Джефф Уилер - Тайнознатицы Муирвуда

— Я предпочту проводить все свое время в аббатстве, — без выражения ответил шериф.

— Прекрасно. Мы искренне рады такому гостю. Это все, господин мой граф?

Голос Форши был негромок и источал злобу:

— Думаешь, тебя невозможно вывести из себя, Ричард?

— Это все? — по-прежнему вежливо осведомился альдермастон.

Форши тихо произнес:

— Ладно, парень, наслаждайся пока муирвудскими туманами. У меня есть еще одно поручение от короля, и очень оно тебе не понравится: я должен явиться в башню Пент и в последний раз предложить твоему отцу подписать закон о верноподданничестве. Палач уже устал каждый день точить топор, однако не исключено, что на сей раз у него найдется другое занятие. Доброго дня.

Когда гости отбыли, альдермастон собрал в своих комнатах совет. На совете присутствовали все те, кто был тут в прошлый раз, только вместо Сюзенны явился Додд. Юноша нервно ходил туда-сюда, в то время как остальные рассаживались за столом. Майя была страшно зла на несправедливость, жертвой которой он стал. Да и она сама едва обрела убежище только для того, чтобы узнать, что отец и леди Деорвин намереваются лишить ее покоя.

Новости недолго оставались тайной, и глаза Джона Тейта горели от сдерживаемой ярости.

— А ведь хотелось мне ослабить графову жеребчику подкову, эх, хотелось! Или подпругу малость подрезать. И это я ничего не знал еще!

— Не надо, Джон, — сказала, нахмурившись, Сабина и вздохнула. — Я благодарна Истоку, который привел меня в Муирвуд прежде графа. Но до Духова дня остались считанные месяцы, а в аббатстве теперь все время будет находиться королевский соглядатай.

— Я дождусь ночи и уеду, — зло сказал Додд, не замедляя шага. — Пока этот… негодяй будет добираться до Комороса, я подниму восстание против тех, кто удерживает моего отца, соберу всех, кто верен нашему Семейству, созову армию…

— Именно этого они и хотят, — задумчиво покачала головой Сабина. — Этот человек изо всех сил старался спровоцировать тебя на поспешные действия. За аббатством следят, можешь быть уверен. Если ты покинешь его стены, то сразу же угодишь в плен.

Додд шагнул к ней:

— Что же мне, сидеть сложа руки?

Сабина смотрела сочувственно:

— Ты веришь Истоку?

Он дернул уголком рта, с трудом сдерживая чувства:

— Конечно, верю.

— Правда? — вкрадчиво спросила Сабина. — И что же, разве Исток говорит тебе ехать на север? Или, быть может, это голос твоего гнева?

На скулах у Додда заходили желваки.

— А как мне не гневаться, Провидица? Он угрожал моему Семейству. Король хочет казнить моего отца за то, что тот говорил правду. Разве это справедливо?

Сабина покачала головой.

— Это совершенно несправедливо. Но мы не можем предвидеть исход всех вещей. На это способен только Исток. Но услышать его волю мы можем, лишь когда успокоим сердце и разум. Не позволяй гневу овладеть тобой, Додд. Только тогда ты узнаешь, какова для тебя воля Истока. Знаешь, все мы когда-нибудь умрем — но не надо бояться жизни.

Потом она повернулась к альдермастону.

— Исток говорит, что я должна уехать. Я несу это знание с того самого дня, как мы приехали сюда, — она повернулась и взяла Майю за руку. — Как бы я ни хотела остаться здесь и помочь моей внучке подготовиться к мастонским испытаниям, я должна уйти. Альдермастон, стены и крыши аббатства уже возведены, поэтому я хочу взять с собой на «Хольк» дюжину человек с лопатами.

— Зачем? — непонимающе спросила Майя.

Сабина покачала головой.

— Я не могу тебе сказать. Но я чувствую, что так надо, и срочно. Я должна уйти.

Сердце Майи рвалось от боли, однако она понимала, что новости, привезенные графом Форши, полностью меняют ситуацию. Ее отец выслал из страны дохту-мондарцев, а теперь решил вознестись и над орденом мастонов. С каждым шагом он все больше походил на королей древности, тех, что преследовали мастонов и убивали их. При воспоминании о том, что стало с одним из этих королей, душа Майи наполнилась ужасом, и девушка в отчаянии понадеялась, что Исток не заставит ее выступить на битву против отца. Насилие порождает только насилие, и ничего больше.

— А что нам делать, когда вы уедете? — спросил сенешаль Томас. Казалось, он растерян не меньше Майи.

— То же, что и всегда, — ответила Сабина. — Ищите в случившемся мудрость Истока. Джон Тейт, я поручаю тебе заботу о безопасности моей внучки. Сейчас о ее присутствии здесь никому не известно, однако тайна эта останется тайной ненадолго. Я чувствую, что в скором времени тебя ждет противостояние с отцом, дитя. Он попытается добиться от тебя подписи под законом о верноподданничестве. Не подписывай, Майя. Всякий, кто силой вынуждает Исток к покорности, несет бремя последствий. Решение короля может навлечь на королевство новую Гниль. Сделаем все возможное, чтобы убедить его отступиться. Мы должны его переубедить.

— Да это все одно что камень уговаривать, — мрачно буркнул Джон Тейт. — Он и ухом не поведет.

Сабина встала, чтобы уйти. Майя вскочила и крепко обняла бабушку. Они провели вместе так мало времени и вот уже снова должны расстаться и тосковать в разлуке. Впрочем, по крайней мере, им дарована возможность сказать друг другу «прощай». Матушке Майя так и не успела сказать этих слов. Майя до сих пор не привыкла к мысли о том, что ее нет, и известие о радости, с которой король встретил трагическое известие, рвало на части ее и без того истерзанное сердце.

Она подняла глаза и встретила взгляд Додда, настойчивый, горящий. Долг вновь лег ей на плечи тяжкой ношей, он становился все тяжелее, словно она шла под камнепадом и новые и новые камни валились ей на плечи. Что скажут потомки ее предков о мире, в который вернутся? Их встретит прогнившее королевство под властью ее отца, короля, утратившего веру. Но… либо это, либо нессийская армада, цель у которой одна — уничтожить Ассинику.

Сабина ласково провела пальцем по ее щеке, стирая слезинку.

— Ты не одна, — шепнула бабушка, и в голосе ее была сила.

— Не уходи, — всхлипнула Майя. Горло ее сжимали рыдания.

Глаза Сабины блестели от слез. Она наклонилась и лбом коснулась лба Майи.

— Я не знаю, что ждет нас впереди, — сказала она. — Мой Дар обращен в прошлое. Наши предки не раз сталкивались с подобными испытаниями. Отец Лийи знал, что умрет, знал, что дочь вырастет без него, знал — и все же исполнил волю Истока, — она прикусила губу. — Быть может, Исток пожелает, чтобы мы отдали свои жизни за правое дело. Я не знаю. Но я знаю другое: то, что снова и снова писала в своей книге Лийя. Верь Истоку. Доверься Истоку. Даже если жизнь твоя невыносима, — она пропустила сквозь пальцы прядь волос Майи. — Испроси воли Истока, а затем исполни ее. Я сделаю все возможное, чтобы вернуться до Духова дня. Но как бы там ни было, ты должна возродить аббатство, Майя. Ты должна исполнить Клятву.