Ольга Соловьева - Защитница. Крах баланса [litres]

Борис таким же способом, как и в первый раз, нашёл дверь и вышел. Глаза его распахнулись от удивления. Он стоял не там, где в первый раз. По лестнице Борис поднялся до двухстворчатых кованых дверей с причудливыми узорами. Одна створка была приоткрыта. Борис заглянул внутрь: за дверью находились высокие стеллажи с книгами. Мальчик протиснулся в комнату. Эта была библиотека, заставленная стеллажами. Борис, тихо шагая и рассматривая книги, прошёлся мимо них. Здесь были книги по истории Земли и Зельгерена, карты, манускрипты… Борис от восхищения разинул рот.

– Тебе нравится? – раздался голос у него за спиной.

Борис вздрогнул и повернулся. Перед ним стоял худой человек в очках. Его волосы были короткими и спутанными, их давно не то, что не мыли, даже не расчёсывали, а просто, когда они начинали мешать, обстригали. Мужчине было около пятидесяти лет. Возраст выдавали мешки под глазами и морщины.

– Тебе нравится? – повторил он свой вопрос.

Борис пришёл в себя и ответил:

– Да, очень.

– Я – библиотекарь. Ты можешь оставаться здесь сколько угодно.

– Но меня ведь потеряют.

Библиотекарь положил руку на плечо Бориса:

– Не беспокойся, никто не потеряет тебя. Я позабочусь об этом. Я буду носить тебе сюда еду.

– Спасибо, а я могу читать книги?

Библиотекарь ласково улыбнулся:

– Конечно, ты можешь начать с любой, которая тебе понравится.

Лина блуждала в темноте, до неё доносилась тихая музыка. Это было единственным, что нарушало тишину. Лина не слышала ни своего дыхания, ни биения собственного сердца. Только эта музыка будоражила и злила темноту, которая постепенно сгущалась над Линой, грозя накрыть её. Девушка шагнула вперёд, это оказалось легче, чем предполагалось. Чёрные щупальца темноты обхватили её ногу, не желая отпускать. Она шагнула ещё раз, тьма капризно отпустила её, но тут же вновь схватила. Музыка играла тихо, но именно она сдерживала темноту от дальнейших нападений. Это была скрипка – Лине всегда нравилось её звучание и она узнает её всегда. Музыка нарастала, будоража тишину, её звуки будили в Лине силу, которая заставляла делать шаг за шагом и не останавливаться. Ей хотелось узнать, кто сидит в самом центре темноты и играет.

Внезапно музыка прекратилась – темнота обрадовалась. Но пауза была недолгой, музыка грянула с новой силой, освобождая Лине путь, поднимая её над темнотой. Именно тогда Лина и пришла в себя, чтобы сразиться с воинами, но ей не хватило сил, чтобы продержаться долго, и она снова упала во тьму. Темнота обрадовалась, принимая Лину в свои объятья, протягивая к ней свои щупальца, крепко хватая её за волосы, руки и ноги и не желая больше её отпускать. «Конец!» – сказала Лина, поражаясь и одновременно пугаясь, что не слышит своего собственного голоса. Тьма поглотила её уже с головой, когда вновь, тихо и робко, сквозь черноту пробилась музыка. Темнота издала странный звук, похожий на рычание и в то же время на стон. Скрипка играла смелее и смелее, разрывая тьму и вселяя надежду, заставляя бороться и пробуждая силы. Лина почувствовала, как темнота вокруг неё разделилась: одна часть ринулась в сторону, где звучала музыка, другая плотным кольцом отгородила её от звуков. Было уже поздно. Музыка играла не где-то, а в душе Лины. Темнота неохотно начала отступать, но было это не жалкое бегство, а отступление перед очередной атакой, но не сейчас и в самое близкое время… потом, когда-нибудь потом она вернётся, чтобы победить. Лина чувствовала это, она понимала тьму, окружающую её, как и та понимала её. Что было самым ужасным – темнота спряталась глубоко в самой Лине, чтобы дать ростки. Музыка играла всё громче и громче, побеждая темноту и гордо рея над нею. Лина стояла и смотрела, как тьма уползает от неё. Не желая ждать, когда она останется одна, она повернулась и пошла на звуки музыки, там брезжил свет. Лина вошла в него, зажмурившись. Открыв глаза, она оказалась в незнакомой комнате.

Лина лежала на кровати. Вокруг неё повсюду свисали пучки засушенных трав, кое-где висели высушенные тушки куриц, змей и жаб. Комнату заполнял запах лаванды, ванили, бергамота и других трав. Напротив кровати стоял стол, на нём – банки разной величины. В них лежали чьи-то глаза и зубы, зелёная слизь, мышиные хвосты и многое другое. Лина брезгливо отвернулась и перевела взгляд на стену. На ней висела голова слона, хобот немного не доставал до кровати. Лина протянула руку, без труда достала до хобота и погладила, он, вопреки ожиданиям, был тёплым.

Дверь скрипнула, Лина быстро отдёрнула руку и закрыла глаза, притворившись спящей. Она услышала лёгкие шаги. Кто-то подошёл к кровати, постоял там, наблюдая за больной, и отошёл. Лина слегка приоткрыла глаза: возле стола, спиной к ней, стояла женщина. На ней был надет балахон ярко-оранжевого цвета, скрывающий фигуру. Тёмные волосы были забраны в хвост. Женщина почувствовала взгляд и обернулась. Лина закрыла глаза и, выждав немного, вновь открыла их. Женщина пристально смотрела на неё. Её волосы поразили Лину: посередине была толстая седая прядь.

– Ты давно очнулась? – заботливо спросила женщина.

– Кто вы? И где я? – Лина не стала отвечать на вопрос незнакомки.

– Я – Сфинкс! Ты в моём доме.

Лина задала следующий вопрос:

– Где все?

Женщина, не обратив внимания на тон Лины, добродушно ответила:

– Ты, наверное, спрашиваешь про Дмитрия и его друга – человека. Они в замке короля. – Посчитав это нужным, она уточнила: – Короля Всеволода.

– Мне нужно к ним.

Лина приподнялась, но резкая боль в боку свалила её обратно на подушки.

– Ты ещё не готова. Тебе нужно время.

– Так кто вы? – Голос Лины прозвучал сердито. Она злилась больше на себя за свою беспомощность, чем на женщину.

– Я уже говорила, я – Сфинкс! Я – тётя Дмитрия, сестра короля Всеволода. Всё это время, пока ты была больна, я ухаживала за тобой.

Лине стало стыдно:

– Извините…

Женщина рассмеялась:

– Что ты, на твоём месте я бы вела себя точно так же.

– Давно я здесь?

– Неделю.

– Как я здесь оказалась?

Женщина взяла стул и села рядом с кроватью.

– Иногда я исполняю роль транспорта Дмитрия, он меня зовёт, я прилетаю и доставляю его в определённое место.

– Но ведь это…

– Нет, совсем нет. Мне в радость помогать ему, тем более зовёт он меня не часто. Это всего третий раз.

– А как вас зовут?

– Я смотрю, ты меня не слушала: Сфинкс – моё имя!

– Это… – Лина подыскивала слова, но не смогла выразить то, что хотела сказать, и замолчала.

– Хочешь сказать, что моё имя мне не подходит. Оно скорее мужское, нежели женское. Твоя правда, но так получилось. Когда я в сущности сфинкса, обо мне говорят – «он», когда вот такая – я уже «она».