Александра Плотникова - Бешеный волк [СИ]

Мастер изволил восседать в единственном стоявшем здесь кресле без кафтана и в наполовину расшнурованной рубашке. На коленях он держал длинный меч травленой узорной стали с клеймом змея. Перепончатые стоячие уши мгновенно повернулись на звук шагов, улыбка явила вошедшим полную пасть острых зубов.

— А, вот и ты, бродяга! Размяться не хочешь?

Отказ, само собой, не принимался ни в какой форме. Ваэрден пожал плечами и, сняв кафтан, отдал его Рейн.

— Отчего нет?

Ифенху придирчиво огляделся, ища глазами подходящее оружие. Выбор пал на изящной формы полуторный меч — лезвие с узким парным долом слегка сужалось к середине, чтобы на конце превратиться в подобие «пера». Ваэрден протянул руку, подцепил меч телекинезом за рукоять — и оружие само прилетело в ладонь. Он примерился к весу и балансу клинка, пару раз на пробу взмахнул им. И шагнул навстречу поднявшемуся Старейшине мягким плавным движением.

Противники закружили по залу короткими текучими шагами, присматриваясь друг к другу, не спеша нападать. Тореайдр был расслаблен и лениво улыбался, Ваэрден настороженно сверлил его глазами.

— Зря ты так напрягаешься, — заметил старший ифенху. — Пользы не принесет.

В ответ младший моргнул и метнулся к нему, норовя поднырнуть под вооруженную руку. Но не тут-то было — лязгнула сталь, меч против воли вошел в финт, и его с силой отбросило назад. Ваэрден мгновенно отступил.

— Я вижу тебя прежде, чем ты сам, — хихикнул Тореайдр. Он почти не сдвинулся с места во время атаки.

Тот, кто нападает, заведомо в проигрыше. Впрочем, тот, кто защищается, тоже. Никогда до этого Волк не скрещивал меча с сородичем, тем паче, столь древним. Противник был ему совершенно незнаком и непонятен. Тореайдр сделал шаг, странно смазался, и тут же сталь его меча свистнула чуть ли не возле самого уха. Тело сообразило, что к чему, вперед головы. Волк успел встретить лезвие противника своим, отшагнуть чуть в сторону. Сила удара едва не вывернула руку из плеча, но голову, слава Древним, не снесло. Тут же пришлось отступить, и отбить еще один удар. А потом еще и еще. Тореайдр не щадил. У Волка почти трещали кости. К собственному изумлению он едва не терял равновесие, словно новобранец, только что взявший в руки оружие. Он упрямо отступал и отбивался, краем сознания помня, что за поединком наблюдает Лемпайрейн. Позорно проиграть в ее глазах совершенно не хотелось.

— Какой-то ты совсем медленный, — насмешливо подмигнул Змей. — Вроде ифенху, а ползаешь, как человеческий детеныш!

Ваэрден возмущенно рыкнул и рванулся в наступление. Тореайдр отмахивался лениво, как от сонной мухи, а потом закрутил еще один финт, снова смазавшись в пространстве, скользнул младшему за спину и ощутимо пнул под правое колено. Меч, жалобно звякнув, вылетел из рук Волка. Сам ифенху рухнул на пол как подкошенный. И ощутил, как холодная сталь касается его шеи.

— Позорно медленно, — заключил Старейшина, уставил свой меч острием в пол, и лениво присмотрелся к запыхавшемуся сопернику. Тот, цедя ругательства сквозь зубы, медленно поднимался, припадая на правую ногу. — Ты убит. И как Салегри все время остается с носом, скажи на милость? Инквизиторы намеренно пьют перед боем ускоряющие восприятие смеси, ты хоть об этом-то знаешь?

— Я хитрый, — буркнул Ваэрден и похромал в сторону Рейн, чтобы забрать у нее кафтан. Руки ныли от плеча до кисти.

— Поддоспешник лучше надень, — посоветовал Тореайдр. — И меч забери, пригодится.

Волк перебросил одежду через плечо и обернулся:

— Так что случилось-то?

— Наглые инквизиторы случились. Я хочу, чтобы вы с Рейн посмотрели своими глазами, что там происходит и, если получится, отогнали их. Мне еще чумы здесь не хватало. Не пройдут люди, так пролезут крысы, этим тварям все нипочем.

— Прикажешь мне за крысами гоняться? — мрачно поинтересовался Ваэрден.

— А и погоняешься, ничего с тобой не случится. Охранный амулет против болотных тварей и Стражей у тебя есть.

— Пошли, — потянула его за рукав Рейн. — Хватит сычом сидеть с книжками, развеешься!

— Угу. С крысами.

— С инквизиторами! Пошли, неужели тебе расхотелось покусать за задницы рыцарей?

Упоминание о двуногой «дичи» развеяло остатки сомнения, но ифенху все еще злился на Старейшину. Оттрепал, как слепого щенка! Его! Которого вся Инквизиция поймать не может! Злость не вырывалась наружу — кипела и билась под щитом, благоразумно скрывавшим настоящие чувства и мысли. Разумеется, Тореайдру ничего не стоило бы сломать эту защиту, взбреди ему в голову такая блажь. Но с ней внешние приличия оставались соблюдены, и это устраивало обоих.

«Я превзойду тебя», — сам себе пообещал Волк, подхватив телекинезом оружие с пола. — Пошли.

Он кивнул Лемпайрейн и двинулся к выходу так, будто не его послали гоняться за крысами и рыцарями, а он сам отдал этот приказ и теперь изволил присоединиться к охоте.

Полчаса спустя три могучих зверя быстрой рысью сбежали с холма в долину. Не слушая возражений юных «птенцов», к ним присоединился Рейкен, опытный шестисотлетний ифенху. И теперь молодой черно-серый волк и огромная антрацитовая кошка, хмурые и недовольные, бежали по бокам от седого ветерана.

«Вы бы не дулись на меня, птенчики», — с нотками покровительственного превосходства в мыслях увещевал их следопыт. «Мне, если что случится, за вас обоих Тореайдр голову оторвет, да и вам достанется. Вы ж подумайте — их там больше сотни может быть. А вы вдвоем поскакали, разве дело?..»

«Он нас сам туда вдвоем послал» — буркнул Ваэрден, недовольно ощерясь.

«Разве?» — Рейкен удивленно вскинул морду от земли. «Странно… Но от меня вы все равно не отделаетесь!»

В само селение ифенху заглядывать не стали, обошли садами возле крайних домов. Встречные люди почтительно сторонились, уступая троице дорогу, ребятня провожала их глазами. Мордашки светились таким любопытством, что можно было не сомневаться — кое-кто из них, едва достигнув совершеннолетия, тут же напросится к Старейшине на испытание, а после — на Одарение. За тем, чтобы кровь людей не вырождалась, Тореайдр следил строго, детишки росли крепкими, сильными.

Звери нырнули под полог леса и растворились в тени древних деревьев. За ними по пятам последовал ворон.

Смрад стоял непереносимый. Едкий черный дым, клубившийся над горящей деревней, смешивался с запахом близкого болота. День выдался безветренный, солнце затягивала дымная пелена. Дышать становилось невозможно, и воины заходились кашлем. Но приказ следовало выполнять.

Разэнтьер, прямой, как меч, в начищенной до матового блеска кирасе сидел в седле позади растянутой полукольцом цепи верховых и время от времени пытался сдержать кашель. Лучники замерли впереди рыцарей, держа наготове оружие с наложенными на тетивы стрелами — уже обычными, а не обмотанными горящей паклей. Деревня за частоколом полыхала, обезумевшие люди пытались выбраться. Тех, кто пробовал выбежать через доверчиво распахнутые навстречу благородным рыцарям ворота, уложили стрелами, кого не взяли стрелы — добили тяжелыми длинными копьями. У многих на лицах чернели следы болезни, среди убитых лежали дети. Не трогали лишь тех, кто поворачивал в сторону Змеева леса — по приказу командора. Но и эти не выживут в кишащих тварями топях.