Алёна Малышева - Защитник для Хранителя [СИ]

НатЭль выскользнул из ножен и закружился быстро-быстро, так ярко засветилось появившееся кольцо, что Ника зажмурилась. А когда открыла глаза, удивлённо вытаращилась. Перед ней висел один сияющий меч с горящей синим пламенем гравировкой «НатЭль». По лезвию бежали разноцветные искорки.

«Никшани, — раздался в голове жёсткий мужской голос, — благодарю. Врата для моих хозяев открыты. Ты была хорошей, умной избранницей. Лучшей моей ученицей. Сожалею, но я должен тебя покинуть»…

— Но, как же… — выразить, что хотела сказать, она не смогла. Не находила слов. Она не могла представить, что лишится тепла и поддержки меча, который всю жизнь был рядом.

Пока они говорили, вокруг ножен, летающих позади НатЭля, мерцали искры так, что их было едва различить. Но вот искры рассеялись, и ножны поплыли к Нике. Очень знакомые рукояти торчали из них.

«Возьми, — проговорил НатЭль, — эти мечи ничем не отличаются от меня. Даже смогут не хуже меня защитить от направленной на тебя магии. Тебе не придётся привыкать и выбирать другое оружие… До встречи, малышка Никшани. Обещаю, я приду благословить твоего сына, следующего Повелителя Шаршанской империи».

— Подожди! Почему ты выбрал меня?

«Ты первая девочка дель Шаршан. Женщины больше склонны к самопожертвованию ради других: семьи, любимых. Это был шанс…».

Новая вспышка, и НатЭль исчез. В руках Ники остались два меча — копии НатЭля. «Шанс для возвращения файри», — закончила Ника фразу меча.

Пешка — какая же она всё-таки пешка! С самого рождения и до сих пор.

«Красотка, поправь меня, — ошеломлённо проговорил Владнэль, — это был истинный вид НатЭля? И он исчез? А это значит…».

— Файри вернулись в Златомирье, — с тяжелым вздохом подтвердила Ника, вешая ножны с мечами за спину.

«То-то я смотрю, обращаться в дракона стало легче. А в воздухе появилось больше магии».

— Ничего такого не чувствую!

«Я хоть и на половину, но дракон. А они — порождение магии и чувствуют её во всех проявлениях. Вот только с магией мне не повезло. Вся идёт на поддерживание второй сущности… Вон и Уголёк бежит».

Алекшан шагнул в свои покои, раздражённо скидывая серый плащ Лорда. Разборка с мечславской бандой разбойников, устроившей набег на деревню на границе, не принесла успокоения, как он надеялся. Забыть разговор с сестрой не получалось. Неприятно было ограничивать её в чём-либо, но возвращение в Златоцветье для неё неприемлемо. Ничего её там хорошего не ждёт. И почему только она не понимает, что он желает её защитить? Что не желает больше бояться за её жизнь? Что не хочет вновь потерять её, когда только нашёл? Проклятие!

Поставил меч в подставку для оружия, и остановился у окна. Возможно, не следовало давить. Нужно было всё ей объяснить и рассказать, ничего не утаивать. Может, после того, как всё узнает и сама не захочет возвращаться. Ещё не поздно это сделать.

Как же он ненавидит объяснять свои действия!

Пойти к сестре не успел. Оборотень, которого Фёдшан убедил оставить вместо телохранителя и помощника, сообщил о приходе леди Милавы, желающей видеть пасынка.

— Леди, вы уговорили её? — встретил он мачеху вопросом, стоило ей только шагнуть в комнату.

Милава остановилась перед ним и, склонив голову, молча протянула завернутую в трубочку гербовую бумагу. Алекшан настороженно нахмурился. Послание от Никшани? Но с чего такая торжественность? Развернул бумагу, взгляд зацепился за печать в конце. Сердце кольнуло облегчение — Никшани приняла свою судьбу. Только потом прочитал весь документ. Тут же бумага вспыхнула ярким пламенем, запястье обожгло болью, заставив его прошипеть проклятие. На запястье, просвечивая сквозь кожу, возник рисунок браслета власти — копия настоящего, лишь без короны над розой.

Алекшан упал на ближайший стул, с ненавистью глядя на браслет наместника. Никшане всё же подсказали выход! Мысленно потянулся к сестре — она уже приближалась к границе с Златоцветьем. Но почему он сразу не ощутил её отсутствия? Цитадель! Решительная уверенность, что она поступила правильно, повеявшая от Цитадели, убедила, что его догадка верна. Это Цитадель скрыла от него Никшани. Раз он способен понимать Цитадель, она согласилась с выбором Повелительницы и приняла его.

— Леди, вы понимаете, что сделали? — не поднимая взгляда от браслета, хмуро спросил Алекшан мачеху.

Милава села на стул по другую сторону стола.

— Исправила твою ошибку и позволила дочке выбрать собственный путь. Ты, кажется, забыл, что она Защитница. Она не может не защищать, не следовать долгу. Если её друзья пострадают, она тебя не просто не простит — возненавидит!

— Вы не понимаете! В Златоцветье идёт война. А зная Никшани, я уверен, она обязательно полезет на рожон. Пытаясь защитить всех и каждого, забудет о своей безопасности. Я не желаю её терять! Не желаю, чтобы из-за любви к этого проклятому царевичу, она испытала боль. Как вы думаете, он отнесётся к сестре Серого лорда и дочери того, по приказу кого убили его мать? Хорошо, предположим, что с этим они справятся. Но им всё равно не быть вместе! Царевич помолвлен с Роской принцессой!

— Никшане ты этого не сказал!

Наверное, зря. О договоре между царевичем и королем он узнал от того же своего человека в Росе, что и о времени прибытия корабля с царевичем. Слишком хорошо он изучил роского короля, чтобы поверить в его безвозмездную помощь. Если бы рассказал Никшане, возможно, она бы уже не так сильно стремилась в Златоцветье. А если бы всё же отправилась — так как там кроме царевича находятся и родные для неё люди — уже была бы готова к этой новости.

— Есть ещё одно, почему я не хотел, чтобы Никшани возвращалась к своему царевичу, — поднял взгляд на леди. — Проклятие файри! Я не хочу хоронить сестру через два года.

Милава побледнела, в глазах мелькнула боль. Она сделала глубокий вдох и тихо ответила:

— Когда любишь, если ты рядом с избранником, то будешь ценить каждый миг, проведённый рядом с ним, сколько бы времени не определила вам судьба. Это лучше, чем боль и сожаление от того, что испугался будущих страданий. Я уверена, что Ника решила бы также, как я когда-то. Твой отец, когда делал мне предложение, рассказал об этом проклятье. Только я надеялась, что уйду первой.

— Никогда не удавалось предугадать, кто из супругов погибнет! Я хотел Никшани защитить!

— Так иди и защити отчего сможешь. И сделай всё, чтобы наша девочка была счастлива!

Он невесело усмехнулся. Как у леди Милавы всё просто, а он, если честно, даже не представляет, как помочь младшей сестре преодолеть все препятствия на пути к счастью! Да и что лучше для неё? Быть в живых, но несчастной. Или счастливой, но недолго? Из империи ему точно сделать что-либо будет не по силам!