Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

Рэйван вошел в столовую в сопровождении двух мужчин. Один из них что-то сосредоточенно докладывал ректору, изредка поглядывая в свои записи. Второй шел молча, оглядываясь по сторонам, будто изучая помещение. Кристиан кивнул в ответ на слова подчиненного, неспешно проходя мимо аккуратных рядов столов.

Что ему понадобилось в столовой? Ванда собралась отвернуться, а еще лучше испариться. Но, как назло, будто повторяя за старшекурсником Бартом, Рэйван глянул прямехонько на нее. Продолжая слушать доклад, ректор остановился в центре столовой. Видимо, обсуждались ближайшие мероприятия академии, в которых задействуется и этот зал.

Кристиан изредка кивал в ответ на речь сопровождающих и продолжал смотреть на притихшую студентку. Ванда упрямо выдержала его взгляд, хотя он прекрасно читал нескрываемое смятение на ее лице. Так и не переоделась после занятий с Гарсом. Это такой протест ему или удобства ради?

Ванда Синхелм разительно отличалась от столичных кокеток, блестящих и суетливых, вызывавших у него постоянную головную боль. Пусть девчонка и не отличалась изяществом манер, а лицо покрывал «непристойный» загар, говоривший о постоянном нахождении под солнцем, выбор пал на нее. Идеальная для него жена, которая не будет со стоном заламывать руки и лить слезы потому, что пропустила открытие сезона или оттого, что обновка на подруге сидит лучше…

Он вел уединенный образ жизни. И собирался жить так до скончания своих дней. Но теперь вынужден находиться в ненавистном Арде и наблюдать за девчонкой, возомнившей, что может сопротивляться неизбежному. Но долго ли продлится это сопротивление? Тот же Фергас постарается ускорить ее отчисление.

Кристиан снова поглядел на Ванду и нахмурился. И какого хаоса он не отказался от этой затеи еще в Беренгарде? У него есть почти год на поиски жены. Так что же вынудило согласиться на условия Фемира Синхелма? Желающих покорно разделить с ним супружеское ложе предостаточно. Но что он творил? Возможно, виной всему этот взгляд…

Кристиан вернулся в памяти к тому моменту, когда дочь Синхелма встала между ними, загораживая отца от его гнева. Этот взгляд, это выражение лица, этот холодеющий страх, но не за себя, а за того, кто стоял за спиной…

Память жестоко вернула и в тот день, горящий, пропитанный дымом и лязгом оружия. Когда и сам мальчишкой стоял, раскинув руки, глядя большими, горящими от ненависти и страха глазами на своего палача. Был ли он жалок в тот миг, пытаясь прикрыть собой того, кому едва доходил до груди? Забудет ли однажды и то ощущение, когда тяжелые ладони легли на его дрожащие плечи, чтобы в следующий миг оттолкнуть в сторону, бросая на землю и принимая весь удар на себя?

Ванда Синхелм так походила на него в тот день в Беренгарде. Это было его ошибкой – поддаться эмоциям. Стоило выбрать в жены дряхлую старуху. Похоронить через пару дней после свадьбы и, выполнив ненавистные условия, получить то, что так желал, – свободу. Но он решил принять условия Синхелма. Знал ведь, что пожалеет.

Заканчивая слушать отчет, Кристиан широким шагом покинул столовую, позволяя студентам облегченно вздохнуть и продолжить расправляться с остывавшим ужином.

– Вы слышали? – раздался где-то сбоку взволнованный шепот, привлекая внимание Ванды. – Говорят, что Рэйван убил своего отца, чтобы заполучить академию.

Она переглянулась с Ивон, и обе одновременно вздохнули, продолжая слушать очередную сплетню об ардовском ректоре.

– Кристиан Рэйван заполучил его силу и ум, поэтому так молодо выглядит. А его отец убил своего отца и тоже…

– Это звучит как полнейшая чушь, – заявил кто-то здравомыслящий, вынудив Ванду хмыкнуть.

– Вот и зря так думаешь, – продолжался странный разговор. – Поэтому нельзя ночью покидать общежитие и оставаться в темных коридорах Арда. Тут бродят духи убиенных из рода Рэйванов.

– Ты еще скажи, что все умаи в этом замке являются его покойными родственниками! – встрял в разговор один из студентов с другого края столовой.

И как умудрился услышать?

– Возможно-возможно, – со знанием дела протянул другой студент.

Ванда тяжело поднялась из-за стола. Хватит с нее. И этого дня и этих сплетен. Она уже поплатилась с лихвой, слушая их. И больше не собиралась попадаться таким жалким способом.

Уже позже, полночи ворочаясь в постели, она пыталась уснуть, но безрезультатно. Ванда смирилась и, наполовину скинув с себя жаркое одеяло, посмотрела в окно. Луна светила так ярко, возможно, она и была виновницей ее бессонницы. Рядом, на своей постели, повернулась на бок Ивон. Ее волосы искрились в лунном свете, изгибаясь мягкими прядями, будто были живыми. Нет, ей определенно нужно выспаться, иначе и не такая чушь придет в голову.

– Ванда, – тихо позвала Лейвр, видимо, так же, как и подруга, не справляясь с бессонницей.

– Да? – отозвалась она.

– Через пару дней управление академии завершит распределение первокурсников.

– Я слышала об этом, – сонно пробормотала Ванда.

– Волнуешься? – прошептала Ивон.

– Мне без разницы. – Ванда закрыла глаза.

Распределение – это последнее, о чем она сейчас волновалась.

– Могу поклясться, что я слышала, как каэль Фергас называл твое имя и Шагрима, когда говорил сегодня в коридоре с проректором, – снова зашептала Лейвр.

– Мало ли какая причина была у декана говорить о студентах-первокурсниках, – скорее успокаивая себя, проговорила Ванда. – Сама же видела, как он на меня смотрел в аудитории. Наверняка рассказывал Вильят о том, как терпеть меня не может. Вот только не пойму, в чем причина. Разве я сделала что-то не так?

– Как тебе сегодня удалось услышать его слова? – ответила вопросом на вопрос Ивон. – Ты и Шагрим – как вам удалось?

– Да никак. Ничего особенного я не делала. Просто слушала Фергаса, а потом повторила то, что он сказал. Вот и все.

– Но вся аудитория видела, что он просто молча стоял и смотрел на нас, – вздохнула Лейвр. – Что же это было? Какая-то иллюзия?

– Я знаю не больше тебя.

– Нужно просто дождаться окончания недели. – Ивон удобнее устроилась на постели. – Тогда все станет ясно и волнениям конец.

– Хотелось бы, чтоб так и произошло. – Ванда накинула на лицо край одеяла, тем самым показывая соседке, что разговор окончен.

Завтра предстоял еще один безумный день. А за ним еще и еще один. Сколько их таких ожидает впереди?

Последний учебный день недели встретил их дождем. Холодный, тяжелый, он барабанил крупными каплями по стеклам. Вдобавок к нему присоединился мелкий град, сбивая беззащитные лепестки с цветов в террасном саду.

– Это убийству подобно! – со стоном проговорила Вильят, наблюдая за непогодой в окно. – Во что превратится сад? И это перед самым приездом его величества!