Елена Свительская - Моя пятнадцатая сказка [СИ]

Номер был просторный, как в домах старых. Почти без вещей. Спали мы на полу, поверх одеяла постеленного, с папой рядом, хотя и каждый со своими одеялами. Утром мне было непривычно в полусвете комнаты, да еще и непривычно пустой, после нашей небольшой квартиры, где много всего стояло и лежало, чтобы все вещи влезли.

Папа настоял, чтобы мы до завтрака сходили на горячие источники, погрелись после холодной ночи, а то как бы мне не простудиться. Мне было приятно, что он обо мне заботится и волнуется. Хотя и непривычно: обычно за мною бдительно следила мама. Хотя и не так строго, как мамы одноклассников и детей из садика. После мы позавтракали. Посидели еще час-два в номере, обсуждая всякую важную ерунду, которая у нас происходила. О маме оба заговаривать боялись.

А потом сняли юката, выданные служащей отеля, оделись в обычную одежду, нашу. И на улицу вышли.

Мы вышли, и у меня дух захватило от восторга.

Впервые я была на острове Хоккайдо! Да еще и зимой! У них там много-много снега везде лежало! Толстым пушистым слоем улицы укрывал. Никогда я столько снега сразу не видела!

Папа меня за руку взял и повел показывать город. А потом — на фестиваль, собственно, ради чего мы туда и приехали. Хотя, наверное, ему приятно было и погреться в о-сэн.

А в тамошнем парке Одори мастера сделали из снега много-много огромных фигур, в несколько человеческих ростов! Мы ходили вокруг них, все обошли, и я их считала даже. Где-то после сто тридцатой фигуры я сбилась со счета и плюнула на это дело. Тем более, что сложно было все смотреть, удивляться и при этом считать в уме. Герои анимэ, всем известные или даже не известные мне. Диковинные здания… Все здания я долго-долго рассматривала, с разных сторон. Но папа меня не торопил. Чуть погодя рассказал, что эти чудные строения — шедевры мировой архитектуры! О, как! Я хожу в главном городе Хоккайдо — и сразу вижу здания с разных концов света! И все они такие разные, такие интересные… Совсем не как у нас строят! Хотя городские чем-то отчасти похожи… А вот здания со старины, те совсем разные.

Когда начало темнеть, служители парка зажгли разноцветную подсветку. Ледяные изваяния, и без того потрясающие и величественные, засияли! Я шла по ночному парку, папа держал меня за руку… И мне казалось, будто папа привел меня в сказку, будто мы попали в какой-то другой, волнующий волшебный мир!

Но, впрочем, мы через час или два пошли в обратно отель. И сказка закончилась. Потому что я вспомнила, что нас вернулось только двое, и с нами нет мамы. Где мама?.. Она вернется?..

И вообще, как папа посмел подумать, будто путешествие, хотя и почти сказочное, сможет заменить мою маму?!

Но папа подло молчал, где она.

В нашем районе, на соседней от нашего дома улице, разорился хозяин маленького ресторанчика лапши. И спешно куда-то съехал. Все домохозяйки с нашей улицы собирались посмотреть на его «опустошенное гнездо» и погадать, что же теперь будет? Но, впрочем, всего лишь два дня. Далее они шанса стоять и глазеть лишились.

На месте лапшичной открылся магазинчик сладостей. Новый хозяин и не менял почти ничего в обстановке. Быстро новый товар разложил, видимо, заранее к переезду готовился. Или был деловой. Молодой, лет двадцати двух — двадцати пяти. Изумительно красивые черты лица, женственного. Длинные волосы, собранные в хвост на затылке. До пояса хвостище опускался. Густые волосы, прямые, черные. Красивые… Местные мужчины один вечер болтали, что «баба красивая, хотя и плечи широковаты чуть и вообще плоская, без груди». Потом поняли, что вообще-то это был молодой мужчина, смутились и перестали ошиваться рядом.

Зато улицу заполонили школьницы и студентки, повально, будто эпидемией гриппа, заразившиеся восторгом и любовью к продавцу сладостей нового магазина. Да и вообще, голос у него был мягкий, бархатный, он любил говорить нараспев или слова тянуть, двигался часто медленно, изящно, будто никогда никуда не торопился. Да и слова подбирал ласковые, вежливые: «О, принцесса, чего купить изволите?» — «Все-все! Ой, у меня столько денег нету… Ну, давайте тогда вон ту полосатую конфету?..» — «Самую яркую конфету — самой яркой красавице».

У него, наверное, оседали все карманные деньги школьниц и студенток с нашей улицы, если не со всего района! Тем более, что даже некрасивым и даже уродинам он доброе слово находил для комплиментов.

Например, Страшилу Си похвалил за то, как изящно блестящая подвеска-стекляшка на якобы серебряной цепочке смотрелась поверх ее матового бежевого шерстяного пальто. И Страшила Си — я сама это видела — впервые подняла взгляд из-под длинных лохматых волос на молодого мужчину и так улыбнулась из-под прядей волос, что оказалась очень даже милой. Вон, в нее вдруг продавец цветов из магазина напротив влюбился, длинный, худой, но умеренно симпатичный парень, наследник хозяина. Хотя и второй с другого конца: у хозяина цветочного магазина аж шесть сыновей было!

И с утра следующего дня Страшила Си и продавец цветов ходят рядом в свободное время. Она теперь уже старательно причесывает свои длинные волосы, оказавшиеся красивыми. И одевается чуть иначе, необычно, но, хм… а, изящно! Мы вообще все запоздало выяснили, что нелюдимая Симао, оказывается, художница! Она знает английский хорошо, и ее картины очень любят где-то на американском сайте. Мы с одноклассниками весь интернет перерыли, даже уговорили нашего нелюдимого и умного слишком мальчика помочь нам ее найти. А когда нашли — долго молчали потрясенно. Оказалось, что Симао потрясающе красиво рисует, смешивая японский стиль и яркие китайские краски.

И никто теперь больше не зовет Симао Страшилой. Не потому, что я и мои одноклассники слишком много болтали о ее картинах. Хотя мы иногда и некоторым все же болтали, признаюсь. А потому что трое парней ходили с разбитыми носами, а одна из девушек-янки вернулась как-то домой без одного ботинка и носка. И даже школу прогуливала, пока родители новые ботинки к школьной форме не купили. Хотя, подозреваю, все-таки, не из-за отсутствия парного ботинка. Ее и не за такое из двух школ другого города выгоняли, что ей от потерянной штуки ботинка и потерянной штуки носка станется?

Носок, кстати, второй выловили в реке, далеко от нас. Наш бедный полицейский и его напарники с других районов с ног сбились, пока не выяснили, что никакой утопленницы не было. Правда, когда узнали, что то носок и ботинок Минако, которая жива, обрадовались.

Не то, чтобы мне было дело до всех-всех местных событий и сплетней. Но я слишком много бродила по улицам и это все видела и слышала.

Меня красивый хозяин магазина нового не интересовал. Как-то спокойно смотрела на него, если мимо проходила и видела между девчачьей толпы, высокого, стройного, выделявшегося над головами низеньких девиц или среднего даже роста.