Юрий Погуляй - Шут из Бергхейма. Книга вторая

— Ммм?

Я рассказал ему о маске, хотя был уверен, что уже всем растрезвонил об системном баге в моем лице.

Головастик слушал внимательно, нахмурившись и с лихорадочным блеском в глазах. Затем вскочил в седло:

— Жди здесь, — торопливо сказал он. — Викингов придержи, Егор! Есть одна идея! Остальные — качаться!

Он лихо подогнал скакуна и ускакал прочь. Мокрый песок и брызги летели из-под конских копыт. Я отправился к Своре.

— Думаю, мы решим проблему с кораблями, — сказал я Харальду. — Надо только дождаться нашего шамана.

Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 40,67%

Ох, не хило я на них воздействую! Это обязательно надо использовать.

— Как вы относитесь к тому, чтобы поговорить немного? — обратился я к викингам. Вспомнил мем об осьминоге, хватающим за ногу аквалангиста, с припиской «не желаете ли поговорить о господе нашем Посейдоне». Улыбнулся. — Нам определенно надо пообщаться.

— Я потанкую пока, — крикнул Олег. — Догоняй.

Наша группа двинулась к следующей обители мертвых корабелов. Мелочные люди. Тут у меня ж такое вырисовывается!

— О чем ты хочешь поговорить, шут? — спросил, морщась, Харальд. — Уверен ли ты что подходящее время нынче для пустых-то разговоров?

— Очень даже подходящее!

Когда стемнело — я ненавидел эту игру еще больше, чем раньше. Сказалась, должно быть, усталость. Долгий день. Много впечатлений. Но гребанная непредсказуемость проков репутации меня просто выбешивала. То шутки работают, и репа капает, то викинги начинают раздражаться несмотря на то, что юмор не менялся. Врубаю пафос — работает, потом бац — речь вроде та же героическая, а даже Леннарт на них не реагирует. Никакой стабильности.

А должно быть просто! Ноль один. Один ноль. Нашел место, где повышается репа, и давай ее дергать! Убивай мобов по кругу. Выполняй одно и то же задание, в котором надо победить легендарного короля мертвых, восставшего и грозящего погубить вселенную. И мир работает по закону игрока. Каждое утро король мертвых восстает, грозит, дохнет и дает сколько-то репутации своему убийце. Все на своем месте!

Но со Сворой так не работало. Да, к тому моменту как викинги собрались на боковую — репутация дошла до 60 %. Отменный результат, если вспомнить как трудно раньше проценты давались.

Но я все равно был недоволен. Время уходит. Драгоценное. А я тяну кота за бубенцы, в надежде завербовать Харальда, а заодно захапать себе целый скандинавский клан (и, главное, Свору).

Вот только это все граблями по манной каше размазано, и пока я у костра лясы точу, пытаясь понравиться ботам (а мне чертовски неприятно и людям-то себя навязывать, куда там программам) — мои камрады растут над собой и поднимают с залитого кровью песка — уровни.

Злой аки пес я вернулся в наш лагерь. Вымотанный бесконечным озорством и активной социальной ролью шут. Мрачный, хмурый, угрюмый остряк, желающий, наконец-то, просто помолчать. Но даже здесь от меня не отстали. Юра-Кренделек попытался расспросить чего и зачем я делал у скандинавов, но я как-то так сказал ему «отцепись», чтобы он от меня отстал, что вор быстро ретировался.

Что-то в интонации, должно быть. Или несколько букв в «отцепись» попутал.

Ребята общались между собой, иногда поминая и меня. Ждали Головастика, так и не вернувшегося. Стас нервничал за него. Женя успокаивал его, мол, ничего с шаманом не случится. Олег о чем-то негромко беседовал с Мишей. Света, неожиданно, мило болтала с Игнатом. Охотник лежал на спине, закинув руки за голову, и в их беседе лишь хмыкал в разных тональностях. Иногда односложно отвечал. По моим ощущениям — стрелок мечтал оказаться как можно дальше от этого разговора.

В целом, вокруг царил хороший такой бивачный гул. Он обволакивал, приглушал. Голоса плыли в темноте, слова теряли смысл. Таяли во мгле жесты. Тускнели поступки. Ночь обнимала бивачный костер огромным пушистым черным котом.

Рядом со мною кто-то сел. Хихикнула Света. Что-то сказал Стас.

— Спишь-спишь-спишь… — затухающим эхом спросили в ночи.

Я не отреагировал, растворившись в теплоте дремы.

— Спит…пит…ит…ик…ик! ИК!

Меня выдернуло из сладкого сна.

— Вот она, Егор!

От Головастика пахло гарью. Шаман стоял у костра черным вестником. Я встрепенулся, оглядываясь. В ногах нашего предводителя белело чье-то тело.

— Что это?

— Тестовая инфраструктура, Егор, — фыркнул Юра.

Черт. Он приволок в лагерь девушку. Вся одежда бедняжки была в грязи и крови. Светлые волосы перемазаны в саже, спутаны. Пленница вздрагивала, закрываясь от нас руками.

— Ты нормальный? Нет? — спросил я.

— Харизма, Егор. Если ты научишься ее использовать — это поможет всем нам. Поэтому я доставил тебе тренажер.

Я поднялся. Отсветы костра плясали на доспехе Головастика, заливали ржавчиной тело девушки. Лагерь спал, и свидетелем беседы был только часовой.

Женя. От этого поддержки не будет. Я подошел к несчастной. Она что-то бормотала.

— Что ты сделал, Юра? — тихо спросил я.

Девушка задрожала еще больше.

— Повелитель мертвых… — ахнула она. Попыталась заслониться от меня ладонями.

— Что ты сделал? — повторил я.

— Вывел тебя из зоны комфорта, для обучения, — спокойно, уверенно и с каким-то нехорошим посылом сказал Головастик.

— Они ведь живые…

— Ну, формально — нет, — подал голос Женя, — Юра, у Егора есть пунктик по мобам, ты зря…

— Я знаю, — не отвернулся от меня Головастик. Показал на девушку.

— Ты хочешь научиться работать со своей харизмой? Вот. Любые опыты. Терять не страшно.

После того позора и боли, что испытал я пытаясь понравится Своре — такое «подарочек» был лишним.

— Ты реально не здоров, Головастик, — покачал я головой. — Отпусти ее.

— Проверь харизму, Лолушко. У тебя уникальное состояние характеристик. Недальновидно оставлять их так как есть и не выжимать из них максимальную выгоду.

— Как я ее проверю? — рыкнул я. — Что мне делать-то? По голове гладить? В шею целовать?

Девушка дрожала в ужасе, глядя то на шамана, то на меня. И, по-моему, шут ей нравился значительно меньше.

— И чего от тебя так воняет?

Головастик не ответил.

— Тебя никто не тронет, — тихо сказал я пленнице. Коснулся пальцем ее подбородка, поднимая лицо. В темноте виден был лишь блеск глаз. Цвет не разобрать.

— Повелитель мертвых… — повторила та. Несколько зачаровано. — Оставьте меня. Оставьте.

— Как можно узнать состояние этих репутаций, когда мне система ничего такого не говорит? — буркнул я, изучая правильные черты грязного лица. В целом ее можно назвать хорошенькой. Хотя при таком освещении любая будет секс-бомбой, даже если прямиком с пепелища доставлена.