Евгений Перов - Черные клинки. Ветер войны

Зала повернулся к ней с вновь наполненным стаканом.

— Не могла же ты всерьез подумать, что я доверю тебе свою жизнь после случившегося? Как я и сказал — я слишком хорошо тебя знаю.

— Лживая паскудина, — Кассандра плюнула в его сторону.

Зала состроил оскорбленную гримасу.

— А вот сейчас было обидно. Тебе ли не знать, что я — человек слова. Сделка есть сделка. Даже с тем, кто предал меня. Все, что я тебе сказал, — правда. Когда найдем камни, я помогу тебе найти убийцу. Господин Кейн, надеюсь, вы составите нам компанию?

Кассиус кивнул.

Дверь открылась, и в трактир стали заходить выставленные на улицу громилы.

— Можешь налить себе выпить перед дорогой, — предложил трактирщик, — только не советую слишком близко приближаться к парням, особенно к Кулаку — как понимаешь, он на тебя несколько сердит.

Паладин

Ивейн сидел на парапете набережной, вдыхая соленый воздух. Прохладный бриз освежал лицо мелкими брызгами. Мерный плеск воды о камень успокаивал.

«Иди ко мне», — казалось, море зовет его.

В паре десятков локтей внизу волны лениво ударялись о каменную стену. Разбиваясь, они щупальцами ползли наверх, словно пытаясь дотянуться до него.

«Такой предатель, как ты, не должен жить», — сказала очередная волна и рассыпалась белой пеной.

Он предал всех. Предал Орден, воспитавший его. Единственный дом, который знал. Предал доверие мастеров, заменивших ему родителей ради любимой. А потом — предал и ее доверие ради себя. Все старания действовать правильно окончились ничем. Что бы он ни делал — становилось лишь хуже. Теперь Кассандра в тюрьме, а он ничем не может помочь.

«Покончи со всем», — продолжали напевать волны.

Скольким людям он уже навредил? Разве к этому он стремился всю жизнь? Скольким людям он еще навредит, если не остановится.

«Без тебя мир будет только лучше», — шепнул ветер.

Да. Всего один прыжок. Лишь один прыжок — и все закончится. Ивейн представил, как падает вниз, ударяется о камни и уходит в морскую пучину. Конец бессонным ночам. Конец мукам совести. Конец стыду. Конец необходимости постоянно выбирать меж двух зол. Покой.

Он положил ладонь на край парапета, готовясь оттолкнуться. Сейчас…

— Паладин Ивейн! — из-за спины раздался громкий голос. — Любуетесь пейзажем? — сзади приблизился дознаватель Люпен и положил ему руку на плечо.

— Я… — запнулся Ивейн.

— Признаться, тоже люблю смотреть на море, — не дожидаясь ответа, продолжил Люпен.

Мужчина встал рядом и всмотрелся вдаль.

— Прекрасный сегодня денек, — задумчиво изрек он, — к сожалению, боюсь, один из последних теплых в этом году.

— Пожалуй, — согласился Ивейн.

Люпен повернулся к нему и уставился своими рыбьими глазами.

— Сегодня я встречался с девушкой, о которой вы говорили, — он так резко сменил тему, что Ивейн не сразу понял, о ком идет речь.

— Вы… вы о Кассандре? — запинаясь переспросил он, чувствуя, как сердце ускоряет ритм.

Люпен приподнял бровь.

— Насколько помню, вы просили помочь всего лишь одной девушке.

Ивейн поспешно развернулся, хотел перекинуть ноги обратно на набережную, но облокотился на отсутствующую руку и соскользнул вниз. Он едва успел ухватиться за выступ второй рукой и завис на стене. Люпен помог ему взобраться обратно. От усилий лицо дознавателя вспотело.

— Уф! — он вытер со лба пот. — Вы меня здорово напугали. Император не простил бы мне, позволь я погибнуть его личному стражу не на службе.

Его величеству было совершенно плевать на Ивейна и его проблемы. Он трижды лично передавал прошение о помиловании Кассандры императору прямо в руки. И что? Ивейн сильно сомневался, что тот соизволил хотя бы открыть конверты.

— С ней все в порядке? Говорите же. Ну! — нетерпеливо потребовал Ивейн.

Люпен похлопал его по плечу.

— Успокойтесь. С девушкой все хорошо.

Камень с души.

— Когда же ее отпустят? — Ивейн и не думал успокаиваться. Он уже и не надеялся на то, что Люпен ему поможет. Больше двух недель от дознавателя не было весточки.

— Отпустят… — Люпен задумчиво почесал подбородок, — сложно сказать. Зависит от результатов расследования.

— Расследования?! — Ивейн схватил маленького человека за лацкан пиджака. — Она ведь не виновата. Я же все вам объяснял.

Люпен вцепился своими руками в кулак Ивейна, безуспешно пытаясь разжать пальцы. Ноги дознавателя бессильно болтались в воздухе.

— Боюсь, — прохрипел он, — выражая свои намерения подобным способом, вы лишь усугубите и без того непростое положение дел.

Борясь с желанием свернуть Люпену шею, Ивейн все же поставил того на землю.

Дознаватель принялся расправлять смятый лацкан.

— Юноша, вы не понимаете серьезности обвинений, выдвинутых против госпожи Фэйнз. Она подозревается в дюжине крупных краж. Сам верховный дознаватель заинтересовался ее делом. Но… — Люпен сделал многозначительную паузу.

Почему люди, наделенные богатством или властью, так любят трепаться, раздувая собственную значимость до размеров гаргантюа? Неужели нельзя просто сказать что у тебя на уме?

— Приложив определенные усилия, я мог бы убедить его, — дознаватель почесал свой большой нос, — прекратить расследование, — Люпен выжидающе посмотрел на Ивейна.

Ивейн хмыкнул. Ну конечно же. Ответная услуга. Похоже, он начал понимать, как устроен этот мир.

— Что требуется от меня?

Рот дознавателя расплылся в широкой улыбке.

— Сущая безделица. Всего лишь — сообщать мне обо всем, что происходит за храмовой стеной.

— Хотите, чтобы я шпионил за Орденом для вас? — Ивейн навис над маленькой фигуркой дознавателя черной тучей.

Люпен словно уменьшился в размерах.

— Не стал бы употреблять столь сильное слово. Скорее — информировать, — тихо сказал он.

— Я согласен, — грубо оборвал Ивейн.

Хотелось смеяться. Орден поручил ему шпионить за императором, а теперь эта крыса заставляет шпионить за Орденом. Интересно — куда все это приведет. Да хоть в адское пекло, главное — свобода любимой. Ведь любовь — не то, что дают тебе. Это то, что готов отдать ты сам. И если для освобождения Кассандры нужно сжечь остатки своей чести — так тому и быть.

— Как скоро Кассандра окажется на свободе?

Люпен снова улыбнулся. Прочистил горло.

— Можете считать, это уже произошло.

Ястреб

— Все чисто, — доложил заглянувший в паромобиль Кассиус.

Похоже, побег еще не обнаружен. Иначе квартира наверняка была бы под наблюдением.

Зала кивнул. Кулак повернулся к Кассандре и ухватил ее за бицепс своей лапищей, сжав руку так сильно, что, лишь стиснув зубы, ей удалось сдержать крик.

— Только дай повод сломать что-нибудь в твоем прекрасном теле, — он продемонстрировал неполный комплект своих кривых зубов. — Хотя, признаться, мне скорее нужна веская причина не делать этого.