Надежда Федотова - Цена мечты [СИ]

Лицо герцога потемнело, губы сжались. То, что он услышал, даже звучало чудовищно. Отменить закон? Упразднить амулеты? Подставить под удар население целой страны, и не чьей-нибудь, а своей собственной?.. Дикость! Опасная, безумная, не оправдывающая себя! Да, чародеев в разы меньше, чем обычных людей, дай боги одна десятая по всему миру наберется, однако, принимая во внимание тех же беженцев и магическую вольницу в Данзаре…

— Он этого не сделает, Айрон, — отрывисто сказал магистр алхимии. — Уловка, чтобы подобраться поближе к Хонзе — да, но не в самом же деле? Он получит хуже, чем гражданскую войну! Он получит настоящую бойню! Не верю, что Мэйнард сам этого не понимает!

Граф Рексфорд с ответом не торопился. Хмуря широкие темные брови, он крутил в руках пустую кофейную чашечку, невидящим взглядом уставившись куда-то сквозь запертые ставни.

— Все может быть, Кендал, — наконец проговорил он, устало растирая пальцами виски. Лоб его прорезала глубокая, темная морщина. — Не будем загадывать наперед. В конце концов, правитель Данзара, кем бы он ни был, отнюдь не дурак. И не чародей. Если он решит упразднить амулеты, их снимут и его придворные маги — сжечь мосты, но оставить лодку у него не выйдет, а это слишком большой риск. Так что, будем надеяться, хотя бы отмены закона нам удастся избежать.

Герцог невесело улыбнулся.

— Хотя бы отмены закона, — эхом повторил он вслед за другом. — Но не войны? Это ведь ты хотел сказать, Айрон?..

Тот молчал.

— Понятно, — резюмировал Кендал эль Хаарт. — И сколько у нас времени?

Граф, издав какое-то невразумительное восклицание, махнул рукой.

— Так мало или так много? — педантично уточнил герцог.

— Не знаю, — раздраженно выдавил из себя магистр щита. — Но одно знаю точно — я завтра же отзову свое прошение по поводу Оливера. Нечего ему там делать. А в Мидлхейме, если уж на то пошло, тоже есть неплохие школы.

Он говорил о младшем сыне, которому вот-вот должно было исполниться шестнадцать — и который, как когда-то отец и старший брат, готовился отправиться этой осенью в высшую школу Бар-Шаббы. Герцог склонил голову набок:

— Твое право. Если ситуация действительно так плоха, может, оно и к лучшему. А Райан? Его тоже, получается, заберешь?

— Поди его забери, — скорчив гримасу, отозвался товарищ. — Лоб здоровый, слова поперек не скажи, лучше отца всё знает! Да и четвертый курс ведь, может, повезет, доучиться успеет. Опять же, Райан не юнец зеленый — уж знаний хватит ноги унести, если вдруг припечет.

— Тоже верно, — вполголоса обронил герцог и потянулся к кофейнику. — Еще?

— У меня скоро из ушей польется, — кисло отозвался Рексфорд. — Кофе не вино… Да наливай уже. Сидит весь в образе. Нейла-то на будущий год дома не оставишь?

— Пока не вижу смысла, — наклоняя кофейник, сказал хозяин дома. — Если до осени ситуация не ухудшится критически, в Бар-Шаббу он поедет.

— За пять лет вперед уплачено? — хохотнул магистр щита.

— И это тоже. Вот, держи… Кстати, раз уж мы об этом заговорили — так что там с Нейларом? Ты разобрался?

Айрон сделал глоток еле теплого кофе и пожал плечами:

— Я да. А он пока нет. Говорю ему: специальность-то выбрал? Третий курс на носу, как-никак, всего год до распределения. А он: «Я, наверное, как отец». В алхимики, значит. «Наверное»! Мы с тобой уже при поступлении знали, где пригодимся!

— Ну, то мы с тобой…

— Да брось! — отмахнулся магистр щита. — С его-то данными? Мне Райан рассказывал, как твой старшенький из щитов кружева вяжет одной левой — и это на втором-то году обучения!.. В бойцы ему прямая дорога, нечего тут и думать.

Кендал эль Хаарт вспомнил валящиеся из рук сына шесты и скептически крякнул.

— Бойцам не только сила нужна, — сказал он. — Но и руки, а с этим у Нейлара беда. Про щиты да «кружева» я знаю, мэтр Эллезар три листа исписал, разливаясь, да только с остальным что делать?

— Ничего, — самым будничным тоном отозвался граф Рексфорд. — Повторяю, оставь ты парня в покое! Задавил вконец своей непогрешимостью, он шаг в сторону при тебе сделать боится.

— Ну, ты уж совсем из меня тирана семейного делаешь, — возмутился Кендал. — Я даже голоса на сыновей сроду не повышал.

— Можно подумать, оно тебе надо, — буркнул тот. — Когда от одного примера зажмурится хочется!.. Трудно было подставиться разок-другой, удар пропустить, чтобы бедняга в себя поверил?

Кендал поджал губы:

— Привыкнет — потом больнее в ответ прилетит. Не для себя же стараюсь. И не боится он меня, не говори ерунды.

Магистр щита в ответ закатил глаза.

— Боится, не боится — кой демон разница? — булькая своим кофе, сердито ответил он. — Оставь его в покое, в сотый раз говорю! Ему не всевидящее око нужно, не тренировки до седьмого пота, а всего-то лишь немного свободы! И общество таких же юнцов, за которыми ему не придется тянуться, как за тобой, из последних сил выбиваясь. Дай угадаю — у Нейла и друзей-то, должно быть, нет?

Кендал неуверенно пожал плечами. Об этом он как-то не задумывался. Магистр щита торжествующе поднял вверх указательный палец:

— Что и требовалось доказать! Так чего же ты от парня хочешь? Конечно, он в близком контакте работать не умеет, практики, считай, ноль, а ты с ним вровень так на так никогда не встанешь. Зато мой Райан всё одно до сентября баклуши бить собирается, вот его к делу и приспособим: они с Нейлом погодки, по школе, опять же, знакомы, а уж приятелей у Райана целая толпа. Сведет с ними Нейла, побузят вместе разок-другой, парнишка расслабится…

Он повелительно вскинул руку, заметив, что товарищ собирается что-то возразить, и припечатал:

— Я тебя алхимии учить не лезу? Вот и ты меня не учи. Пришли сына завтра к нам, хоть под каким предлогом, я с Райаном утром поговорю. И хватит мне рожи корчить! Нейлар — боец. Не раскрывшийся еще в полную силу, неуверенный в себе, бывает, но боец. А уж что с ними делать, я лучше тебя знаю!

Глубокая ночь окутывала Геон. Темная, мягкая она распахнула свои крылья над побережьем, над скалами, над королевским дворцом — не слышно было ни голосов, ни плеска фонтанов, только чуть шелестели кроны деревьев да изредка где-то глухо и одиноко взбрехивал потревоженный пес. Разбуженный сторонним звуком, он поднимал лохматую голову, чутко прислушивался, принюхивался и вновь затихал, успокоенный. Тихо было вокруг. Мирно.

Дворец давно спал. Лишь колыхались на окнах тонкие занавеси да лениво, негромко переговаривались у ворот караульные. Для отдыха у них был целый вчерашний день, будет и следующий… В отличие от той, кому они служат. Что поделать, участь королев не та сказка, в которую каждой хотелось бы попасть. У королевы меньше свободы, чем у обычной крестьянки: королева всегда на виду, всегда помнит, кто она и для чего она здесь, королева всегда в ответе — за страну, за народ, и не перед богами, а перед самой собой. Сколько бы ей ни было лет, как бы она ни устала нести свое бремя, она — королева!