошо, поэтому просто подумал, что их много-много. И у каждого или каждой в груди светился красный огонек – так сильно, что видно было даже через одежду. Вот они распахнули две двери по сторонам круглой комнаты, и за ними оказалось много всякой всячины: обувь, призовые кубки, коробки, инструменты, вазы, кольца, часы, радиоприемники – много-много всяческой всячины, и каждая вещь светилась тускло-красным, совсем как те огоньки, что горели в груди у каждого из маленького народца.

– Bonjour , – произнес чей-то голос совсем рядом с Вихлявым Чарли, и он так удивился, что выпустил свой мячик. Тот поскакал вниз по ступенькам – и в толпу маленьких существ. Вихлявый Чарли заозирался и увидел, что это с ним разговаривает очень симпатичное личико пестрой кошки. – Soyez la bienvenue [53] Добрый день… Добро пожаловать ( фр .). , – сказала та.

На шее у нее была повязана розовая ленточка, а розовый наряд был из тех, что шила Одри. Посередине ее груди очень ярко тлел красный огонек, и Вихлявый Чарли подпрыгнул и защелкал когтями, до того это ему понравилось.

– Ш-ш-ш, – произнесла кошачья личность. Ко рту она поднесла пальчик, и Вихлявый Чарли понял, что ему лучше вести себя тихо: Одри и Большой Чарли делали так все время. Она показала на середину большой комнаты, потом похлопала по местечку рядом с собой на лестнице, чтобы он тоже сел. Он сел и стал смотреть. – Je m’appelle Helen [54] Меня зовут Элен ( фр .). , – произнесла кошачья личность.

Вихлявый Чарли не мог разобрать, что это за белиберду она городит, но личность была мила, потому-то он и сел – и потому-то стал наблюдать за зрелищем, какое разворачивалось посередине большой норы.

– Мяч, – произнес он, показывая на то место в толпе, куда мог укатиться его мячик.

На сцену вынесли радиоприемник и поставили его на стол рядом с только что сшитым телом. Парнишка в красном поднял свою вилку-ложку и произнес:

– Сейчас Фтиб Мудрый даст жизнь одному из На-рода.

Толпа согласно загомонила:

– Фтиб Мудрый. Фтиб Мудрый. Фтиб Мудрый. – Слова эти давались не всем, и кое-кто просто рычал в этом ритме или топал ногами. – Фтиб Мудрый! Фтиб Мудрый! Фтиб Мудрый!

Вилко-ложкий Парнишка вытащил из своего красного мундира какие-то бумажки и разложил их на сцене, после чего взялся произносить нараспев что-то на другом языке. Вихлявый Чарли видел такие же бумажки у Одри в комнате с книжками и знал, что их не полагается лизать и жевать – или пускать на них слюни. Вот только не знал он того, что это были те самые особые бумаги, которые Одри отдал верховный лама ее – монастыря в Тибете, и ей, вероятно, не следовало разбрасывать их так, как она поступала со всеми своими вещами, поскольку еще не очень привыкла чем бы то ни было владеть.

В общем, Вилко-ложкий Парнишка все пел и пел, и немного погодя свет из радиоприемника переместился по воздуху и осел на грудь того тела, которое они только что сшили. И все сказали “уууу” и “аааа”, а если не могли разговаривать, то преимущественно зашипели или зацокали, но когда свет переместился, тело дернулось. И дернулось еще раз.

Вилко-ложкий Парнишка перестал тянуть свое, выпрямился над телом и произнес:

– Он жив!

– Жив! – выдохнули в один голос все, и Вихлявый Чарли запрыгал на месте, и разразился самыми своими взбудораженными звуками, и защелкал когтями, потому что всё тут было так чудесно, а все – аккурат его размерчика. – Жив! – сказали все. И тело село. Новая маленькая личность огляделась.

Вихлявый Чарли подскочил с места и, распевая вместе со всеми остальными, поскакал вниз по ступенькам, пощелкивая когтями.

– Жив! Жив! Жив!

Вилко-ложкий Парень опустил свою вилко-ложку, и петь все перестали.

– Жив! Жив! Жив! – пел себе дальше Вихлявый – Чарли. И все повернулись и посмотрели на него – даже новая личность, поэтому Вихлявый Чарли убавил громкости и остановился на лестнице на полпути вниз.

– Не наш, – произнес Вилко-ложкий Парень, тыча своей вилко-ложкой в Вихлявого Чарли.

– Не наш! Не наш! Не наш! – распевно подхватили все и тоже показали на него.

– Не наш! Не наш! Не наш! – завел Вихлявый Чарли, радуясь, что ему больше не нужно петь одному.

Вилко-ложкий Парень спустился со сцены, и толпа перед ним расступилась, давая ему пройти. Он взошел по лестнице и оказался прямо перед Вихлявым Чарли.