Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Как будет повод, обязательно придём. Хоть даже маленький, — пообещала Лала. — Ну и конечно послезавтра утром.

— Я приготовлю всё, будьте покойны, — заверил жрец.

— Спасибо, святой отец.

Они все вместе вышли из храма.

— Венчаться-то ко мне придёте? Иль в городе хотите? — спросил вдруг отец Тай, и добавил с грустным сожаленьем. — Там храм гораздо больше. И красивей.

— Если останемся в деревне жить, конечно к вам, — ободрила его Лала.

— Вам ваша вера позволяет выходить за иноверца? — заинтересовался он.

— Как может вера быть препятствием для брака? — подивилась Лала.

— Я слышал, так бывает в чужеземье, — поведал отец Тай. — А скоро ли венчанье? Намечено.

— Не очень, — ответствовала Лала. — Мы ж только обручились. И познакомились совсем недавно.

— У фей это считается причиной? — вопросительно посмотрел на неё отец Тай. — У нас порой бывает, посватают, и тут же к алтарю.

— Жестоко как-то, — заметила Лала с недоумением.

— Жестоко? От чего же?

— Ну, это один из самых важных периодов в жизни девушки. Быть невестой. Это же бывает только раз. Романтика пылает в ней и в нём, он ухаживает трепетно и нежно. Она чувствует себя самой красивой и желанной. И всего этого её лишить, раз и под венец? Очень жестоко. Пол года обычно должно пройти у нас в краях. Друг друга узнают пока. Это укрепляет отношения и становится залогом сильных чувств до гроба.

— А жить под одной крышей с женихом пол года, это не жестоко? — с шутливой усмешкой поинтересовался отец Тай. Старик ратник Мио вслед за ним ухмыльнулся в бороду.

— Рун мой рыцарь, он потерпит, — разулыбалась Лала. — Ему тоже нравится быть женихом. Ведь правда, милый?

— Да правда, правда, — вздохнул Рун.

Тут уж рассмеялись не только Тай и Мио, но и Велим с женой, и бабушка одна.

— Ну, до свидания, святой отец, друзья, — сказала Лала, счастливо сияя.

— Всего хорошего вам, до скорой встречи, — попрощался с ней Тай.

Его помощники поклонились, Рун поклонился им, следом и Лала сделала вежливый поклон, а затем воспарила, оторвав ножки от земли. Наконец, к облегчению Руна, они отправились домой. Тай и компания долго глядели им молча вслед.

— Что вы не говорите, а дело тут нечисто, — глубокомысленно промолвил Велим, когда Лала с Руном свернули в проулок, скрывшись с глаз.

— Что ты имеешь в виду, сын мой? — обратил на него непонимающий взор жрец.

— Обряды очищения не проводят просто так, «на всякий случай», вот что, — со значением произнёс Велим. — Я думаю, она ищет пути освободиться от своей же магии влюблённости, которую наложила на себя по его воле. Других причин не существует.

— Хм, — призадумался жрец. А потом кивнул. — Быть может. Но быть может нет. Нельзя с уверенностью утверждать. Нам неизвестно ничего о феях.

— А я как раз уверен. По мне всё очевидней некуда, — возразил Велим. — Узнала его получше, послушала людей, кто с ним знаком. И поняла, что ждёт её с таким супругом. Судьба-то незавидная.

— Всё может быть гораздо хуже, чем вам кажется, — многозначительно заявил старый ратник Мио.

Все глаза немедленно уставились на него.

— Был такой случай. Когда нас квартировали в одном городишке под столицей, — поведал старик. — Назад тому лет сорок. У мага местного имелся ученик. Как будто добрый малый. Простой и простодушный, все считали. А оказалось, чернокнижник. На кладбище поймали ночью. Откапывал покойника. Хотел попробовать его поднять. Из мёртвых, чтоб вы понимали. Не ловят фей простые дурачки. Так не бывает. Весьма возможно, он нас за нос водит специально. Прикидываясь глуповатым. У него дед был грамотный, читать умел. И с ведьмою, как говорят, водил знакомство в юности. Кто знает, чему от неё набрался. И чему научил внука. Вот фей ловить-то научил. Быть может Рун и наложил какую-то злую магию на фею. Чтоб подчинить. Ну кто б ещё проклясть её успел у нас в краях? Да и зачем? Вот так-то.

Бабулечки испуганно сотворили знаки оберега.

— Ну… это уж совсем… из ряда вон, — неодобрительно покачал головой отец Тай. — Рун чернокнижник? Смешно, ей богу. Хотя… Читать умеет, это я точно знаю. У них мужчины все в семье читали. Вон Яр, к примеру, так вообще у самого барона в писарях. А ведь не муж учёный, не монах, не жрец, не дворянин. Крестьянин деревенский. Но нет в округе никого, кто б чётче, красивее и быстрее мог буквы начертать.

— Ну вот! — произнёс старый ратник с таким видом, будто слова жреца неоспоримо подтверждали его правоту. — Вот кто ещё у нас в деревне разумеет грамоту? За исключеньем вас, святой отец.

— Я, к примеру, — отозвался Велим. — Ещё глава наш.

— Единицы! Из наиболее достойных, — кивнул старик. — И Рун. Задумайтесь над этим.

— Мой друг, вы всё-таки чрезмерно подозрительны, — рассмеялся отец Тай. — Не может Рун проклятья разуметь. Так не бывает. Он же просто… Деревенский мальчик. Фактически.

— Ага, и про того так думали, что я рассказывал. Улыбчивый такой. Всегда приветлив. А ночью… на могилах ворожил, — мрачно заметил старый ратник.

Старушки снова испуганно зачасти ли со знаками оберега.

— Ну полно вам, — попросил их отец Тай. — Не чернокнижник Рун. В такое я никогда не поверю. Дед научил читать. И всё. Но в то, что фея хочет освободиться от волшебством навеянной по его приказу любви к нему. В это я могу поверить. Надо будет обряд получше подготовить. За водицей святой в монастырь сходить. Испросить благословенья и совета у старцев. Помочь ей нужно. Милое дитя. Небесный ангел.

— И всё же за её женишком надо присматривать повнимательней, — упрямо сказал старик Мио.

— Быть может, мой друг. Быть может. Будем присматривать, — согласился отец Тай.

Рун с Лалой зашли в горницу. В избе стояла приятная прохлада, контрастируя с жаром улицы. Рун вздохнул облегчённо:

— Уф, наконец-то дама. Устала?

— Немножко, — поведала она. — Насыщенный денёк выдался. На новое. Так много узнала уже за сегодня. О вашем мире. Так много повидала в нём. Не счесть, сколько всего. В голове не умещается.

— Да ты ещё ничего не видела. Деревню нашу лишь. И то не всю. Дом кузнеца и храм. Всего лишь.

— Ага, так мало. А уже так много. Прям переполнена впечатлениями, — похвалилась Лала радостно. — Всегда чуточку утомляешься от постиженья знаний. Но это приятное утомление. Очень.

— Приляжешь?

— Хотелось бы. Но нет. Раз здесь нельзя с тобой обняться лёжа. Ох, эта бабушка твоя. Давай присядем. Рядышком, любимый. А то я наскучалась. Пока ходили.

— Да я же был с тобой, — развеселился Рун. — Как можно наскучаться по тому, кто и не отлучался?

— Ох, как смешно, — с притворным укором пожурила его Лала.

Они сели на лавочку, Лала тут же прильнула к Руну, положила голову ему на грудь. Он прижал её к себе.