Ольга Герр - Жмурки с любовью [litres]

Далеко я не ушла – в холле столкнулась с мистером Монком. Адвокат за то время, что мы не виделись, приосанился и посвежел лицом. Кто-то хорошо на него влияет, и у меня есть предположение кто. Недаром он зачастил к Антонии. Кажется, мачеха выбрала новую жертву. Любопытно, что ее привлекло в невзрачном и небогатом адвокате?

– Мисс Марблек, – улыбнулся мистер Монк. – У меня для вас чудесные новости. Вчера состоялось третье слушание вашего дела.

– Почему я на нем не присутствовала? – насторожилась я.

– В этом не было нужды. Я не стал беспокоить вас по пустякам.

Ничего себе пустяк – всего-навсего решается моя судьба. Действительно, к чему беспокоиться.

– Все прошло славно. – Адвокат буквально лучился довольством. – Вас оправдали! Все обвинения сняты.

– Постойте, – перебила я. – Как это возможно?

– Помните молодого человека, который был свидетелем на прошлом слушании?

– Вонючка Ит? – Настоящее имя парня стерлось из памяти.

– Именно, – кивнул адвокат. – Вчера его повторно допросили, и он рассказал о том, как его дружки подбросили «Чары» в ваш дом. После чего он, собственно, и совершил тот звонок.

– И судья ему поверил?

– У него не было причин для сомнений.

Адвокат вручил мне оправдательный приговор, и я трижды его перечитала, убеждаясь в своем везении.

– Что теперь? – спросила, прижимая бумаги к груди. Сейчас они были для меня ценнее, чем все драгоценности семейства Марблек, вместе взятые.

– Теперь вы чисты перед законом. Мистер Никто сдержал слово, дело за вами. Как только истечет обещанный ему год, вы будете вольны уйти отсюда. Если пожелаете, конечно, – добавил он.

В груди клокотал вулкан радости. Чмокнув мистера Монка в щеку, я все повторяла: «Спасибо, спасибо, спасибо». Но главным виновником торжества справедливости был не он. Меня распирало от желания поблагодарить мужа за все, что он сделал. Это не могло ждать до вечера. Да и где гарантия, что он придет?

И тут я вспомнила об оповещателе. Попрощавшись с адвокатом, бросилась к себе в комнату, а там в гардеробную, где долго рылась в поисках переговорного магического устройства. Я спрятала его в первый попавшийся ящик и забыла, в какой именно. После раскопок гардеробная выглядела так, словно сюда рухнул метеорит, но оповещатель я нашла.

Поднеся камень к губам, прошептала: «Спасибо», – вложив в короткое слово всю силу своих эмоций, а после вернула оповещатель туда, где ему место, – на комод. Пусть мне не ответили, но я откуда-то знала наверняка – он услышал. И от этого потеплело на сердце.

Оставлять бумаги в Пристанище я не рискнула. Да и просто хотелось сообщить хорошие новости близким, и я отправилась в имение Марблек.

Но на подъезде к имению меня перехватили. Пришлось съездить с полицейскими в участок и дать показания по поводу вчерашнего нападения. Догадками о том, кто на меня покушался, они делиться не стали, сухо сказав: «Мы сообщим вам, если появятся подозреваемые». Я не настаивала. Есть Эрланд, спрошу у него.

Признаться, убийца в театре сильно меня напугал. Я поймала себя на том, что то и дело оглядываюсь, опасаясь, как бы кто не подкрался. Я была готова хоть весь день давать показания, если это поможет найти преступника. Но особо рассказывать было нечего – я толком ничего не видела, а соображения о том, что моей смерти желает мэр, держала при себе, как и советовал капитан.

Спустя час меня отпустили, и я все-таки добралась до имения. Там меня ждал сюрприз, и далеко не приятный. Впорхнув в гостиную, где, как сказал дворецкий, Антония в данный момент принимала гостей, я ожидала увидеть Магнуса, а наткнулась на мэра с помощником. Все мое нетерпение виновато. Джарвис пытался меня предупредить, но я не слушала.

Я застыла на пороге, сжимая заветные бумаги в руках. Улыбка постепенно гасла. Опомнившись в последний момент, я скрыла разочарование за маской вежливости.

– Господин мэр, – мой голос был холоднее воды в реке Фриг. – Чем обязана счастью видеть вас?

– Я заехал проведать твою мачеху. Столь молодой и прелестной женщине, должно быть, одиноко в таком большом доме.

Мэр одарил Антонию очаровательной улыбкой. Наглец решил приударить за ней в надежде, что так она будет сговорчивее. Но мачеха лишь слегка приподняла уголки губ в ответной улыбке. Молодец! В былые времена Антония не осталась бы равнодушной к мужскому вниманию. И плевать, что оно исходит от малоприятного типа, главное, он – мэр. Теперь же мачеха игнорировала его заигрывание. Неужели научилась разбираться в мужчинах?

– Присаживайся, Лина, – Антония указала на свободное место. – Выпей с нами чаю.

Я устроилась в кресле, осторожно положив бумаги на край чайного столика. Выпускать их из рук не хотелось, но мэр и так подозрительно косился на меня. Вон даже шею вытянул в попытке прочитать, что написано в бумагах. Пусть только уйдет, спрячу документы в сейф, где им самое место.

Так уж вышло, что сидела я напротив помощника мэра. Странный тип. Его взгляд не задерживался ни на чем дольше пары секунд, отчего создавалось впечатление, будто он что-то ищет. А когда служанка подала чай, он вытащил из нагрудного кармана платок и вытер руки.

Я следила за его движениями как завороженная. Он протирал каждый палец долго и тщательно. Это было целое действо, и оно всколыхнуло в памяти недавний разговор. Как сказал бандит с гнилыми зубами: «Юркий такой малый, глаза все бегают, и ладошки свои потные вечно о платок вытирает». Именно так он охарактеризовал человека, который нанял его товарищей украсть заработную плату моих рабочих. Долой сомнения – меня обокрал мэр!

Кто бы знал, чего мне стоило спокойно высидеть все чаепитие. В то время, пока внутри меня бил гейзер злости, внешне я была сама безмятежность. Хотя так и подмывало вцепиться в круглые щеки мэра и как следует его потрепать. Каков змей! Еще имеет наглость приходить в мой дом и пить мой чай. Да чтоб он подавился! Но мне, конечно, так не повезло.

Мэр почти сразу завел любимую песню о заводе «Марблек».

– Женщинам сложно разобраться в тонкостях работы целого завода, – произнес он, словно мы какие-то неразумные существа, которые только вчера научились держать вилку в руках.

– Будь это так, отец не завещал бы завод мне, – парировала я. – Он верил, что я справлюсь.

– Отцовская любовь затмила ему глаза.

Мэр фактически намекнул: из-за любви ко мне отец не замечал, что я полная идиотка. Я молча стерпела оскорбление, не желая устраивать скандал.

– Я слышал, вы отыскали деньги на выплаты рабочим, – как бы невзначай сказал мэр.

– Да, нам повезло, нашелся меценат.

– И кто же он?

– Это коммерческая тайна, – использовала я отговорку Эрланда. А все-таки кое-что полезное я почерпнула из общения с капитаном. Жаль, его сейчас нет рядом. Уж он бы отбрил мэра.