О Зеленжар - Книга Зимы [СИ]

Тифлингесса закатила глаза. Пафосные речи вызывали у нее сонливость.

Янтарь пристально посмотрел на эльфа. Трудно было сказать, что за эмоции отразились на его продолговатом драконьем лице.

— Вы очень складно говорите, сэр Эридан, — сказал он после некоторого молчания своим необычайно приятным голосом. — И все же я не могу понять, что нам, темпаранам, делать в войске Владычицы Зимы.

Эридан кивнул в ответ:

— Справедливое замечание.

После этого он окинул всех присутствующих взглядом и добавил:

— Покажите им.

На мгновение Кьяре показалось, что паладин приказал своим гвардейцам напасть на жрецов, но нет. Эльфы потянули руки не к оружию, а под доспех и одежду, выуживая оттуда медальоны на цепочках. На металлических бляшках изображались объятые пламенем мечи. Священный символ Темпуса. Янтарь приподнял покрытые чешуей брови. Такого он явно не ожидал.

— Моя гвардия — все поголовно темпаране, — продолжил Эридан. — Они остались верны этой вере, даже когда это стало грозить им гибелью. Да, я служу Аурил. Но я хочу, чтобы вы бились не за нее и даже не за меня, а со мной рядом.

Словно подкрепляя его слова, красный ореол вокруг его голову стал еще ярче и насыщеннее. Угольки в глазах вспыхнули с новым жаром.

Янтарь моргнул и после недолгого раздумья поднял кубок, наполненный вином.

— Да будет так, — произнес он. — И пусть Темпус дарует нам победу и жизнь.

— Победу и жизнь! — подхватили эльфы, подняв бокалы.

Эридан тоже поднял чашу, и все в зале, кроме Кьяры, выпили вина во имя Темпуса.

— Вы не спросили, где и с кем я прошу вас воевать, — заметил паладин после большого глотка.

Янтарь сжал висящий на шее символ и произнес с большой долей фатализма:

— Это не важно. Темпус ведёт нас. Он не дарует случайных встреч и напрасных знамений. Мы видели, как огромная черная птица несёт сияющий меч. И голос: «Сражайтесь вместе со мной». Будь я проклят, если это не воплощение нашей мольбы.

Кьяра хмыкнула. Тифлингесса не ожидала, что этих двоих удастся уговорить сражаться парой бессмысленных фраз. Фанатики, что с них взять. Скажи им, что Темпусу угодно сигануть с крыши, и те не будут сомневаться. Она устала и от пестрых эльфов, и от пафосных речей. Хотя от паладина, да еще и благородных кровей, стоило бы этого ожидать.

Остроухие пили и предавались воспоминаниям еще несколько часов. Все это время Кьяра стояла в углу или прохаживалась вдоль стены, разглядывая некоторых. Лица почти у всех молодые и смазливые. Некоторые напоминали подростков, но бес ногу сломит, никогда не угадаешь, сколько остроухому лет. Вот эти, с синими и зелеными волосами, выглядели совсем как мальчишки, а им, поди, лет по двести.

Долго обсуждали расположение ставки и условное место встречи, но девушка уже почти не слушала. Она проклинала эльфов и их способность обходиться четырехчасовым трансом. Ей же страшно хотелось спать.

Наконец, они потихоньку начали расходиться.

— Иди, отдохни, — сказал Эридан тифлингессе, когда последний эльф, Элледин, покинул заведение. — Завтра нас ждут дела.

Сам он заказал в свой номер бадью колодезной воды. У Кьяры скулы свело от мысли, что можно спокойно принимать ванну в ледяной жидкости, но у благородных свои причуды. В Стигии [23] Стигия — пятый слой Девяти Преисподней, представляющий из себя по большей части ледяной океан бы ему, вероятно, понравилось.

Тифлингесса устало добрела до номера. Она стойко выдержала этот вечер и удержалась от пакостей. Было немного жаль, что все эльфы оказались союзниками, и никто так и не дернулся против Эридана. Саенис и ее испуганного визга было недостаточно, чтобы порадовать девушку.

Она открыла дверь и окунулась в бархатную темноту комнаты. От усталости перед глазами стояла пелена, мешавшая сфокусироваться.

Кьяра слишком поздно осознала нечто странное: туман перед глазами не был следствием усталости. Его клубами была укрыта вся комната. Девушка замерла в недоумении, и в этот самый момент что-то устремилось на нее из темноты. Кьяра отпрянула, пытаясь выставить магический щит, но огромная пятерня вспорола выставленные вперед руки. Тифлингесса ахнула. Если бы не подняла локти, то удар пришелся бы на грудную клетку. Сделать что-либо еще она не успела. Кто-то сгреб ее в чудовищные объятия и поднял над землей. Огромные, покрытые узлами мышц руки сдавили хрупкое тело. Одно из ребер громко хрустнуло, и Кьяра застонала от боли.

Задыхаясь во все сильнее сжимающемся кольце лап, девушка пропустила через свое тело поток негативной магической энергии, стараясь высосать из твари как можно больше жизненных сил. Чудовище издало скрипучий крик, отдаленно напоминающий человеческий, но рук не разжало. Кьяра попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть, что же ее схватило, но трепыхание только вызвало новую волну боли. Неужели месть лжегерцогини? Она сосредоточилась и превратилась в крысу, надеясь ускользнуть от противника. Пальцы твари ловко сжали маленькое тело, превращая в кашу из костей и внутренностей. Кьяру с криком выкинуло в свой прежний облик. Треснуло еще одно ребро. Девушка прокусила губу от боли.

Из темного угла комнаты послышался знакомый голос:

— Долго возишься с ней.

Саенис! Эта лемурья шлюха оказалась действительно непростой!

Несколько ярких вспышек озарило комнату, ослепляя тифлингессу, и Кьяру пронзила боль, заставившая сократиться все мышцы ее тела в обжигающем спазме. Девушка исхитрилась рефлекторно ответить, указав на эльфийку, призывая на неё пламя родного Флегетоса, окутываясь им словно коконом. Запахло паленым. Саенис завизжала, схватившись за лицо, качнулась и исчезла из виду.

Тифлингесса почувствовала, как чудовищные объятия выдавливают воздух из легких, и захрипела. Еще раз попыталась высушить жизненную силу твари, но почувствовала, что еще немного, и сознание покинет ее. Последним усилием Кьяра вновь сменила облик, на этот раз на огромную обезьяну. Сжатие значительно ослабло, и девушка, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. Она издала громкий рев, надеясь, что кто-нибудь услышит это.

Чудовище злобно заскрипело, и Кьяра со стоном вернулась в свой прежний облик. Боль была слишком велика, и она просто не смогла поддерживать концентрацию [24] Концентрация — некоторые заклинания с продолжительным действием требуют от заклинателя постоянной мысленной концентрации, и заклинание мгновенно оканчиваетс, как только концентрация обрывается на заклинании. Чернота начала поступать к глазам.

Из тумана выступила Саенис. Она держалась рукой за обожженное лицо и глаза ее горели жаждой убийства.

— Мое лицо! Я убью тебя! — крикнула она, переходя на визг, но тифлингесса только улыбнулась сквозь гримасу боли. Хотя бы одному эльфу она подправила личико.