Ольга Олие - Повелительница молний [СИ]

Наконец, не выдержав больше сладкой пытки, я перевернула Стаса на спину и начала насаживаться на него. Боль прошила тело. Я вскрикнула. Застыла. Юноша тут же снова впился в соски губами, мял грудь, ласкал мою спину, оглаживал бока, стараясь вернуть мне возбуждение. С огромным трудом я села на него полностью. И застыла. Внутри все горело. Боль раздирала. Двигаться не хотелось. Но Стас и тут постарался и поцеловал меня. Поцелуй вышел настолько возбуждающим, что боль начала отступать, страсть возвращаться.

Продолжая целоваться, я начала медленно двигаться, парень не торопил, поддерживая меня за бока, потом, переместив руки на спину, теснее прижал к себе. По его горящим глазам я заметила едва сдерживаемые желания, наверняка ему хотелось вбиваться в меня, что есть мочи, но приходилось себя сдерживать. Пока я сама не стала увеличивать темп, тем самым показывая: хочу большего, разрядки и финала. Он терпел и не торопил меня. Теперь я приподнималась на нем так, что его член почти полностью выходил из меня, а потом резко насаживалась до самого основания. Наш танец страсти был такой, что перед глазами мелькали звездочки. Желание и возбуждение просто зашкаливали.

А вот дальше произошло то, чего никто из нас не ожидал. Когда нас накрыл мощный оргазм, из меня пошел такой разряд. Заискрили молнии, на улице раздался грохот, гром гремел так, что, казалось, сейчас наступит конец света. А я, придя в себя после оргазма, обнаружила, что от моего партнера осталась только обуглившаяся головешка. Первое впечатление был шок, ужас, чувство потери, вины. Эмоции смешались. Вместо удовольствия я получила ужас и тяжесть в душе. А так же осознание вины. Я убийца. Схватившись за голову, завыла. Смотреть на то, что осталось от Стаса, не было сил. Страшно.

Я не знала, что мне делать, куда бежать, кого звать на помощь. Прострация накрыла с головой. Все, на что меня хватило, это одеться и убрать все следы нашей страсти. Да и то, действовала я больше на автомате, чем осознанно. Но уходить не спешила. Села на пол, скрестив по-турецки ноги, и задумалась.

Сколько так просидела, во все глаза рассматривая то, что осталось от Стаса, я не могла сказать. Опомнилась я в тот момент, когда в комнату вошли родители и оба брата Стаса.

— Что случилось? Тома, что с тобой? — обеспокоенно спросил отец парня, а я только и могла переводить взгляд с обуглившейся головешки на родителей, у меня язык не поворачивался рассказать им, что это некогда было их сыном. Но говорить ничего не пришлось, они переводили взгляд с меня на обгоревшие останки, а потом… мать не выдержала потрясения, она просто упала в обморок. А я смогла с трудом выдавить из себя:

— Молния… — те потрясенно смотрели мне в глаза. Столько боли и ужаса в них было, не передать словами. Я опустила голову, готовясь к худшему. Мне казалось, сейчас родители парня вызовут милицию и упекут меня в тюрьму. Ведь именно я убила их сына. Пусть непроизвольно, но это произошло. Я убийца. Мой дар оказался проклятием.

— Да, мы когда ехали, видели страшные вспышки и такой был грохот, но вот что странно, не упало ни одной капли, — тяжело оседая на пол, произнес старший брат Стаса.

— Тома, ты в рубашке родилась, — подбежал ко мне отец юноши, ощупывая и осматривая на предмет повреждений. Не найдя оных, сел рядом со мной на кровать, закрыл лицо руками и заплакал. А я все ещё находилась в ступоре, не зная, что говорить в таких случаях. Сознаться в своей вине не смогла. Будто кто рот запечатал. Хотя несколько раз я честно пыталась это сделать. Но у меня ничего не получилось. Оставаться в комнате, которая стала давить на плечи тяжким грузом, я больше не смогла.

— Простите меня за все, — вставая, произнесла я, собираясь уходить.

— Тома, девочка, за что ты извиняешься? За то, что не осталась лежать рядом такой же… таким же… — у отца Стаса не поворачивался язык назвать сына трупом. Но все его поняли без слов. И я просто кивнула.

— Тома, мы рады, что ты осталась в живых. Две смерти мы бы точно не пережили, — едва сдерживая рыдания, прошептала очнувшаяся мать Стаса. — Тебе сейчас необходимо успокоиться, ведь мы прекрасно понимаем тебя. Пережить то, что довелось тебе, и врагу не пожелаешь.

И снова я только кивнула в ответ. Спазм сдавил горло. Γоворить я не могла, слезы душили. Мне казалось, стоит хоть одному звуку вырваться из моего горла и плотину прорвет. Я не смогу уйти, не выплакавшись и не поведав того, что произошло на самом деле.

Попрощавшись со всеми, я с тяжелым сердцем ушла домой. А вот уже там, заперевшись в своей комнате, дала волю чувствам. Никогда не думала, что буду реветь, как сопливая девочка, ведь всегда считала себя стойкой и готовой к любым тяготам жизни, но… оказывается, в жизни могут быть моменты, когда сила и стойкость духа дают сбои.

Выплакавшись вволю, накрывшись подушкой, я пыталась прийти в себя. Но у меня не получалось. Перед глазами все время вставала картинка обуглившейся головешки, в которую превратился Стас.

— Тома, что случилось? — в дверь забарабанила мама. — Милая, открой дверь.

— Если ты сейчас не откроешь, останешься вообще без нее, — подключился к уговорам отец.

— Томочка, открой, пожалуйста. Мы же чувствуем, что тебе очень плохо, — заныла Кристи.

С трудом встав с кровати, я, пошатываясь, отправилась открывать. Стоило предстать перед своей семьей, как отец чертыхнулся, мама впала в ступор, а Кристина бросилась мне на шею, причитая:

— Тома, Тома, Тома, что случилось? Tы на зомби похожа, глаза опухшие, сама бледнее вампирюги, он бы сейчас удавился от зависти, заметив твою синюшность.

— Какая ты «добрая», — глухо произнесла я, снова впадая в истерику.

— Пойдем в гостиную, ты нам все расскажешь, — ровно, но участливо, произнес отец.

— Не стоит держать все в себе, надо выговориться, станет легче, — подхватила мать.

— Если тебя этот гад Стас обидел, мы его как шандарахнем молниями, чтобы впредь знал, с кем связываться, — мстительно заметила сестра.

Ее слова стали спусковым крючком, я снова зарыдала, уткнувшись в плечо сестры. Сквозь потоки рыдания смогла выдавить:

— Уже… Γоловешка… Я убийца-а-а-а-у-у-у-у… — подвывая и размазывая слезы по лицу, я тряслась, как осиновый лист.

Мне помогли дойти до гостиной. Кристина сделала успокаивающий отвар. Я с трудом его влила в себя. Поток слез немного иссяк. Я смогла чуть-чуть успокоиться. Выдохнуть. Родители и сестра сидели, затаив дыхание, и наблюдали за мной. Глаза щипало. Горло горело огнем. Перед глазами мелькали звезды. Наконец, я решилась.

Рассказывая все родителям, продолжала давиться слезами. Они всячески пытались меня успокоить. С трудом, но у них получилось. У меня даже из головы в тот момент вылетело, что я хотела узнать у них историю нашей семьи. В данный момент было не до этого.