Владимир Атомный - Посоветуй мне…

Тем не менее, якобы ради равновесия с внешним видом, нижнее бельё он предложил надеть как можно более яркое и вызывающее. Ангелина стала чуточку смелее в этом плане и меняет наборы быстро, с азартом. Первые два милые – со зверятами – это низ, а верх или белый, или голубой. Василию нравится такое, можно даже отнести это к разряду «яркое» в силу производимого впечатления на любителей миленьких трусиков, но среди кажется неиссякаемых комплектов белья Ангелины нашлась пара более броских. Первый – это трусики и бюстгальтер на тоненьких лямочках, кислотно-розового цвета с минимальным наличием ткани. Василий даже несколько оторопел, оборвав набор сообщения на середине. Вид точёной фигурки соседки с фарфоровой кожей и в столь ярком безумно возбуждающем белье в очередной раз возжёг огонь желания.

Ещё один набор – лёгкий тряпичный лифчик в цветочек и бесшовные голубые трусики из тонкой эластичной ткани. Василий не знает её названия: мужское бельё из подобной не делают, но не раз видел такие на моделях – словно сплошь нежная мягкая резинка. Исполняют без дополнительной прокладки, поэтому они чудно обтягивают весь рельеф. Глаза тут же стали блуждать по складочкам между ног, и осмелев, Ангелина даже ноги расставила. В голову Василию стал вползать тягучий дурман желания.

Выбор сделан в пользу последнего комплекта. Собрав необходимое, мужчина вышел из квартиры и запер дверь. Девушка показалась спустя минуты три, везя за собой небольшой чемодан.

Василий оглядел наряд: Ангелина специально выпрямилась, оправив невидимые складки на тёмно-синем платье с белыми оборками по воротнику, рукавам и низу. Строгое, но удивительно женственное вкупе с косой производит неизгладимое впечатление.

– Ты доволен, Daddy?

– Более чем.

– Те комплектики, что ты выбрал…– она покрутила носочком босоножки. – Я взяла с собой. Они… там.

– В чемодане? – нахмурился мужчина.

– Yes, Basil.

– А на тебе?

Девушка покраснела и отвела взгляд. Василия опалило новой волной желания. Возможно, будь они не на лестничной площадке, он бы не выдержал.

– Я понял тебя.

– Просто-о… ты же сказал, нужен контраст с внешним обликом, – пролепетала она, позволив робкой дрожащей улыбке появиться на лице. – Вот.

– Хороший выбор, Angel! Пойдём.

– Basil, а почему у тебя нет машины?

Мужчина оторвался от ленты Контакта и посмотрел на сидящую возле окна девушку. Вагон электрички уносит их из раскинувшейся словно спрут Москвы.

– Ещё не накопил, да и особо не нужна была.

– Но это же так классно, когда можно в любой момент поехать и не нужно ждать общественный транспорт, терпеть вот это вот всё, – она наморщила личико.

Василий успел открыть рот для ответа, но всё же двадцать пять – это не двадцать – начинает появляться некое понимание. Когда он сам был подростком, то ездить на лоховозах – так называли автобусы раньше, да и весь общественный транспорт можно подвести под термин – совсем не хотелось. В голове были клипы, фильмы, картинки роскошных и быстрых автомобилей, а не, как выразилась Ангелина, «вот это вот всё».

– Будет, Angel. Попозже.

– А есть же кредиты, да? – глянула она чудными васильковыми глазками.

– И много, – кивнул мужчина.

– Так, может… – намекнула она.

– Знаешь… – прервался он, подыскивая правильную аналогию, потом усмехнулся и заметно тише говорит: – Тебе нравится ходить без трусиков?

Девушку бросило в краску, и лишь спустя пару десятков секунд она справилась с собой, кивнула, бросив осторожный взгляд на Василия.

– Ну, я не могу точно это ощутить, конечно, но если примерно описать – это лёгкость и воздушность. Только летний денёк, лёгкий сарафанчик и ты. Можно сказать, что это жизнь без кредита. А вот с ним – это такие широкие, – показал он крепко сжатый кулак, – Набитые ватой штаны, сверху майка, пару свитеров и матёрый такой, просаленный бушлат. Ватник то есть. И шапка танкистская. Вот это уже полный набор: мелко-бытовые кредиты-рассрочки, автомобильный и сверху ипотека.

На лицо Ангелины вполз ужас. Мужчина удовлетворённо кивнул.

– Ну-у, просто… Basil, все же берут и вроде бы ничего.

– Я не хочу строго чёрной краской измазать банки и их услуги. Простая человеческая сущность всегда будет за то, чтобы банки давали деньги просто так, по праву рождения, по разрезу глаз или ещё чего. Заманчиво, что ни говори.

Девушка хихикнула.

– Например, если симпатичный.

– Тебе бы точно дали и много, – усмехнулся Василий.

– Правда-правда? – большими глазками посмотрела она.

– Да, но смотри не пользуйся этим в корыстных целях. А то твоей попе сильно не поздоровится.

– Хи-хи, – прыснула она. – Ладно.

– Жизнь крайне сложная штука. Базируясь на простейших вещах, она только умножает своё многообразие. Банки могут быть как двигателем экономики, так и её антагонистом. И кредиты, и деньги, и банки – это лишь инструменты в руках человека. Чтобы система работала хорошо и правильно, недостаточно только образования, нужно ещё и воспитание. А если его нет, то чего можно ожидать? Есть реальные объективные факторы грабительским процентам в банках. Поэтому я просто избегаю пользоваться их услугами. Хотя бывает трудно устоять, именно поэтому столько людей к ним прибегают. Тебе смартфон нравится?

– Боже, Basil, конечно! – воскликнула она и вдруг поцеловала в щёку. – Я в него уже влюбилась.

– Реклама, дизайнерский и технический отделы в компаниях работают таким образом, чтобы в нас рождалось желание иметь у себя предмет, а банки сахарным голоском нашёптывают, мол, возьми сейчас, не копи, всего лишь рассрочка и никаких переплат. Понимаешь теперь, почему всё так?

Она сдвинула бровки и озадаченно кивнула. Василий рассмеялся и слегка потрепал по голове.

– Ладно, не заморачивайся этими штуками, а то морщинки появятся и стареть начнёшь.

– Фу! – отшатнулась она.

– Вот-вот.

Вышли на Сорок Третьем километре, потом на местном такси уже до села Введенское, откуда недалеко до бабушки. По пути он сделал несколько звонков в клинику Бобыря и договорился о приёме своей пожилой родственницы.

Таксист оказался сговорчивым и был не против получить приличную сумму за доставку бабушки к самым дверям центра. Василий пошёл на это, зная, что предстоят борьба и уговоры, поэтому заранее побеспокоился о козырях.

Вырвавшись из напряжённого московского воздуха, пара соседей ещё в Зеленоградском вдохнули полной грудью, ощущая открывающийся простор и покой, а уж когда высадились на чуть пыльной глинистой дороге, под Введенским, то ненадолго замерли, впитывая чудную, щебечуще-звенящую атмосферу. Весенняя зелень ласкает глаза и успокаивает душу, а вездесущий простор и покой настраивают на нужный лад. Такой приятный и желанный.