Софья Липатова - Призванный [СИ]

— Макс, ты помнишь это? — не поворачиваясь, я задал вопрос будто в пустоту.

— Да, — хриплый голос Ра разбил мирную тишину окраины города.

Сгореть заживо. От рук того, кого считал другом. Воскреснуть. Понять, что мать сошла с ума, любимая девушка считает нежитью, а все вокруг теряются в догадках, что лучше сделать, сжечь еще раз или дать спокойно существовать. Сглотнув слюну, я двинулся к машине.

— Прости, друг. Если бы я мог это изменить — я бы изменил.

— Ты спас их всех, Крейн. Каждого нового Рабоса Дома. Дал жизнь, которой никто не видел из них столетиями. Без Войны, — Макс прошел мимо, залезая обратно в машину.

— Нет, Лавр, — прошептал я, глядя через лобовое стекло, как Ра устраивается в зеркале, старательно отворачиваясь в сторону, — это мы спасли их всех.

Семнадцать человек. В основном, конечно, Рабосы. Продрогшие насквозь, голодные, уставшие и злые прижимались ближе к огню, горящему в бочке посреди пещеры. Сегодняшняя встреча выживших уже не была направлена на перегруппировку. Нас слишком мало. Откинув голову назад, упираясь в каменную стену, я смотрел, как пламя играет в танец теней. Новые не дошли. От этой мысли хотелось прямо сейчас разнести все вокруг. Сжав кулак, выдохнул, пытаясь успокоиться. Вместе с мальками не добралась и еда, оружее, теплая одежда. Они не могли до нас дойти уже третью неделю. Поход, превратившийся в бесконечный, как и сама война.

Черный чем-то заслонил вход в пещеру, а я даже и не обратил внимания. Рабос стоял, расправив плечи, будто на улице и не было самого разгара зимы. Задумавшись, он постоянно отодвигал полог и выглядывал наружу. На автомате. Мы были как на ладони. Уже не понятно, чего воины искали больше, спасения или смерти. Противный запах гниения коснулся обоняния. Усмехнувшись, я отвернулся. Шкуры чудовищ сейчас служили и одеждой, и маскировкой. И даже дверью. Мы уже сами, словно они. Внезапное движение справа заставило резко обернуться, от чего позвонки противно хрустнули. Валери, до этого мирно сидевшая рядом и вырисовывающая углем что-то на камнях, подскочила, зажав рот рукой, от чего ее накидка из шкуры упала на пол, и оттолкнув Черного выбежала наружу. Рефлекторно поднявшись, я сделал шаг за ней.

— Осирис Крейн, сядь, — Черный выставил вперед руку, отрицательно помотав головой, — ей не нужна нянька.

Отвернувшись к огню я случайно наткнулся взглядом на рисунок.

— Да, меня бы тоже тошнило от твоего постоянного присутствия, — голос Лавра донесся от противоположной стены.

Ра усмехнулся. Смотрит с вызовом. Голова чуть набок, руки скрещены на груди. Даже ноздри кажется раздуваются от бешенства. Он проиграл. Тогда почему сейчас так ужасно хочется съездить по его лицу? Сочетание нос плюс каменная стена бодрила воображение.

— Заткнись, Лавр, — присев на корточки возле рисунка Вел я пытался уловить ход ее мыслей.

— Ну так заткни, Крейн, — Макс сделал шаг и я тут же поднялся, выпрямляясь.

— Остановились оба, — голос мирно сидевшей возле рисунка Ольги сквозил льдом, — еще не хватало, чтобы вы друг друга поубивали. Выберемся, на здоровье. Хоть в крошку друг друга. Я даже посмотрю с удовольствием, а выжившего сама сотру в порошок, — Ольга потерла глаза, ниже наклонившись к рисунку и беря в руки уголь, — А сейчас нас семнадцать и вы одни из сильнейших. Ответственнее, у нас пока еще мальки, — она кивнула в сторону притихшей тройки.

Руки чесались. Нестерпимое желание размазать по каменной стене. Только кого? Лавр передо мной ни в чем не виноват. Скорее даже наоборот. Валери была со мной. Если в наших обстоятельствах вообще можно это так назвать. Приятное тепло разлилось по телу, расслабляя. Моя Исида. Каждый день ожидания, каждый момент, когда она снова шла к нему, все убитые чудовища и каждый шрам, оставленный этой войной, стоил того, что теперь я мог чувствовать рядом с ней. Лишь один взгляд стоил.

Каждый стон. Невольная улыбка расползлась по лицу, рисуя в голове картины прошлой ночи. И позапрошлой. Каждой, проведенной вместе.

Валери была моей.

Тогда почему так раздражает присутствие Лавра, Эрик? Не потому ли, что твоя Исида до сих пор ложится спать отдельно?

Тряхнув головой, я постарался взглядом ухватиться за что-нибудь, лишь бы голос в голове успокоился. Не сейчас. Об этом можно подумать потом. Просто привычка и все. Бешеное биение сердца в груди не предвещало ничего хорошего. Уставившись на пламя глубоко вздохнул, ощутив противные запах гниющей плоти еще ярче. В итоге же спит она со мной. Если спит.

Будто она не спала с тобой раньше, Эрик.

Да, раньше она легко могла уснуть у меня на коленях, рядом, убегая от ночных кошмаров. Или же когда я сам был ранен, около, свернувшись калачиком, обессилено.

Потому что раньше Валери доверяла тебе, Крейн. А теперь — нет.

Так, все, это пора прекращать. Мысли должны быть направлены на решение сложившейся ситуации, а не на то, что очевидно. Девушка моя. Сейчас лишь нужно выбраться отсюда. А после все будет хорошо.

Черный отодвинулся, пропуская Валери обратно в пещеру. Исида наклонилась, поднимая извергающую вонь шкуру. Накинув ту на плечи, Валери постил возле рисунка, подхватывая пальцами новый уголек. В свете огня на ее побледневшем и осунувшемся лице были видны черные полосы, оставленные испачканными пальцами. Стереть. Рука дернулась, но я не сделал и шага. Противный голос внутри смеялся, сковывая все внутренности льдом.

Конечно твоя, Крейн. Не смотрит на тебя, не подходит.

Закрыв глаза я опустился на пол, снова прислонившись спиной к холодной стене. Сейчас ей не до этого.

Именно из-за осознания того, что Валери твоя, ты даже не можешь прикоснуться к ней при Лавре? Или же ты, Крейн, все же понимаешь, что она по-прежнему принадлежит ему?

Не поэтому ли ты, Крейн, хочешь стереть его из этого Мира?

Сглотнув слюну я уставился на грязные следы от угля на щеке Валери. Ты любишь меня, уверен в этом. Иначе бы просто не чувствовал всего этого. Не можешь не любить. Связь работает в обе стороны. Просто чувство пропорционально силе. Поэтому я схожу с ума просто от невозможности прикоснуться, а ты спокойно можешь сидеть ко мне спиной.

Но, Вел. Почему ты ничего не рассказываешь мне про ребенка? Ты же точно поняла, что беременна. Больше не задумываешься над тем, почему вдруг снова стало плохо, отмахиваешься от всех, кто стал свидетелем обычным оправданием, что слабый желудок, устала, нервы, запах от трупов чудовищ. Всех выворачивало. При чем делаешь это так убедительно, что даже я бы поверил.

Если бы не чувствовал его.

Сначала даже не понял, что это. Так сложно объяснить. Тепло, которое не сравнить ни с чем. Из ниоткуда и отовсюду сразу. Просто оно вдруг появилось внутри тебя. Свечение. Еще один человек, которого я чувствовал лучше, чем себя самого. Мне очень плохо виделась моя жизнь в качестве отца. В моем возрасте у Осирис еще и мыслей не возникает о продолжение рода. Да и как правило получается все абсолютно не с первого раза. Уже не говоря о том, что насколько это возможно в том состоянии, в котором мы пребывали вместе, я пытался быть осторожен. Но теперь я мог лишь думать о том, чтобы вытащить вас обоих отсюда живыми.