Светлана Волкова - Сожженная земля [СИ]

Несколько ночей она не могла сомкнуть глаз в опасении, что Алумо предъявит «супружеские права». Но знахарка не проявляла плотского интереса к внезапно обретенной супруге — только интеллектуальный. Она отвела специальное время для бесед с Сереной, расспрашивала обо всем. Неделю спустя степная целительница знала о жизни Серены больше, чем любой человек на Ремидее. О ее детстве, о воровском царстве Ларгуса, о ее службе принцессе, о заговоре Гретаны, Старых Магах и их роли в государственном перевороте, о Придворном Маге Кэрдане и его злосчастном семействе, о Сожжении и, наконец, о Люсе и путешествии на восток.

Серена с опаской поведала Алумо о своей любви к Люсу. Быть может, та презирала любовь мужчины и женщины. Но целительница развеяла опасения девушки, выслушав ее историю вдумчиво и с пониманием.

«Значит, ты пошла за ним на восток. Смело и безрассудно. Горцы давно сбросили власть оседлых. Если твой возлюбленный был солдатом захватчиков, он казнен или отправлен на каторгу. А ты не прошла бы и пяди по земле горцев, не владея их языком. В тебе мгновенно разоблачили бы чужеземку, казнили бы как шпионку, или отправили бы в… дом терпимости».

Алумо замешкалась, подбирая верное слово на чужом языке. У Серены язык присох к гортани. Люс казнен?! Не может быть. Он жив. Весь этот путь не мог быть напрасным. Она найдет его, чего бы то ни стоило! Однако сказать было легче чем сделать. Степняки денно и нощно не спускали глаз с чужеземок. Но Серена не опускала руки. Она не собиралась задерживаться в племени Кивано и продумывала побег. Рано или поздно ей представится возможность, и она ее не упустит… Она проникнет в Кситлану и разыщет Люса — всеми правдами и неправдами.

Больше всего в рассказах Серены знахарку взбудоражила встреча с некромантом в Морехском лесу. Алумо выспрашивала каждую мелочь: про фею и ее спутника, про действия некроманта, про мертвую фею, оживленную чарами страшного старика. Серена не понимала ничего из его поступков и действий, но Алумо продолжала спрашивать. Жадность этой женщины до событий в далеких краях пугала девушку.

Серена сочувственно посмотрела на принцессу Келитану. В отличие от «жены» Мудрой, та проводила за черной работой весь день. Серена невольно чувствовала себя виноватой, хотя формально было не за что. Облегчить участь Келитаны не могли ни Серена, ни сама Алумо, ни возлюбленная принцессы Лаэтана. Законы племени Кивано было неумолимы и едины для всех.

Келитана взглянула на подругу по несчастью, которая никак не решалась встать и оставить ее одну за работой.

— Ступай, Серена, не заставляй Алумо ждать. Эта любопытная женщина сгорит от нетерпения, если немедленно не продолжит допрашивать тебя. Интересно, чего она еще не знает о столичной жизни? И почему она допрашивает тебя, а не меня? Я тоже могла бы рассказать ей немало…

Келитана вздохнула. Серена встала с виноватым лицом.

— Она спрашивает о моей семье, миле… Кели.

Принцесса попросила называть ее по имени, но Серене было нелегко переступить через себя. Служанкой и безродной нищенкой она была семнадцать лет, а законнорожденной дворянкой — чуть больше месяца. А потом снова отправилась в странствие, без имени, без титула.

— Тем более ступай. Зачем этой степнячке твоя семья… Она никогда в жизни не столкнется ни с кем из них. К ее счастью. Придворному Магу не нужны Дикие Степи.

Серена не ответила. Она едва удержалась, чтобы не поклониться принцессе, прежде чем оставить ее наедине с котлами. Алумо и впрямь сгорала от нетерпения. Она указала на медвежью шкуру, которая стала личным уголком Серены в юрте Алумо.

— Сегодня ты поздно.

— Прости, Мудрая. Последний котел оказался очень грязен.

Они разговаривали на общеремидейском. Алумо не учила Серену степному наречию, в отличие от Лаэтаны. Это обнадеживало девушку. Быть может, знахарка не намеревалась оставлять ее при себя на веки вечные, собиралась отпустить сама, и Серене не придется сбегать и опасаться преследований Кивано…

— Что ж, не будем терять время. Расскажи о воровской общине Ларгуса. Как она устроена, кто правит, кто служит.

Серена повела рассказ. Но Алумо вновь пришлось задержаться с удовлетворением любопытства. Полог юрты откинулся, и вошел мужчина — такой высокий и рослый, что юрта Алумо будто вмиг съежилась в размере. Его широкое лицо хранило сердитое выражение. То был вождь Кивано по имени Зайга.

— Когда ты объявишь начало Иссарама?! — прорычал он гневно. — Зима близко! Нам надо перекочевать на юг!

Хоть Алумо и не учила Серену, девушка понимала язык степняков. Он был предельно легок — скудный словарный запас, примитивное строение фраз. Проведя с Кивано несколько дней, Серена почти полностью понимала их.

Алумо и бровью не повела в ответ на гнев вождя.

— Ты задаешь вопрос, но знаешь ответ, Зайга. Каждый кивано знает ответ веками. Я объявлю начало праздника тогда, когда будет угодно богине. Иссатро молчит. Значит, желает, чтобы Кивано оставались здесь.

— Ты темнишь, Алумо! Никогда Кивано не ждали Иссарама так долго! Сколько лет в это время мы уже расстилали юрты на юге!

— Сколько лет боги молчали, Зайга. Этот год — особенный. Сила, дремавшая под землей, пробудилась. Боги пробудились. Мир меняется. Нам остается прислушиваться к изменениям и меняться вместе с миром. Потому успокойся сам и успокой людей. Иссарам будет объявлен, когда я почувствую знак. И тогда племя отпразднует конец года и отправится на юг.

Мускулы на лице вождя напряглись, он приготовился изрыгнуть возражение. Но в этот момент его перебил шум снаружи. Полог распахнулся, и вошел один из степняков.

— Зайга! Алумо! Чужаки у становища! Слишком много северян собирается нынче у юрт Кивано!

Вождь одарил непрошенного вестника разгневанным взглядом. А тот почему-то глазел на Серену. Алумо прищурилась.

— Чужаки с севера?

— Да, Мудрая, — подтвердил степняк. — Два мужчины, две женщины, два младенца. Одна из женщин — точь-в-точь твоя жена! Я было подумал, что она сбежала и привела их. А она тут, с тобой!

Серена вскрикнула. В следующее мгновение она сообразила, что выдала себя, — она не должна знать наречия Кивано.

— Ты понимаешь нас, — бросила Алумо. — Следовало ожидать. Ты — дочь феи, и выросла среди людей. А значит, осваиваешь языки быстрее и проще. Твоя сестра пришла к нам?

— Только один человек может быть точь-в-точь похож на меня, Мудрая… Дозволь взглянуть.

— Идем.

Алумо схватила Серену за руку, рывком подняла с медвежьей шкуры и повлекла наружу, не обращая внимания на вождя. Она скомандовала степняку-вестнику:

— Веди меня к чужакам, Ийми!

Четверых всадников было заметно издалека. Их лошади и посадка выдавали чужаков. Кивано совсем иначе держались в седле. Зоркий глаз Серены узнал сестру издали. Но не она приковала взгляд девушки. Рядом с ней восседала на дорогой породистой лошади темноволосая простолюдинка. Окружали женщин двое мужчин. Рядом с чернявой — светловолосый парень с пугающим взглядом серых глаз. А рядом с Эдерой…