Андрей Никонов - Под светом чужой звезды - 2

У мужчины возникает момент, когда он вдруг осознает, что в принципе, если уж очень прижмет, то согласен провести какой-то отрезок жизни с одной женщиной, в моем мире это обычно приводило к свадьбе, у шумерской аристократии – к загадочному обряду, на одном из которых я присутствовал в невменяемом состоянии. Но все равно, к избраннице возникает множество вопросов – что она любит, умеет ли готовить, кто ее родители и сколько ей, наконец, лет. Элика в этом отношении была не слишком стандартной.

С первым все было понятно, по должности она любила управлять летающими обьектами размером до десятка километров, а по призванию – строить людей. Мне, собственно, не привыкать, та же Катя Уфимцева гоняла на своем Эволюшне так, что пассажиры потом в себя неделю приходили, а людей строила почище своего дяди-фсбшника. Проблема приготовления пищи для меня больше не существовала, есть схемы, способные даже траве придать вкус черной икры, в этом отношении я стал бы идеальным мужем.

С родителями было все сложно. По словам дяди Толи, блондинка была сиротой, Кир Громеш утверждал, что Эсте - одна из новых, не слишком влиятельных семей ассу-аридес, и когда я появлюсь у себя в марсельском поместье, смогу это узнать точно, уточнив в защищенном справочнике для старых семей. Тодин, тот точно где-то встречал какого-то ее родственника, но где, когда и как этот человек выглядел, он вспомнить не мог, что для псиона вообще являлось совершенно нетипичным. Пашка со свойственной ему прямотой заявил, что жениться надо на сироте, и очень интересовался, как семья Уришей в моем лице относится к многоженству, потому что у него есть знакомый, молодой и перспективный ас-ариду, который не прочь перейти в другую семью с более широкими взглядами на семейные отношения. А сама Элика посоветовала мне этим голову не забивать, но обещала, что обязательно познакомит меня со своим отцом. Когда-нибудь.

И не мог же я спросить напрямую у нее, сколько ей лет, что, в принципе, было не так уж важно – главное, чтобы не моложе двухсот, но все-таки предрассудки моей реальности сказывались.

Оставалось только дождаться Иту, раз уж она служила у него, разыскать сержанта Пашду – едиственную ниточку к семье Элики, и тогда уже все выяснить.

Похвалив себя за обстоятельность и внимание к деталям, я на них забил. Вполне возможно, что никакого обряда не предполагалось, мы так чудесно проводили время вместе, зачем все портить штампами в несуществующих здесь паспортах.

Бывшую каторгу я присвоил себе. Трудно спорить с человеком, который скупает на планете почти весь чамб, у которого за плечами летающие крепости и который может дать допуск в медкапсулу, возвращающую молодость. По местным меркам я был кем-то между экзархом и афентикосом. Причем в треугольнике, который мы составляли, их вершины лежали на основании, а моя гордо возвышалась.

Заключенных, пока мы путешествовали, отпустили на свободу, следы их пребывания сравняли с землей, чамб теперь собирали автоматы, а на месте третьего поселения мне построили небольшой домик с бассейном. И пещера в нескольких шагах, и пляж с белым песочком и водопадом недалеко, и вообще, с возрастом становишься консерватором, приобретаешь необъяснимую склонность возвращаться на то же место.

А ко всему катакомбы прямо внизу, доступ через прежнюю базу охраны, по возвращении я еще раз посетил подземный храм, для успокоения начертил в воздухе знак – ожидаемо никто не откликнулся, и это радовало. Ан Траг, не удовлетворившись своими помощниками и Пашкой, рекрутировал на планете способное видеть энергетические линии население. Капитаны, три полковника, два десятка лейтенантов и даже курсанты теперь были под его началом. Не знаю, что они рассчитывали получить в этом старом давно заброшенном месте, кроме неприятностей, лежащий за спорным арт-обьектом лейтенант Орес явно не хорошел со временем. Наступит день, и появится новый зомби, или, если брать во внимание его способности, слабенький лич.

Судьба маленькой девочки Каллисты как-то отошла на второй план, зверек был точно жив и с активной меткой, это я чувствовал, а вот где он, понять не мог, видимо, слишком велико было расстояние. Мог бы подорваться и отправиться искать, но – накатила лень, видимо, сказалась усталость от постоянной беготни.

Как хорошо было раньше, маленький домик с медными трубами, камин трещит дровами, в соседнем кресле – Мила со своей ехидной улыбкой, Шуш готовит кофе, кот валяется где-то рядом, в руках бутылка местной настойки. А за окном метель заметает свет далеких звезд. Есть вещи, которых не вернуть, но о которых приятно вспоминать. Хоть и грустно.

Наслаждаться мне выпавшим отпуском, но тут проявился неугомонный эн Громеш.

- Марк, - заявил он, - ты толстеешь. Смотри, какую ряху нажрал, в зеркало уже не помещаешься.

На мое резонное замечание, что метаболизм псиона позволяет мне быть любым, под настроение, бывший подполковник российского спецназа только рукой махнул.

- У нас сложности с южным островом. Который номер 2. Не знаю, где эти ребята столько энергии берут, но одна база никак не хочет сдаваться, там вроде племянник бывшего главного засел. Доброе слово они не понимают, а вот с пистолетом от них можно чего-то добиться.

- А я тут при чем?

- Ты тут главный, - решил в кои то веки вспомнить об этом дядя Толя, - тебе и разруливать вопрос. А то скажут, что ты так, для декорации, только за спинами солдат отсиживаешься.

- Как любой здравомыслящий военачальник, - отметил я.

- В общем, там десять тысяч хорошо вооруженных бойцов. Даю тебе твою команду наемников, и десантный взвод – это семь звезд плюс лейтенант. С наемниками и тобой как раз сорок разбойников получится. Выкуришь этих бандитов из их гнезда, Али-Бабу в плен захватишь и розгами выпорешь, будет тебе почет и уважение. Так наши аналитики решили.

- Главные бандиты – это твои аналитики.

- Твои. Мы тут все работаем на тебя, - ушел от ответственности настоящий полковник. – Местные не любят, когда за них все решает техника, так что беспилотных аппаратов – по минимуму, поддержка с воздуха – только в крайнем случае. Считай, что это пиар-акция. Чего ты рожу скорчил? Один псион может тыщу обычных бойцов спокойно раскидать.

- Если он повелитель, - не сдавался я.

- Но ведь ты стремишься. Все, давай, сам на рожон не лезь, но ты и твой подвиг должны быть на виду, народ тут со своими тараканами. Марк Аврелий, простой эмпо из внешников, чудом забравшийся на вершину Олимпа. Тут, кстати, этой горе какое-то непонятное значение придают. Так вот, станешь национальным героем.

- Или убийцей демократии.

- Ты при мне таких слов не говори, - строго сказал дядя Толя. – Народу только дай власть, вмиг все растащат. И вообще, ты какой-то не представительный, что это за рубашка, штаны, шлепанцы какие-то. Форму тебе уже приготовили, за возврат носителя и проведение секретной операции висюлькой наградили. Не знал? А она есть. Ну или будет, просто заранее прилепим тебе на рукав. Красавчик будешь, как под пули пойдешь, женщины от восторга будут визжать, а мужики – кулаки за тебя сжимать и чамби глотать бутылками, заодно и наваримся на этом. Все, капитан Марк Уриш, нет, Марк Аврелий, вперед. За пару дней управься, а то нам еще в свою реальность возвращаться, а там, сам понимаешь, ждут результат, а не проблемы.