Мария Власова - Я тебе не верю [СИ]

— Чёрт! — выругалась, поднимаясь на четвереньки, потом медленно и с небольшими стонами и большими усилиями снова встала.

Подняла халат и осторожно надела его, завязав пояс узлом. К выходу из ванной готовилась как к сражению, хотя от усталости глаза слипаются. Наконец, вышла из ванны, только с одно мечтой, побыстрее прилечь. Но тут, как я и подозревала, стоял Кай, опираясь спиной на косяк. У него явно совсем другие планы, если уж он завалился ко мне в одиночку, без свидетелей. Как-то мне уже немного страшно, но только на мгновение.

— Ну? — спросил он, глядя как на букашку и при этом ожидая что сразу все выложу.

— Баранки гну, — по привычке ответила, попыталась проскользнуть мимо него в спальню.

Путь к покою мне преградила его рука. Медленно и с недовольством, перевела взгляд с руки, преградившей мне путь — на него, обнаглевшего индивида.

— Рассказывай, давай! — теряя терпение, проговорил сквозь зубы.

— Что? — сделала удивленное лицо, а глаза выпучила настолько, что переносица заболела.

Меня опять толкнули назад, а потом быстро прижали к стенке. Как-то я не готова терпеть нашу близость снова, она обычно заканчивается тумаками.

— Я тер-р-р-яю тер-р-р-пение, — прорычал Кай, вены у него на шее вздулись.

Только теперь заметила, что он прилично выше меня. Мой лоб почти упирается ему в грудь, от его тела как будто идет жар, от которого кружится голова и подкашивались ноги. Стоп, а что если это не от его высокой температуры, у меня такая реакция? Даша, очнись, он же козел!

— Быст-р-р-р-о, р-р-рассказывай! — приказал он опять.

На его коже появились светлые волоски, а мышцы как будто увеличивались в размерах с каждым тяжелым вздохом. Все говорит, что пора все рассказать и убежать пока не разорвали. Но это же я, когда слушала кого-либо? Особенно если дело касается его.

— И кто, кого соблазняет? — сказала первое, что пришло в голову. — Это я тебя зажала в угол, что ли?

Мой бред на удивление подействовал, и встреча с его пушистой ипостасью отложилась. Пару тяжелых вздохов, и парень почти вернулся к своему нормальному виду. Разве что, я слышу, как бешено, колотится его сердце. Хотя откуда мне знать, может у волков такое сердцебиение — это норма?

Он успокоился, я решила задать еще один добивающий вопрос:

— Это, с каких это пор я стала твоей? — таращусь все еще ему в грудь, в глаза смотреть и спрашивать такое стыдно. — Что за сцену ты устроил? Твоё поведение иррационально…

— Ты даже такие слова знаешь, — издевательским тоном ушел от ответа. — Наверное, целый месяц его заучивала?

Подняла голову, и увидела, что он улыбается, смотря куда-то в сторону. Конечно, смешно ему, а мне как-то не очень!

— Ах ты, — попыталась замахнуться целой рукой, но ее перехватили.

Придавил меня к стене своим торсом, еще сильней прижали к стене. Он хоть понимает, как сильно это смахивает на домогательство и попытку изнасилования? Хотя какое к чёрту изнасилования, я и так плохо себя контролирую сейчас.

— У тебя буйное воображение, — сказал он, приподнимая мой подбородок пальцами.

— О! Конечно! — наиграно закивала, а потом снова попыталась вырваться.

Ему смешно, от моих неловких попыток освободится. Конечно, моя боль приносит этому садисту удовольствие. Иначе от чего он устроил допрос с пристрастием?

— Да что тебе от меня надо? Какая тебе разница вообще, жива я, или нет? — кричу устав от него. — Отпусти меня!

Слезы, опять эти чёртовы слезы! Взгляд помутнел, смогла легко вырвать свою руку и оттолкнуть оторопевшего парня. Быстро зашла в спальню и захлопнула дверь, упала на кровать и во весь голос заревела. Мне нужно просто выплакаться и все пройдет, всегда проходит.

Проснулась я поздно, уже был вечер. В комнате был полумрак, съежилась. Почему-то спине было тепло, а все остальное тело мерзло. Надо было вытереться полотенцем, а теперь я уж точно заболею. Хотя по сравнению с остальными ранами, это пустяк. Зачесался нос, и я по привычке потянулась правой рукой и почесала. Потом до меня плавно дошло, что рука и плечо должно болеть. Удивленно я уставилась на собственную руку. А потом почувствовала то, что раньше приняла за свои мокрые волосы на плече — меня вылизывали! Теплый и немного шершавый язык вылизывал мое плечо, и плавно переходил к моей шее, от чего я с головы до пят укрылась гусиной кожей.

Медленно повернула голову и встретилась взглядом с нежно голубыми глазами. Кай, смотря мне прямо в глаза, еще раз лизнул мое плечо. У меня нервно задергалась бровь, впервые чувствую себя чей-то костью. В этот момент я попыталась с визгом вскочить с кровати, но мне не дали, и обратно уложили на кровать.

— Ты что совсем свихнулся?! Я тебе что кость? — заорала я, пытаясь выбраться из его цепкой хватки.

Мое правое плечо прижали к кровати, левое же он старательно вылизывал. При этом я заметила, что халат, единственная моя одежда, был развязан, и совсем не прикрывал мои плечи, да и почти всю грудь. Кажется, на голове волосы встали дыбом, от мысли, что он мог что-то со мной сделать, пока я спала.

— Для кости, у тебя слишком много сала, — буркнул он, еще раз лизнув плечо, а потом отпустил меня.

Развалился на моей кровати, с довольным видом положил руки за голову.

— Что это все значит? — должно было прозвучать грозно, но получилось как-то жалко.

— Что значит? — с невинным видом повторил он.

От его мерзкой ухмылки захотелось свернуться клубочком, но я только завязала халат потуже, отодвинувшись на край кровати.

— Ты… — прикусила язык, и судорожно сжала ворот халата.

— Что «я»? — он издевательски улыбнулся, при этом насвистывая какую-то песенку. Вот теперь я стала переживать «самое страшное».

— Ты… что со мной сделал? — и снова мне хотелось, чтобы эти слова прозвучали как угроза, но получилось так, как будто я прошу его дать ответ. Кай в последний раз свистнул и, улыбаясь до ушей, сел на кровати.

— Живо же у тебя фантазия разыгралась, — он взял меня за правую руку, ну как взял, скорее силой отодрал от моего бедного тельца. Кай разорвал повязку, сделанную лейтенантом.

— Что ты делаешь? — испугано спросила.

— Вот что я с тобой сделал, — он лизнул мой порез на ладони.

Порез начало щипать, а всю руку неприятно покалывать. И это продолжалось где-то секунд тридцать, за которые я пыталась вырвать свою бедную ладонь с его цепкой хватки. Когда же он, наконец, отпустил меня, я отпрянула, прижав ладонь к себе.

— Посмотри, — скомандовал он, вставая с кровати.

Осторожно, немного прищурив глаза, открыла свою влажную ладонь. На моих глазах стало происходить что-то странное. Еще несколько мгновений назад на руке был длинный порез от осколка стекла. Меня даже начало волновать, не загноилась ли рана. Сейчас же, как по волшебству, края раны начали сближаться друг другом, заживляя порез. И когда они почти соединились — из раны плюхнулась какая-то желтая водичка. И в конце на моей ладони остался только розовый след.