Кристофер Мур - Грязная работа [litres]

– Мясо не знает, – повторила Маха. – Зачем нам терять преимущество и идти в атаку до срока?

– Потому что весело, – ответила Бабд. – Сверху, а? Весело же? Я знаю, из его кишок можно сплести не корзинку, а шляпку.

Немайн брызнула ядом с когтей, и он зашипел, пенясь на бетоне.

– Надо сказать Оркусу. У него будет план.

– Насчет шляпки? – уточнила Бабд. – Скажете, что придумала я. Шляпки он любит.

– Надо ему сказать, что Мясо не знает.

И троица дымом поползла по трубам к огромному кораблю – делиться новостями о том, что их новейший враг не знает, среди всего прочего, что он такое и что именно он навязал этому миру.

Морских свинок Чарли назвал Пармезан и Романо (если короче – Парм и Роми), потому что, когда настало время крещения, ему случилось читать этикетку на – соусе “Альфредо”. Вот и все мысленные усилия – и хватит с этих поросят. На самом деле Чарли даже подумал, что перестарался, если учесть, что когда он в тот день вернулся домой после великого сточно-шутейного фиаско, дочь его с немалым ликованием колотила по столику своего детского стула окоченелой свинкой.

Колотилкой выступал Романо – Чарли сумел его опознать, потому что сам капнул лаком для ногтей между крохотных ушек, чтобы отличать свина от его сотоварища. Пармезан, равно окоченелый, валялся в своем плексигласовом убежище. На самом донышке тренировочного колеса, если точнее. Смертельная была гонка.

– Миссис Лин! – позвал Чарли. Он выковырял из-дохшего грызуна из хватки своей дорогой дочурки и бросил в ящик.

– Тут Владлена, мистер Ашер, – громыхнуло из ванной. Нажали на слив, и миссис Корьева явилась в дверях, оправляя застежки на своем домашнем комбинезоне. – Проститеся, у меня кака, как медведь. Софи в стульчике хорошо.

– Она играла с мертвой морской свинкой, миссис Корьева.

Та посмотрела на два свинячьих трупика на дне прозрачного ящика, пристукнула по стенке, покачала хабитат взад-вперед.

– Они сплют.

– Они не спят, они сдохли.

– Хорошие были, когда я в ванну пошла. Играли, бегали по колесе, смеяли.

– Им не смешно. Они умерли. И одна была у Софи в руке. – Чарли присмотрелся к той свинке, из которой Софи делала отбивную. Голова грызуна была подозрительно мокрой. – Во рту. Она совала ее в рот. – Он оторвал от рулона на кухонной стойке бумажное полотенце и принялся вытирать Софи рот изнутри. Та закурлыкала, стараясь съесть полотенце, – решила, что это такая игра. – А где вообще миссис Лин?

– Ей надо лекарство с рецептой, я коротко смотрела Софи. И медвежатки счастливили, я в ванну ходила.

– Морские свинки, миссис Корьева, не медвежата. Сколько вы там просидели?

– Может, пять минуты. Я уже думала, кишка лопнула, так тужила.

– Аййииии, – раздался клич от дверей. То вернулась миссис Лин – и тут же заковыляла к Софи. – Уже давно пора спай, – рявкнула она миссис Корьевой.

– Я сам ею займусь, – сказал Чарли. – Присмотрите пока за ней, я только вынесу МОРСКИХ СВИНОК.

– Это он про медвежаток, – пояснила миссис Корьева.

– Я, мистер Ашер, выносяй, – сказала миссис Лин. – Не проблема. Что делай?

– Сплют, – ответила миссис Корьева.

– Дамы, идите. Прошу вас. С кем-нибудь из вас увидимся утром.

– Моя очередь, – грустно вымолвила миссис Корьева. – Меня в ссылку? Нет Софи для Владлены, да?

– Нет. Э-э, да. Все хорошо, миссис Корьева. До утра.

Миссис Лин тем временем трясла плексигласовый хабитат. Ну и здоровы же спать эти свиньи. Свинину она любила.

– Я берай, – сказала она. Сунула ящик под мышку и попятилась к двери, маша на ходу рукой. – Пока, Софи. – По-ка.

– Пока, бубеле, – сказала миссис Корьева.

– Па-ка, – ответила Софи и младенчески помахала им в ответ.

– Ты когда успела этому “па-ка” научиться? – спросил Чарли у дочери. – Ни на секунду тебя нельзя оставить.

Но оставил он ее на следующий же день, потому что отправился искать замену свинкам. На сей раз он подъехал к зоомагазину на грузовом фургоне. Все мужество – если угодно, спесь, – что он собрал для нападения на гарпий в канализации, уже растаяло, и к ливнестокам он теперь и близко подойти боялся. В зоомагазине он выбрал двух расписных черепах – где-то с крышку от майонезной банки. Еще он купил им большую тарелку в форме почки, где имелись собственный островок, пластмассовая пальма, какая-то водяная поросль и улитка. Последняя, надо полагать, – для поддержания – черепашьей – самооценки: “Это мы, что ли, медленные? Да вы на этого парня гляньте”. А для поддержания улиточьего духа имелся камень. Все счастливы, если есть возможность поглядывать на кого-то сверху вниз. А также и снизу вверх, особенно если ни тех, кто внизу, ни тех, кто сверху, терпеть не можешь. Такова не только стратегия выживания бета-самцов, но и основа капитализма, демократии и большинства религий.

Четверть часа промурыжив торговца живностью на предмет жизнестойкости черепах и получив заверения, что они, вероятно, выдержат ядерную атаку, если после нее останутся какие-нибудь жучки на съедение, Чарли выписал чек и едва не расплакался над черепашками.

– У вас все хорошо, мистер Ашер? – спросил продавец.

– Простите, – ответил Чарли. – Но у меня это последняя графа в чековом регистре.

– И банк не выдал вам новую книжку?

– Нет, у меня есть новая, но в этой писала моя жена. А теперь книжка закончилась, и я больше не увижу этого почерка.

– Извините, – сказал зоопродавец; до сего момента он опасался, что в довершение нелегкого дня ему еще придется утешать любителя живности из-за пары дохлых морских свинок.

– Вы тут ни при чем, – сказал Чарли. – Я сейчас заберу черепашек и уйду.

Он так и сделал, а по дороге домой сжимал использованную чековую книжку в кулаке. Рейчел ускользала от него – все дальше и дальше с каждым днем.

Неделей ранее Джейн спустилась занять меду и нашла в глубине холодильника сливовое желе, которое нравилось Рейчел. Желе покрывал зеленый пушок.

– Братец, этому здесь не место. – Джейн скорчила рожу.

– Место. Оно – Рейчел.

– Я знаю, братишка, но она за ним не вернется. Что еще у тебя… о боже мой! – Ее отнесло от холодильника. – Что это такое?

– Лазанья. Рейчел делала.

– И это простояло здесь больше года?

– Не смог выбросить.

– Так. Я прихожу в субботу и чищу тут всю квартиру. Избавлюсь от всего, что осталось после Рейчел, а тебе не нужно.

– Мне все нужно.

Джейн помолчала, перемещая зелено-лиловую лазанью вместе с противнем из холодильника в мусорное ведро.

– Нет, не нужно, Чарли. Это барахло не поможет тебе помнить Рейчел, тебе от этого только больно. Ты должен сосредоточиться на Софи и дальше жить с ней. Ты молодой еще мужик, тебе нельзя сдаваться. Мы все любили Рейчел, но тебе нужно двигаться дальше – подумай об этом. Может, стоит чаще выходить?