Ольга Егер - Амазонка [СИ]

— Ладно, — вздохнул волшебник. — Давайте разберёмся.

Он подошёл к королю, поклонился и представился.

— Я - Алактус Мойрус, маг, ваше величество. Простите, что пришлось вас обмануть. Но нам действительно нужна ваша помощь!

Добран Златоусый задумался. Его рука потянулась к подбородку. Почесав бороду, он принял решение: забыть об инциденте и узнать истинную причину появления в его владениях странной троицы. Ведь совершенно понятно, что их не интересовала власть, трон, да и шпионить они не собирались. А хотели бы убить — так с их способностями, давно бы уже сжили со свету!

— И что именно вам от меня надо?

— Позвольте нам остаться здесь ещё на два дня, и воспользоваться королевской библиотекой. Это всё о чём мы просим! — снова склонился маг.

Вот только Селена почувствовала ложь в его словах. Стоило ли устраивать весь этот маскарад, распространять о себе всякие глупости, чтобы остаться во дворце ради каких-то книжек? Может и было всё это правильно, да есть кое-что сокрытое в словах Мойруса.

Король смотрел на него с таким же нескрываемым подозрением, как и Селена.

— Что именно вас интересует в библиотеке?

— Я хочу найти сведения, касающиеся одного древнего ритуала, который поможет мне победить… врага, — честно, но туманно, ответил колдун.

— Кто является вашим врагом? — прежде, чем давать дозволение, король пытался разобраться в ситуации.

— Мой брат. Им овладела некая сила, которая позволила ему поднять руку на наших родителей и лишить их жизней в угоду Злу.

Добран Златоусый вдруг перевёл взгляд на амазонку, словно она была единственным человеком в комнате, который скажет ему правду. И он не ошибся. Селена утвердительно кивнула, за что получила неодобрительное внимание со стороны мага. Он нахмурил брови, понимая, что хоть она его и защищает, однако врать ради его драгоценной персоны не станет.

— Хорошо! — согласился, наконец, владыка, но тут же поинтересовался. — Что мы будем с этого иметь?

— Наше молчание! — ехидно намекнула амазонка, и король прикусил губу.

Эта ночь была бессонной для всех участников не состоявшего свидания короля и графини. Добран ещё долго размышлял, чем может обернуться договор с магом и его слугами, и отдал приказ, чтобы за графиней Прелестной обязательно присматривали, ну, и докладывали, какие именно книги она брала в библиотеке.

В гостевом крыле до рассвета раздавались странные звуки. И слуги пугливо вскакивали с кроватей, осеняли себя крестами, закрывали потуже засовы и снова ложились спать. Им не ведомо было, что бушевавшая во дворце сила не принадлежала к числу тех, от которых так легко крестом или молитвой отмахнуться… Магов этим не возьмёшь! Мойрус гонял своих спутников по коридорам, грозил проклятьями и кулаком за глупые шутки, а те хихикая и хрюкая, неслись от него прочь, опрокидывая на ходу вазы, подносы и прочее. В общем, так появились слухи, что в замке великого властителя Южных Врат прижились буйные призраки.

Как ни странно, но на следующий день графиня не показывалась хозяину замка на глаза, чем жутко его радовала. Привкус отвратительного мужчины король до сих пор чувствовал на своих губах. В очередной раз пожурил себя за не сдержанность по отношению к женщинам.

От таких размышлений о превратностях судьбы его оторвали назойливые советники, которых Добран, про себя, называл "мухами" — ходят, всё время жужжат, а как до дела, так к мечу и притронуться бояться, не то, что кровь пустить! Мухи копошились и требовали мухобойки… то есть внимания "его незабвенного мудрого величества на очередном совете по поводу сбора налогов и внешней политики". Жадные интриганы и зажиточные вассалы, конечно, хотели как можно большего оброка. Вот их-то Добран называл "комарами", сосущими кровь его народа. Если бы он мог, то прихлопнул бы упитанных лжецов одной левой. Но понимал, что в этом мире всё должно быть уравновешенно: добро и зло, нищета и богатство, разум и безумие. Поэтому и терпеливо ждал, глядя в окно, когда же кто-то из этих кровососов предложит хоть что-то более-менее дельное. А вообще, он мечтал о войне. Тогда бы послал всех этих чурбанов… на поле брани. Врагов веселить. Они бы, завидев такие трясущиеся толстые цели, даже не задумываясь, обстреляли из луков… И проблемой в государстве стало бы меньше.

Скучный "совет" занял большую половину дня. Двое вельмож подёргали друг друга за усы, чубы и бороды, потешая этим зрелищем короля. Он бы и сам встал, да вмазал каждому по роже. Да вот только воспринято такое поведение будет не правильно, слухи поползут, мол "король-то наш, тираном оказался, на кол всех посадить обещал!". Добран сплюнул себе под ноги — не любил он политику!

Златоусый отвлёкся от непосильных простому человеку дел и забот, да и от собственных тяжёлых мыслей. Уже давно он чувствовал себя запертым в клетке. Ему так часто хотелось перевернуть весь мир, поставить его к верху ногами и посмотреть, что из этого получится. Властитель судеб вышел из зала, прибывая в мрачном настроении. Его поглотили мысли отнюдь не из лёгких (ведь уже придумывал где-бы найти такую штуку, чтобы действительно устроить задуманный хаос). Но всё изменилось, когда король остановился у окна. В саду, куда он уже много лет даже не заглядывал, танцевала красивая женщина. Она не любовалась красотой цветов. Плавно двигаясь, будто вода обтекает камни, она размахивала огромным мечом, нанося удары невидимому врагу. До природы вокруг ей не было дела! Но красавица так гармонично вписывалась в атмосферу, словно порхающая бабочка. Блестящее лезвие завладело всем её вниманием. Она смотрела на него с такой любовью — будто это самое прекрасное творение на земле. Казалось, меч отвечал её чувствам и пускал игривых солнечных зайчиков. Женщина кружилась, играя с отблесками солнца, уклоняясь от них. Король заметил на её лице улыбку, тёплую, мягкую, почти детскую. Да и сколько было этой красавице? Девятнадцать? Он восхитился её грацией и только спустя несколько минут, присмотревшись к движениям, понял, кто она. Спутницу того подлого мага-изварщенца… Король поморщился при одном только воспоминании о жуткой вылазке в покои Алактины Прелестной.

Селена не отводила глаз от лезвия меча. Ещё одна рука… Нет! Скорее продолжение души. Точнее вся её сущность, сосредоточенная на острие. Меч был живым, он чувствовал колебания воздуха, согревал ладонь женщины.

Амазонка танцевала, представляя, будто находится под водой, поэтому рассчитывая каждый бросок, каждый шаг. Передвигалась, напрягая мышцы. Её отточенные годами движения, напоминали не просто танец. Они призывали не к запугиванию врага, а к очаровыванию. Чтобы он наслаждался зрелищем. А потом, когда он расслабится, можно почти незаметно покончить с настырным зрителем.