Александра Плотникова - Бешеный волк [СИ]

— Пришел… — слабо выдохнул Ваэрден, скатившись дальше в неразборчиво-довольное звериное урчание. Руку не выпустил.

Разэнтьер присел на край постели и бездумно стал гладить разметавшиеся седые волосы, будто успокаивая зверя или ребенка. Урчание усилилось. Он затаил дыхание, боясь любым неосторожным движением нарушить что-то невидимое, стеклянно хрупкое. Оно протянулось между ними и повисло в воздухе звенящей паутинкой, наполняя душу странным, доселе неведомым чувством единения со зверем. Бешеный Волк в глубине души мечтал сделаться ручным. Хотя бы для кого-то одного.

И предать его означало совершить грех еще более страшный, чем тот, что загнал их сюда. После этого можно сразу идти к упырям на съедение.

— Поздравляю, Эр Воладар, — раздался от порога негромкий голос хозяина дома. — Ты нашел себе ифенху.

— О чем ты? — Разэнтьер встрепенулся, не прекращая гладить и почесывать Волка за ухом. Тот, успокоенный присутствием спасителя, спал крепче младенца.

— А, ты не знаешь? — Тайер выглядел как кот, который умиленно любуется возней подрастающих детенышей, оценивая, скоро ли можно будет отправить их на самостоятельную охоту. — Семьи Эр-риану издревле связывали себя узами с ифенховскими родами, пока Орден не начал эту треклятую войну.

— Как это?

— Очень просто. Дети лет в пять-шесть проходили испытание. На «мысленную близость» с Темными. И если кто-то кому-то приходился по душе — устанавливались связующие узы, как у тебя сейчас.

— Я этого точно не делал! — возмутился Разэнтьер. Костлявые пальцы, стиснувшие его ладонь, согрелись и расслабились, когти перестали впиваться в кожу.

— Разумеется, — усмехнулся Тайер, чуть показав верхние клыки. — Это сделал он, едва почуял, что тебе можно доверять. И наверняка сам не понимал, что творит.

— Бред какой-то. Это же против воли!

— Доверие зверя — это великий дар, Разь. Люди не знают такой верности, какую проявляют волки, если выбирают себе кого-то. Гордись — ты приручил его, и он будет защищать тебя до конца твоих дней надежней родного брата, но и ты обязан нести за него ответственность гораздо большую, чем за прирученного зверя. Понял?

Разэнтьер задумался. Выходит, за истреблением так называемой «нежити» кроется нечто гораздо большее, чем «защита людей от хищников», ибо эти самые хищники, оказывается, вполне уживаются с людьми бок о бок… Опять политика, не иначе.

— А зачем нужны эти связи? — спросил он.

— Для того, чтобы ифенху не сходили с ума и не охотились на людей, — коротко ответил Тайер. — Полагаю, предлагать тебе отдельную комнату бессмысленно, так что, я пришлю Селанту с еще одной постелью. Завтра утром вы отправитесь к Старейшине, я дам вам проводника.

И он вышел, оставив странную парочку наедине.

Ожидание затягивалось. Тайер отправил ворона с посланием четыре дня назад, а парочки ни слуху ни духу. Над лесом снова собирались тучи, грозя пролиться затяжным дождем, и Старейшина беспокойно ходил взад-вперед перед высоким окном в своем кабинете. Длинные полы синего кахари, расшитого на рукавах и груди золотом и перехваченного в талии широким тканым поясом-кодэ, разлетались на резких поворотах, кованые каблуки отделанных сафьяном сапог царапали дорогой паркет. Он отправил следопытов на поиски беглецов три часа назад, но ни птицы, ни мысленные отчеты опытных болотных воинов ничего внятного не приносили. Разэнтьер и Ваэрден пересекли границу леса, во весь опор удирая от Орденской погони, и как в воду канули. Причем, если верить глазам воронов, Волк лежал на рельмской спине мешком.

Змей волновался. Его сознание раскинулось на весь огромный лес, но не могло уловить даже слабого отголоска присутствия седого. Чтобы отследить Воладара, нужно было хотя бы раз увидеть его лично и запомнить. Тишина означала одно — Волк либо умер, либо очень близок к тому, чтобы отправиться на Колесо. Чего нельзя допускать ни в коем случае! Ифенху ударил по раме кулаком, так что застонал прозрачный лирофанит, и глухо зарычал. Ну почему он не вмешался сразу, когда можно было? Почему позволил себе испытывать мальчишку, не просчитав последствий стычки? Старый самонадеянный идиот! Привык к тому, что все планы всегда удаются, расслабился, понадеялся… А ведь последний раз он ошибался лет пятьсот назад, если не больше! А его ошибки могут дорого обойтись последнему Темному Клану Десмода. Да и перед Ваэрденом он вышел виноватым.

Что за невезение…

И все-таки, у Десмода должен быть Владыка Тьмы. Первый Эль-Тару за несколько тысяч лет.

Инквизиция не знала, что на других материках у Старейшины имелись осведомители, работавшие на него поколение за поколением. Тореайдр вообще сомневался, что маги в своей гордыне внимательно следят за тем, что происходит за морем, исключая, может быть, самого магистра. И уж подавно, они не ждут подобного интереса от ифенху! Глупцы, как будто слабость перед водой может стать помехой.

Змей перестал метаться и замер гротескной статуей. На девственно-чистом письменном столе, поблескивая лаком, стоял длинный ларец, предназначенный Волку. Придется ли отдать когда-нибудь?..

Донесения из-за моря нисколько не радовали. Везде творилось то же самое, что и на Ниерр-ато — неурожаи, землетрясения, войны, двухголовые младенцы, взбесившаяся, бесконтрольная Сила. Чудищ развелось немеряно…

А этот нервный дерганый мальчишка вздумал помереть!

Не в силах сидеть на месте, Тореайдр стремительно вышел из кабинета.

И нос к носу столкнулся с Лемпайрейн. Тьфу, Тьма Изначальная! Сосредоточившись на поиске и переживаниях, он не услышал, что дочь крутится под дверью, хотя она наверняка пыталась мысленно его дозваться.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Змей, против воли грубее, чем собирался. Выволочку от Владыки Света он ей не простил.

Ифенхи отшатнулась, нервно скомкав в руке роскошный синевато-черный бархат верхней юбки. Она неуклюже переступила, едва не подскользнувшись на вощеном полу. Странно, обычно гибка, как кошка. Старейшина поддержал ее под руку, невольно вдохнул отдающий молоком запах кожи, смешанный с ароматом волос, аккуратно вымытых с можжевельником. На долю мгновения он вспомнил, что дочь она ему никак не по плоти, но тут же загнал эти мысли прочь. У девочки скоро будет совсем иная роль. Сам он может обойтись и без нее.

— Я… тебя ждала. Хотела спросить…

— Ну? — Тореайдр двинулся по коридору. Руки дочери при этом не выпустил, принудив почти бежать за собой.

— Почему ты так носишься с этим бездомным? — в голосе Рейн явственно прозвучала обида. — Ты позволил чужаку меня унизить!

— Не будь дурой. Владыке Света не перечат. К тому же, он прав.