Ксения Волкова - Радужный Феникс [СИ]

Сегодня луна была очень яркой. Большой бледно-желтый шар хорошо освещал палату, в которой лежала умирающая девушка. Девушка, что так напоминала сломанную куклу, которую маленький ребенок пытался неумело склеить. Множественные переломы костей, ушиб головного мозга, разрывы и повреждения внутренних органов, большая кровопотеря… На этом свете ее держала лишь система жизнеобеспечения и препараты, помогающие сердцу продолжать борьбу за жизнь.

Вдруг посреди палаты из мерцающего марева появилась фигура мужчины. Она слегка сияла в призрачном свете, что окутывал высокий силуэт с длинными белыми волосами. Мужчина подошел к койке, на которой лежала девушка, нежно проведя по черным волосам, которые контрастом выделялись на белых простынях.

— Я нашел тебя, — прошептал он в тишину, — мой маленький феникс.

И в следующее мгновение тишину палаты разорвал писк приборов, зафиксировавших остановку сердца.

Набежавший персонал реанимационного отделения пытался вернуть к жизни дочь крупного бизнесмена, некогда знаменитую фотомодель, Маркову Монику Максимовну. Но вскоре работники опустили руки, поняв, что попытка спасти пациентку не удалась, и зафиксировали время её смерти.

А высокий мужчина, появившийся раннее, стоял никем не замеченный, и наблюдал за действиями людей. Он просто замер и смотрел. В руках у него был маленький теплый сгусток, размером с футбольный мяч, что пульсировал и мягко светился золотистым цветом.

— Ну, вот и все. Пора возвращаться домой, — проговорил мужчина, растаяв в лунном свете вместе с душой, которую бережно держал в ладонях.

— А-А-А-А-А-А-А-А!!! — Я вопила во все горло, бешено размахивая руками и ногами. Но мои действия никак не замедляли моего стремительного падения с небес. И это не фигуральное выражение. Я буквально падала сквозь облака к неумолимо приближающейся земле.

— Да маши ты крыльями! — гаркнул на меня мужской голос.

— Какими нахрен крыльями?!

— ДУРА! ТЕМИ, ЧТО ЗА СПИНОЙ!

Я на секунду замолчала, чтобы повернуть голову и увидеть яркие золотисто-красные крылья, которые трепал ветер. Попробовала шевельнуть ими, получилось не сразу, мешал сильный воздушный поток. Адреналин подстегивал меня на быстрое освоение этими аэропланами. Выхода у меня два. Или быстро научиться управлять этой махиной, что за спиной, или расплющиться о землю в тонкий слой.

Сперва я смогла лишь слегка дернуть крылом, потом сильнее, увереннее и, наконец, начала остервенело махать ими, стараясь хоть немного замедлить падение. И нифига у меня не получалось! Я так же быстро летела вниз, только теперь меня сопровождал не вопль, а хлопанье нововстроенного агрегата на теле.

— Успокойся! Попробуй поймать воздушный поток! Чувствуй, а не истери!

Увижу этого умника — так стукну по физиономии, что ногами укроется! Но совета я послушалась. Успокоиться, конечно, не вышло, но за несколько сотен метров до земли я все-таки поймала этот поток, что помог мне замедлиться и не разбиться, а всего лишь плашмя приземлиться и на скорости проехать пузом по траве, перекувыркнуться через голову и влететь в озеро.

— У-у! Нихрена себе тест-драйв! — Я сидела в кристально чистом озере по пояс с тяжеленными мокрыми крыльями и ничего не понимала. Что произошло? Что за крылья?! Как я здесь оказалась?! И где это ЗДЕСЬ?!

Последнее, что помню — это гонки на мотоциклах. Я лидировала. А потом шипы на трассе, авария, темнота. Я умерла, что ли? Тогда на рай не очень-то смахивает. Я огляделась. Небольшое озеро, кстати, довольно прохладное; дальше луг с приличной тормозной полосой от моей груди, живота и ног; еще дальше — редкие деревья, которые постепенно превращались в лес. Ну, хоть не на ветки приземлилась. И то спасибо!

Попробовала встать на ноги, но, крякнув, вновь уселась в воду. Намокшие крылья не очень хотели помогать мне встать. Психанув, я схватила пернатую хрень руками, подтаскивая к себе, на коленях выбираясь на берег. Тяжело дыша, повалилась на спину, но заломанное крыло заставило перевернуться на живот, который мгновенно напомнил, что он счесан при падении.

— Ну что за попадос?! — я села на колени, их тоже пекло, но терпимо, и посмотрела на свою грудь. — Ого! Это явно не мое! — грудь была небольшая, но идеально круглой формы с задорно торчащими золотистыми сосками. А мелкие царапины, заработанные при приземлении, на глазах затягивались, открывая взору мягкую золотистую кожу. А посмотрев на руки, я икнула от неожиданности. С длинными золотыми коготками, от середины кисти до локтя были покрыты мелкими золотистыми перышками. Охренитительно! Я умерла и стала курицей!

— Не курицей! Теперь ты феникс!

Я перевела взгляд с рук на говорившего. Возле меня на камне сидел парень, лет двадцати пяти на вид, с длинной белой косой по пояс и умопомрачительными аметистовыми глазами. Лицо, за которое удавили бы многие, с идеально правильными чертами, будто вылеплено умелым скульптором. Божественно красив.

— А ты кто такой? — я знаю, что я хамка. Но я сижу голая, а он пялится на меня, будто сам сделал. Как художник на свою картину. Нет, я не смущалась. Показывать тело я привыкла, на фотосессиях чего только не было. Но его взгляд мне не нравился. Неуютно как-то.

— Я Бальдр [1] Бальдр (др. — сканд. Baldr), или Б а льдер (также встречается неправильное написание «Бальдур») — в германо-скандинавской мифологии один из асов, бог весны и света. , бог этого мира и один из его создателей, — в приветствии слегка склонил голову… Бог? Бред какой-то. Хотя, крылья — тоже не совсем нормально. А то, что я не сплю, я поняла сразу. С такой дозой адреналина, который я испытала во время падения, спать было бы нереально. Да и боль от приземления была более чем реальна. Ну, а в своем психическом здоровье я всегда была уверена. Значит то, что сейчас происходит, реально. И мне явно не хватает информации. Я еще раз посмотрела на Бальдра. Бог? Хорошо.

— Слушай, Бальдр, а ты часом не из Древней Скандинавии сбежал? — спросила я и прикрыла грудь руками. А то как-то не комильфо вести диалог в таком виде.

Хмыкнув, бог щелкнул пальцами, и на мне появилось белое платье, что завязывалось на шее и оставляло оголенной спину, не мешая крыльям. Круто! Вот бы я тоже умела так щелкать. Правда, ткань он зажал, так как платье доходило до середины бедра. Ну, хоть что-то. Я опустила руки и уставилась на блондина, ожидая ответа.

— Да, ты права, — он так светло мне улыбнулся, что мои губы тоже растянулись в ответной улыбке. — Именно то, что когда-то я состоял в пантеоне земных богов, и позволило мне забрать душу, изначально принадлежащую мне.