Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

– Так как насчет первого танца?

Шагрим кинул одному из торговцев серебряную монету. Затем ловко на ходу выудил нить стеклянных бус из разноцветного сверкающего вороха украшений.

– Я не буду в этом участвовать.

Не ожидая очередного подвоха, Ванда почувствовала, как холодная нить бледно-розовых бус, надетая сокурсником, коснулась ее шеи.

– Что ты делаешь? – Она попыталась снять украшение.

– Только не говори, что не умеешь, – усмехнулся Шагрим.

– Что? – наконец вмешалась в их разговор Ивон.

– Ты не умеешь танцевать? – спросил Талл, вглядываясь в лицо Ванды.

– Ни к чему мне это, – неловко отозвалась она.

– Синхелм лишил тебя всех радостей жизни, дорогая, – сокрушенно проговорила Ивон.

– Отец был единственным, кто подарил мне эту радость, – сухо заявила Ванда.

Тот факт, что кулак девчонки прошелся по ребрам обнаглевшего инрэйга, вызвал у Рэйвана неожиданное одобрение. Он ухмыльнулся и глубже натянул на голову капюшон куртки. Это действие вызвало очередной приступ боли. И напомнило о том, что, собственно, собирался сделать, когда натолкнулся взглядом на шумную троицу.

Домишко местного целителя – не именитого, что находился в центре Валмира, а того, к кому обращался простой народ, стоял неподалеку. Пара монет – и его руки снова будут в порядке. Вот она, знакомая вывеска в виде листка. Но светлые брови Кристиана удивленно приподнялись, когда он понял, что, оставив своих товарищей, в эту же сторону поспешила и Ванда.

Наверняка еще отцовская, великоватая куртка распахнулась на Ванде при ходьбе, открывая спрятанную под ней ардовскую форму. О нраве учеников боевого факультета горожане знали достаточно, чтобы сейчас с опаской отступать в стороны, пропуская студентку. Ванда не замечала их взглядов, сосредоточенно пытаясь добраться до дома целителя.

Кристиан неспешно шел следом, желая знать, что она задумала. Он нахмурился на мгновение, когда подумал, что девушка могла и сама пострадать при всплеске собственной силы. Поранилась в его кабинете? Или еще что-то успела натворить? Или он перестарался с заклинанием? Но девушка шла слишком бодро, чтобы предположить последнее.

Тем временем Ванда нерешительно остановилась на просевших деревянных ступеньках, скрипевших даже под ее невеликим весом. Она потянулась к потемневшему медному кольцу, заменявшему ручку на двери. Рэйван успел заметить некий рисунок, которым она украсила ладонь. Что за художества? Рисунок почему-то казался знакомым. Непонятно, где он мог видеть его, но вид этого рисунка вынуждал хмуриться, вызывая настороженность.

Ванда открыла дверь, ощущая горьковатый аромат трав, смешивавшийся с запахом горевших свечей. Их пламя дрогнуло, стоило свежему вечернему ветру ворваться в скромное жилище целителя. Под невысоким потолком была подвешена круглая металлическая опора, на которой крепились свечи, капая горячим воском на деревянный пол. Одна из капель упала на щеку Ванды, вынуждая прижать к ней ладонь, а затем оттирать покрасневшую кожу.

Хозяин дома кинул на посетительницу быстрый взгляд, вновь возвращаясь к разговору с пожилой женщиной. Он читал ей что-то, написанное на мятом клочке бумаги.

– Не стоит кипятить, – хрипло пробасил он.

Его собеседница закивала, кланяясь и рассыпаясь в благодарностях.

– Только нагреть! Ты поняла меня, Цален? Иначе твой муж рискует животом маяться и из уборной не выходить!

– Поняла, – снова поклонилась Цален, придерживая одной рукой чепец, съезжавший с поседевших волос. – Благословят тебя боги, Аннук! И тебя, и семью твою…

– Да нет у меня никого, – проворчал бородатый мужчина, отмахиваясь рукой от старушки и уже теплее добавил: – Как выйдешь, никуда не сворачивай. А то опять до утра бродить по округе будешь. Дом твой сразу за рынком, ты же помнишь, Цален?

– Благословят тебя боги! – все бормотала женщина, прижимая к груди врученный узелок со снадобьем и семеня в великоватых башмаках к выходу.

Заметив Ванду, горожанка вздрогнула, поклонилась ей еще ниже, чем целителю, и поторопилась исчезнуть за скрипящей дверью. Теперь внимательный взгляд валмирца был прикован к Ванде, оказавшейся посреди круглого помещения. Лохматые брови Аннука сдвинулись, когда он заметил под расстегнутой курткой форму Арда. Еще больше мужчина нахмурился, когда признал принадлежность формы к факультету боевой магии. Аннук хмыкнул, опуская огромные кулачищи на поцарапанную крышку широкого прилавка.

– Здравствуйте, – подходя ближе, приветствовала Ванда хозяина дома. – Мне бы хотелось…

– Ты украла ее или по наивности надела? – неожиданно спросил Аннук вместо ответного приветствия.

– Что? – растерялась Ванда.

– Я спрашиваю, этот ардовский ухин знает, что ты разгуливаешь по городу в его форме?

Ванда искренне не понимала, о ком сейчас говорил странный человек. Кого это он злобным клыкастым зверюгой обозвал? В его форме? Что имел в виду?

– Не смейте даже предполагать, что я могла украсть эту одежду, – возмутилась Ванда.

Она слышала, как за спиной открылась дверь. Видимо, явился еще кто-то из желающих приобрести зелье у грубияна Аннука.

– Не украла, значит, – ухмыльнулся целитель, аккуратно отодвигая в сторону несколько склянок разной величины.

– Нет. Послушайте, мне нужно…

– Выходит, по наивности надела. – Аннук поставил перед собой небольшую емкость, высыпал в нее по очереди содержимое своих склянок и принялся сосредоточенно помешивать. – Может любовничек твой в чем и хорош, да вот только не стоит в его одежке по этой части Валмира бродить. Недолюбливают здесь черных ухинов.

Аннук ткнул в нее деревянной ложкой, указывая на форменную рубашку.

– Да вы!.. – Ванда задохнулась от возмущения.

Решил, что она надела форму какого-то студента с боевого факультета, да еще и потому, что была его… Нет, даже мысленно не собиралась произносить это.

– Эта форма – моя, – заявила Ванда, оскорбленно глядя на веселящегося валмирца. – Не краденая, не одолженная и ни с чьего бездыханного тела не снятая. Ясно вам?

Ванда принялась хлопать себя по карманам, вспоминая, куда спрятала монеты. Ее возмущению не было конца. Этот человек вообще целитель? Или сам случайно забрел сюда и потешается над посетителями, пока настоящий хозяин отсутствует?

– Немыслимо… – тихо проговорила Ванда, выуживая серебристые монетки из глубокого кармана отцовской куртки.

Кристиан наблюдал за ее действиями, молча стоя за спиной. И силился не рассмеяться, продолжая слушать ее ворчание. Валмирец просто поверить не мог, что девчушка оказалась студенткой подобного факультета. Но, конечно, слишком увлекся предположениями…

– Мне нужно средство от ожогов. Я должна позаботиться о его руках, потому что виновата, – обратилась Ванда к целителю, высыпая горсть монет на прилавок. – Он страдает. Прошу, поторопитесь.