Андрей Гудков - Сезон охоты [litres]

– Хорошо. Я сейчас выйду.

Вечерних посиделок после ужина, конечно, не было. Все устали и хотели спать. Я поступил благородно и уступил Марине свое кресло, а сам постелил себе на полу рядом с кроватью Феникс. Напарница все с недоверием поглядывала на меня и никак не могла поверить, что мне удобно. Пришлось напомнить ей, что спать сидя в машине или лежа на ветках в лесу хуже. А на полу что? Было бы что под голову подложить да чем укрыться – и все замечательно.

Я на самом деле доверял Марине, иначе бы никогда не остался спать в одной комнате с ней. Но доверие доверием, а пистолет лучше держать под подушкой.

Я проснулся, услышав, что Марина встает с кресла, и незаметно стал наблюдать за ней. Девушка быстро оделась, заправила постель и тихо вышла из комнаты. Я не стал подниматься, а остался лежать и слушать, что она делает. Сначала в ванной послышалось журчание и плеск воды, потом на кухне зашумел чайник.

Можно было еще поспать, но я решил все-таки встать. Марина, как я и думал, спокойно сидела на кухне и пила кофе.

– Доброе утро.

– Доброе. Ты чего так рано встала?

– Привычка, – пожала плечами девушка. – Я в школу всегда рано вставала, чтобы протопить печку и приготовить поесть. Родителям, как они пить начали, было уже не до этого… не замерзли бы они без меня зимой…

– А почему меня не разбудила?

– Зачем? – удивилась Марина. – Я, наоборот, все тихо делала. Хотела, чтобы вы отдохнули.

– Понятно.

Похоже, у неё не было даже мысли сбежать из дома.

– Мы сегодня тем же самым займемся?

– Ага.

– Хорошо.

На этом наш разговор закончился. Я начал готовить завтрак, а Марина сидела за столом и медленно пила кофе. В комнате вдруг зазвонил телефон, я выругался и побежал за ним. Но волноваться было не о чем, уставшую Феникс столь незначительная ерунда, как громкий мобильник, разбудить не могла.

– Слушаю.

– Новое убийство, Игорь, – устало сообщил Коля.

– Ясно… Мне нужно приехать?

– Да нет. Здесь и так яблоку негде упасть. Просто сообщаю…

– Понятно… погоди! Тело уже убрали?

– Нет, его еще толком не осматривали.

– Ты сильно занят? Можешь за мной заехать?

– Что ты задумал? – сразу насторожился Коля.

– Узнаешь.

– Хорошо, минут через пять буду.

Я вернулся на кухню и выключил плиту.

– Собирайся, поедем в одно место.

– Зачем? Куда? – от моего тона Марина сразу испугалась.

– Надо.

Девушка побледнела и быстро допила кофе. Глядя на неё, я невольно подумал, что скоро она побледнеет еще сильней. И хорошо, что она не завтракала…

Тело жертвы нашли в подвале здания на одной из центральных улиц города. И хорошо, что на этот раз обнаружили труп наши патрульные и можно было не опасаться журналистов. На место убийства меня с Мариной пропустили без вопросов и глупых шуток. Шутила только суккуба:

– Что, думаешь, я след возьму? Так я же не собака.

На неуклюжую шутку девушки никто даже не улыбнулся. Многие, наоборот, недобро посмотрели на суккубу, да так, что у неё тоже отпало всякое желание юморить. Провожаемая мрачными взглядами, она поспешила спуститься следом за мной в подвал.

– Вот, – сухо сказал я. – Посмотри, кого мы ловим.

Марина медленно подошла к выпотрошенному телу девушки, подвешенному за руки к трубе. На этот раз все было не так страшно – убийца явно торопился и не стал снимать кожу и «всего лишь» вырезал внутренности. Я молча стоял рядом и наблюдал за суккубой. Она дрогнувшими пальцами прикоснулась к бедру жертвы и сразу – как от огня – отдернула руку.

– Печень и сердце убийца забрал с собой, – будничным тоном сказал Сергей, как обычно осматривавший тело.

– Это… – дрожащим голосом произнесла Марина. – Он…

Девушка зажала рот ладонь и пулей выскочила из подвала. Я, вздохнув, пошел за ней, зная, что далеко она не убежит. Но, к моему удивлению, Марина занималась совсем другим делом. Сидя на корточках возле грязного окна на лестничной площадке, девушка рыдала, закрыв лицо ладонями.

От такой реакции все, включая меня, растерялись. Кто-то принес воды, другие начали судорожно искать в карманах чистый носовой платок. Даже Коля неуклюже попытался успокоить девушку. Суматоху прервал Сергей.

– Перестаньте, – коротко приказал он и подошел к суккубе. – Успокойся. Ей ты уже ничем не поможешь.

– Я знаю… но… если бы…

– Да, – устало вздохнув, согласился с ней Сергей. – Если бы ты вчера поймала маньяка, эта девушка была бы жива. Но если ты будешь сидеть и рыдать здесь – погибнет еще одна. Ясно?

– Да… – всхлипывая, ответила Марина.

– Вас это тоже касается, – холодно бросил Сергей Ветров столпившимся оперативникам.

Лишние свидетели разошлись, и на площадке остались только мы вдвоем. Марина еще долго сидела, спрятав лицо в ладонях, а я неуверенно топтался рядом. Наконец девушка встряхнулась и поднялась:

– Извини…

– Это ты меня извини. Не стоило тебе показывать…

– Нет, стоило, – возразила она. – Пошли на охоту!

– До обеда мы свободны, – покачал я головой. – Так что пошли домой. Феникс скоро проснется и проголодается, а тебе не мешало бы немного отдохнуть.

– Но…

– Для нас работы сейчас нет.

– Да… ты прав. До вечера убийца будет отсиживаться в своем логове. – Марина вытерла остатки слез и сжала кулачки. – А потом!..

Что будет потом, она не сказала, но её настрой мне понравился. Мы вернулись домой, разбудили Феникс и сели завтракать. Потом девушки разложили на столе карту города и стали продумывать маршрут охоты.

А я, наконец, вспомнил про подарок Феникс и занялся им. Нож мне понравился с первого взгляда: тяжелее и длиннее обычных боевых ножей – тридцать пять сантиметров, с хорошим, гибким клинком и удобной рукоятью. Взяв его в руку и несколько раз взмахнув, я понял, что он словно сделан под мою руку. Мечи и кинжалы всегда казались мне слишком длинными, а стандартные боевые ножи коротковатыми и легкими.

Понравилась мне и ровная форма лезвия с полуторной заточкой и узким острием, как раз для быстрых колющих ударов. Зато твердая обратная сторона клинка и большая крестовина позволяла спокойно отбивать удары, нанесенные не только ножом, но и кинжалом или легким мечом. Металл ножа был темным, и это тоже хорошо – ночью блестеть не будет.

Но главное достоинство лафорельских ножей, из-за которых они и стоили дороже многих мечей, было в другом.

– Феникс, это ведь чистый клинок? – на всякий случай уточнил я.

– Да, конечно. Знаешь, что делать?

– Да.

Я ушел в ванную и, взяв нож в левую руку, над раковиной сильно порезал правую. Кровь быстрым ручейком побежала по лезвию ножа и впитывалась в металл. Рана быстро закрылась, и мне пришлось еще раз порезать руку. Вскоре от рукояти пошло тепло, я переложил нож в правую руку и задумался, какое имя дать оружию? Перед глазами почему-то появился образ рассерженной Феникс, и ответ пришел сам собой…