О Зеленжар - Книга Зимы [СИ]

Кьяра не стала смотреть, как птица поступит дальше. Все что могла, она сделала, а остальное не ее забота. Запрыгнув на волка, девушка поскакала в прежнем направлении.

Через час непрерывного бега Кьяра ворвалась из зимы прямо в лето. Сначала показалась полоска светлого неба и зеленой травы, а затем волк пересек четко очерченную границу, отделяющую снежную пустыню от прочего мира. Темнота отступила. Волк выбежал на луг с невысокой травой, и во все стороны взметнулись синие и зеленые огни. Чародейка сначала напряглась, приняв их за те призрачные фонарики, которые принесли ей очень много бед, но в следующее мгновение она успокоилась, разглядев в них крупных жучков со светящимися брюшками. Светлячки. Подняв голову к небу, тифлингесса увидела его насыщенную синеву, подчеркнутую розово-оранжевым ореолом вокруг низко висящего солнца. Луг опьяняюще пах свежей травой.

Скаг настороженно принюхивался. На нос ему сел светлячок, и волк смешно чихнул, спугнув каких-то мелких зверьков в траве. Он выглядел очень неуверенным.

— Пойдем, поохотимся, — сказала ему девушка, похлопав по шее.

Волк одобрительно тявкнул и засуетился, пытаясь вынюхать подходящий след. Через некоторое время он разочарованно заскулил. Кроме светлячков и полевых мышей на лугу ничего не было.

— Не беда, — подбодрила его тифлингесса. — Пойдем дальше.

Она направила скакуна вдоль кромки ледяной пустыни. Зрелище было удивительным: слева укрытая тьмой тундра, справа — сказочный луг и за ним стена леса, который то приближался, то отдалялся. Какого-нибудь музыканта, поэта или художника подобный пейзаж поразил бы, но девушка была личностью приземленной. Ее сейчас интересовали только следы возможной пищи и вероятные враги. Включился инстинкт выживания.

Приостановившись, Скаг повел носом.

— Вперед, я тебе доверяю, — шепнула тифлингесса на белое мохнатое ухо, и волк, почти припав к земле, начал красться по следу.

Кьяра приподнялась над его спиной. Она увидела заднюю часть какого-то очень большого животного. Головы не было видно, но на ногах были раздвоенные копыта. Тело лежало на боку, придавленное огромным орлом. Периодически переминаясь с ноги на ногу, птица отрывала от туши крупные куски мяса. Неподалеку три орла чуть поменьше клекотали, споря за мясистый окорок размером со Скага. Вдруг одна из птиц посмотрела в сторону чародейки, распушив перья, и закричала.

Смысла скрываться больше не было. Распрямившись, девушка ударила в самого крупного орла всполохом огня. Взметнулись перья, пахнуло палеными волосами, и птица взметнулась в небо, а следом за ней и орлы поменьше. Они выглядели угрожающе. Тифлингесса стиснула зубы. Ей вспомнились годы, проведенные в Нижних Мирах, наполненные бесконечной борьбой и поиском пищи. Кто слабее, того съедают или используют. Поэтому чародейка так много внимания уделяла силе. Недаром почти все ее заклинания призваны были убивать, крушить, уничтожать.

На солнце заблестели растопыренные когти. Крупная птица спикировала прямо на чародейку, но та быстро взмахнула рукой, и тварь пронзил ледяной луч. Перья ее тут же покрылись изморозью, туша замерла на мгновение и неуклюже рухнула оземь, крылья с треском отломились, демонстрируя красноватый разлом.

Налетевший от взмахов крыльев ветер чуть не сбил девушку с ног, но она устояла и даже успела заслониться полупрозрачным магическим щитом. Орлы врезались в него головами и недоуменно отступили. Волк с рычанием кинулся на ближайшую птицу. Сначала он неудачно схватил ее за крыло и начал трепать. Орел пронзительно закричал, и его клюв проделал в боку Скага набухшую от крови отметину. Красная струйка потекла по меху. Завизжав от боли, волк отпустил крыло, но только затем, чтобы вцепиться в мягкое брюхо. Птица ощерилась когтями, полосуя зверя, но волчьи челюсти все равно сомкнулись на мягкой плоти. Орел сделал несколько конвульсивных рывков и обмяк.

Кьяра превратила еще одну птицу в ледяную статую. После этого она увидела на горизонте еще четырех орлов, летящих в ее направлении. Неужели целое семейство? Девушка отступила в сторону тундры.

Последний из приземлившихся гигантов, зашипев, кинулся за ней следом. Ловко выставив вперед клюв, он сделал болезненный укол в ее предплечье. Даже плотная кожа и мех, даже слой ороговевших чешуек не спасли от удара. Закричав от боли, девушка зажала окровавленную рану. Глаза тифлингессы вспыхнули огнем, и орел занялся пламенем. Птица начала судорожно метаться пытаясь, сбить огонь. До Кьяры ей уже не было дела.

Четыре птицы, прилетевшие на зов сородичей, камнем кинулись вниз. Одна из них сомкнула когти прямо на спине волка. Если бы не доспехи, раны были бы куда значительней, а так он отделался несколькими кровоточащими порезами.

Чародейка выставила вперед ладонь, с пальцев ее сорвалась молния, поразив одну из птиц. С громким гулом и треском от основной молнии отделилось еще три извивающих электрических отростка, впившихся в трех других птиц, готовых разорвать Скага на мелкие кусочки. Взметнулись опаленные перья, очень сильно запахло грозой и горячим песком.

Обожженный мстительным пламенем орел наконец смог погасить себя. Его лапа полоснула девушку по спине, чудом не задев крылья. Один из когтей, распоров плотную кожу зимнего костюма, провел кровавую линию вдоль хребта. Боль была просто кошмарной. Чародейка прыгнула вперед, стараясь уйти от еще больших повреждений. Она надеялась на свои невероятно ловкие ноги. Приземлившись, она, не оборачиваясь, кинула в преследующую ее птицу зеленый шарик, отделившийся от указательного пальца. Раздалось громкое шипение, почувствовался сильный запах паленых перьев и горелой крови. Все стихло.

Зарычав, Скаг вцепился в уже мертвого орла и принялся трепать его, пока не вывалил язык от усталости. Кьяра приложила ладонь к ране на плече, затем задумчиво посмотрела на кровь. Не так глубоко, как она боялась, но достаточно болезненно. Надо бы найти, чем перевязать. Она посмотрела на волка, который уже с увлечением начал терзать тушу копытного. Если б не доспехи, Скагу бы досталось гораздо больше.

Девушка принялась ощипывать и разделывать одного из орлов, потратив на это примерно час. Волк за это время немного подкрепился олениной и зализал раны.

— Ох и славно поохотились, — произнесла она наконец, вытирая руки. — Жаль будет, если столько мяса пропадет. Давай-ка заморозим.

Она полезла в сумку за рваным тряпьем и вдруг обнаружила то, чего туда не клала: несколько лечебных зелий, баночку с исцеляющей мазью, несколько свертков с вяленым мясом, орехами, галетами и сухофруктами и бурдюк, наполненный водой. От неожиданности девушка даже присела. Неужели Элледин не просто посочувствовал ей, но и снарядил всем необходимым в дорогу? На душе стало немного теплее.