Карим Татуков - Величайшее наследие

Когда метаморф выплескивал гнев на скованного Эн’ум, от раздающихся эхом возгласов в себя пришел старик Грехейм, которого неплохо так обработали перед прибытием товарищей.

— Все это конечно очень трогательно, но скажите мне на милость, какого лешего вам понадобился этот кровожадный пенек? Он даже не обладает силой истинных чудовищ, так какой смысл в его пленении? На мой взгляд, было бы куда проще избавиться от Эн’ум еще на той планетке, разумеется, предварительно отпустив нас. Мы с Мутным вообще не при делах в этой мелодраме, и как бы стороной хотели обойти все последствия побега Сумасшедшего сорняка из отчего дома.

Подросток не собирался молчать. Он хотел как можно скорее выяснить причину пленения, чтобы, наконец, вырваться из оков, и устроить здесь кровавую бойню.

“Еще ни один ушлепок не уходил невредимым после того как пробил мою грудь… Хотя это и случилось в первый раз, все равно, не жить гниде…”

Глава 483: Подавление.

— А разве не очевидно? Мы схватили Эн’ум ради сведений о других истинных чудовищах. Может сейчас он и не так силен как прежде, однако его опыт — величайшее сокровище для нашей армии. Эксперты четырех великих твердынь прекрасно осведомлены о самых известных деятелях мира чудовищ, и Сумасшедший сорняк относится к этим именитым личностям. Говорят, практически не осталось в обители монстров существ, с которыми он не сражался. Мальчишка, ты ведь понимаешь, что любая битва — источник огромного количества ценнейшей информации? Сильные и слабые стороны техник, физиологические особенности, расовые способности. Все это можно узнать у Эн’ум, причем о миллионах различных чудовищ! Честно говоря, захватить его живьем равносильно победе над монстрами, ведь, несмотря на то, что их энергетический запас возрос многократно с прошлой войны, основные особенности, опыт, и индивидуальные черты никак не изменились. Обладая сведениями о чудовищах мы сможем разработать оптимальную стратегию победы над каждым из них… Вот и вся причина. Я был честен с тобой, так ответь же взаимностью. Ты — носитель Эн’ум, а значит, знаешь о нем больше всего. Скажи, чего он боится? Рано или поздно мы и сами это узнаем, но хотелось бы сэкономить время на пытках и приступить сразу к сути. Если поможешь, ты и твой друг можете быть свободными…

Речью до Игоря снизошел тот самый мастер из дома Изобретателей, который использовал металлическую паутину размытия пространственных границ.

— Вы нас, правда, отпустите? Честно, честно? И даже забудете о том, что я практически погубил Мир мастерства, использовав то жуткое заклинание?

Если вначале Кипиш говорил с надеждой и облегчением, то в конце его слова наполнились едкой насмешкой.

— Не пытайся обмануть меня никчемное подобие мастера. Я вижу твою паршивую душонку насквозь, и поверь, в моих глазах она не источник бесконечной мудрости и величия, а простая закуска…

Улыбка Кипиша стала плотоядной, в то время как стальная паутина, опутывающая тело подростка покрылась трещинами, а затем и вовсе обратилась в неосязаемую пыль.

— Раз уж мы выяснили причинно-следственные связи, почему бы не закончить на этом представление? Эн’ум, как считаешь, кто из этих придурков самый вкусный?…

Неожиданное освобождение юноши заставило глаза седовласых стариков полезть на лоб, но до того как они успели отреагировать, из за спины Кипиша появилось «Око наблюдателя». Тем временем Мутный, разрушивший конструкт запечатывания внутреннего пространства, превратил многокилометровую залу в средоточие энергии ужаса, втекающего в тела скованных практиков. Тут же артерии, вены и капилляры мастеров приобрели черный цвет, однако, несмотря на сокрушающий души первобытный ужас, они даже не могли покрыться мелок дрожью, потому как пространственные тески были слишком сильны. Все знали, что для победы над Пространственным наблюдателем необходим целый отряд из существ, равных ему по силе, а уж то, что Игорь был самым могущественным практиком из присутствующих здесь, полностью стирало шансы на высвобождение из незримых оков. К тому же, подросток для уверенности воспользовался заклинанием «Титан», которое переместило его в ранг Достойного Поклонения, а это уже — совершенно иной уровень… Уровень монаха истинных чудовищ…

— К-кто вы такие?!

Единственным, кто смог со временем воспротивится воздействию пространственных тисков, оказался четырехметровый рогатый старик, находящийся на пике ранга Достойного Величия. Древний мастер воспользовался эманациями хаоса, чтобы дестабилизировать окружающее пространство, благодаря чему ему удалось частично высвободиться из контроля. Вот только не успел могучий практик сделать еще хоть что-либо, его затылок пронзила ветвь Багрового пожирателя.

— Что за идиотские вопросы? Сам же нас привел сюда, так зачем спрашивать?…

Сумасшедший сорняк выглядел вполне себе спокойным, даже несмотря на то, что буквально несколько секунд назад исходился неконтролируемой ненавистью к родному брату.

— Эн’ум!!….

Когда подросток ослабил захват Балларда, тот попытался атаковать Багрового пожирателя, вот только силы их были несопоставимы, и древнему чудовищу не составило никакого труда отбить удар предателя.

*Хруст!*

Словно то была деревянная щепка, Эн’ум переломил пойманную руку братца, а затем швырнул его об пол, тут же просевший под ужасающей силой броска.

— Остановись, Нёрдер!

Не задетая силами Игоря и Мутного, Давина пришла в себя из-за буйства сил, разнесшего гигантское здание на кусочки. Когда же владычица энергетических метаморфоз узрела происходящее, ее сердце наполнилось ужасом ведь младший брат, которого она пыталась спасти, собирался расправиться с Баллардом.

— Почему я должен останавливаться? Этот ублюдок пожертвовал мной, и я отплачу ему той же монетой.

Сострадание было чем-то слишком далеким от Багрового пожирателя, по крайней мере, так казалось на первый взгляд. В действительности же он совершенно не хотел причинять вреда брату. Даже когда тот раньше пытался убить его, Сумасшедший сорняк все еще принимал его сторону. Однако то были времена, когда он отдал душу ненависти и безумию, совершенно не задумываясь о завтрашнем дне. Сейчас все изменилось, Эн’ум понимал насколько опасно оставлять в живых такого противника, ведь если бы не могущество, которого удалось достичь товарищам в череде безумных событий, его бы превратили в бездушное хранилище информации, после чего без всякого сострадания избавились бы. И виновником всего этого являлся Баллард. Пусть Сумасшедший сорняк все еще испытывал привязанность к брату, в большей степени он полагался на необходимость разумных действий.