Джефф Уилер - Тайнознатицы Муирвуда

На нос Майе упала капля дождя. Девушка подняла голову и посмотрела в темнеющее небо. Не прошло и нескольких мгновений, как дождь разгулялся вовсю — не легкая осенняя морось, но самый настоящий ливень. В деревьях зашумел ветер. Аргус приник к траве; шерсть его была мокра насквозь.

— Я что, велел тебе остановиться? — сердито сказал Джон Тейт. — Подумаешь, дождик пошел! Дудки, дело-то не сделано. А ну, не спать!

Додд с решительным видом вытер глаза; наблюдавшая за этим Майя улыбнулась и вновь пошла к поленнице. Додд втянулся в работу, сильными уверенными движениями раскалывал новые и новые чурки, а Майя с Сюзенной уносили их к поленнице и укладывали ровными рядами.

— Пропали наши платья, — пожаловалась Сюзенна, поглядев на промокшие рукава и пришедшую в полный беспорядок прическу. Майя промокла ничуть не меньше, однако работа взбодрила ее. Отсыревшие волосы, свежесть дождя — это, пожалуй, было даже приятно.

— Это же просто вода, — ответила она Сюзенне и запрокинула лицо, чувствуя, как по носу и щекам текут капли дождя.

Сюзенна посмотрела на нее с сомнением, однако спустя некоторое время втянулась в работу. Джон Тейт, большой специалист по всему на свете, показал девушкам, как правильно складывать поленницу. Пес его, успевший промокнуть насквозь, вел себя совершенно спокойно и только не переставая вилял хвостом. Поленница уже достигла изрядных размеров, когда Майя нечаянно перехватила взгляд Сюзенны, устремленный на Додда. За работой юноша сбросил куртку, а рукава промокшей насквозь складчатой рубахи закатал до локтя. Волосы его липли к шее, но вид у него был совершенно счастливый.

— Бегите-ка вы сушиться, — сказал Майе на ухо Джон Тейт. — А парень пусть еще поработает. Честная работа душе на пользу. А уж потом я с ним поговорю, глядишь, и послушает. А вы бегите, бегите.

— Спасибо, — сказала Майя и похлопала его по плечу. Потом она помахала Сюзенне и поманила ее за собой. Сюзенна явно разрывалась между желанием остаться и поговорить с Доддом и стремлением переодеться в сухое, однако после недолгого колебания все же кивнула и взяла Майю за руку.

День шел к вечеру, подул холодный ветер, и девушки, совсем озябнув и стараясь держаться поближе друг к другу, побрели в дом альдермастона. Дождь загнал всех обитателей аббатства под крышу, и Майя с Сюзенной в одиночестве шлепали по траве и грязи, упорно пробираясь к своему обиталищу.

— Никогда мне еще не было так холодно и мокро, — сказала Сюзенна, стуча зубами. — Но все равно было… замечательно, правда?

— Мне тоже понравилось, — сказала Майя. — И знаешь, по сравнению с метелью это так, мелочи.

— Какая ты храбрая, — сказала Сюзенна, качнув промокшими косами. — Я только не поняла, зачем охотник заставил нас работать под дождем?

Майя похлопала ее по руке.

— Но мы же ведь заставляем наших слуг работать в любую погоду, — сказала она. — Как будто их страдания — мелочь по сравнению с нашими.

— Надо будет вспомнить об этом в следующий раз, когда я попрошу Селию постирать мне, — сказала Сюзенна. — Как ты думаешь, может быть, заглянем сначала на кухню? Но там Колетт… что-то она скажет, когда мы явимся в таком виде?

— Зато Тьюлисс уж точно ничего не скажет, — шутливо заметила Майя.

— О да, просто промолчит, как всегда, — рассмеялась Сюзенна. — А это там кто? — вдруг спросила она, бросив взгляд вперед.

Из сумерек вышел человек — высокий мужчина в мокром плаще, укрывавшем его с головы до пят. Он шел к ним со стороны кухни.

— Ты его знаешь? — спросила Майя, и в животе у нее похолодело.

Человек подошел ближе, и тут Майя узнала в нем шерифа Менденхолла. Девушка нахмурилась.

Шериф заступил подругам дорогу. Хитрые глаза цепко оглядели девушек. Изжелта-серое лицо шерифа было украшено козлиной бородкой и длинным крючковатым носом. Майя вспомнила, как в самый первый день ей рассказали, что Мейг — дочь этого самого человека. При мысли об этом Майе стало не по себе.

— Вы совсем промокли, девицы, — укоризненно сказал шериф. — Леди Клареньсе, я едва узнал вас.

— Нас застигло ливнем, — пояснила Сюзенна, безуспешно пытаясь придать голосу твердость, но изможденное лицо выдавало девушку с головой.

— Идите же скорее в дом, — посоветовал шериф. — Должно быть, вы ушли слишком далеко, иначе успели бы вернуться.

Голос его был ровен и внушителен.

— Я не советовал бы вам покидать земли аббатства. В противном случае вы можете… заблудиться.

— Благодарю за совет, мой господин, — покраснев, ответила Сюзенна.

Шериф кивнул и хотел уже было удалиться, но тут его взгляд упал на Майю.

— Я полагал, что вы с моей дочерью товарки, леди Кларенсье. Произошли какие-то изменения?

Онемев от ужаса, Майя ждала ответа Сюзенны. С самой Майей шериф не счел нужным даже заговаривать — что ему какая-то безродная.

— Да, мы поменялись по приказу альдермастона, — сказала Сюзенна. — Доброго вам вечера.

И, взяв Майю за руку, потащила подругу к двери кухни.

Последствия гнева стократ прискорбнее причин, его породивших. Слово, сказанное в гневе, может нанести раны, которые не заживают всю жизнь.

— У тебя даже сорочка промокла, — сказала Сюзенна, кивнув на мокрую одежду Майи, развешанную по крючкам рядом с огненным яр-камнем. — Ты уже согрелась? Когда будешь вылезать из ванны, надень вот это. И ночью в ней спи.

В руках у Сюзенны была длинная рубашка тончайшей ткани — из ее собственного гардероба.

Товарка Майи уже вымылась и расчесала волосы, однако высохнуть они еще не успели. В очаге бились жадные языки огня, теплая и уютная комната пахла душистым мылом и солями для ванны, которые тоже достала из своих запасов Сюзенна. Майя давно уже не знала такой роскоши, однако, наслаждаясь ею, нет-нет да и вынуждена была сдерживать уколы зависти в сердце. Родители Сюзенны заботились о дочери. Платьев, тапочек и туфелек у нее было столько, что они едва помещались в шкафу, а на столе неизменно стояла запертая на замочек шкатулка с драгоценностями.

— Спасибо, ты очень добра, — задумчиво сказала Майя. — Передай мне, пожалуйста, одеяло. Я хочу вытереться.

Дождавшись, пока Майя встанет и перешагнет через край ванны, Сюзенна накинула ей на плечи одеяло. Тростник на полу пропитался водой и отсырел. Запахнув одеяло, Майя повернулась к Сюзенне, чтобы поблагодарить подругу, но увидела, что глаза у той широко открыты, а ноздри трепещут от ужаса. Сюзенна увидела клеймо со змеей. Вспыхнув от стыда, Майя потуже завернулась в одеяло, без единого слова приняла предложенную рубашку и исчезла за ширмой, чтобы переодеться.

Пока она переодевалась, в дверь постучали. Сюзенна открыла. В комнату ворвались девочки с кухни и затрещали наперебой.