Кэйлин Фландерс - Щит магии [litres]

– Вот, – сказал тонкий голосок. Маленький мальчик протягивал мне мои ножны и книгу, с любопытством наклонив голову. – Мы не собирались забирать их себе.

На мгновение я замерла, а затем выхватила вещи у него из рук. Он отпрыгнул, и я нахмурилась, закусив губу. Затем я осмотрела свои вещи и еще раз изучила убранство хижины.

Кровать оказалась точно такой же, как и у меня дома: деревянная опора, набитая соломой и накрытая одеялом. Все остальное было для меня в новинку. Дощатые стены пересекались в углах, камин располагался прямо у стены, а не в середине комнаты, а длинный высокий стол был приставлен к стене рядом с буфетом. Дверь в глубине комнаты намекала на наличие еще одной комнаты, которая, судя по всему, была очень маленькой. Мой посох лежал на полу у кровати.

– Где я? – Я прижала меч к себе и убрала книгу обратно в карман. – Сколько времени я здесь провела?

Женщина наклонила голову точно так же, как ее сын.

– Ты здесь не больше часа, карина . Ты в нашем боско . В Турии, – с этими словами она перевела взгляд на мои волосы.

Я сглотнула, и мой желудок заныл одновременно с лодыжкой.

– Не в Диких Землях? – спросила я и, прихрамывая, подошла к окну. Мы находились на равнине, но в темноте было сложно разглядеть что-то еще.

– Она странно разговаривает, – прошептала маленькая девочка.

– Тихо, – предупредил ее отец.

– Дикие Земли? – спросила женщина. – Конечно нет, карина . Никто не ходит… – она осеклась, снова рассматривая мою одежду и волосы.

Ледники , я сказала слишком много.

– Карина – не мое имя, – сказала я в надежде сменить тему разговора.

Мальчик усмехнулся.

– Это не имя.

Женщина щелкнула на своего сына языком, и, хотя я никогда прежде не слышала этого звука – прекрасно поняла, что он означал.

– Меня зовут Ирена. Мой муж – Лоренцо, а это Карло и маленькая Джия. Я называю тебя « карина », потому что не знаю твоего имени.

– Я… – Я сглотнула, но у меня во рту было слишком сухо. Комната снова начала вращаться у меня перед глазами.

– Присядь, – одновременно сказали Ирена и Лоренцо, взяв меня под руки и осторожно усадив на кровать.

– Ты совсем плохо себя чувствуешь? – спросила Ирена, помогая мне облокотиться о стену.

– Моя мама о тебе позаботится, – уверенно кивнув, сказала Джия.

Я кивнула в ответ, слабо улыбнувшись уголками губ. Я больше не была в Диких Землях. Они не будут заставлять меня остаться. Я больше не забуду.

Лоренцо раскрыл руки, собирая своих детей и направляя их к маленькой комнате.

– Пойдемте, дети, пришло время ложиться спать.

Дети громко протестовали, несмотря на то что Карло зевал, а Джия терла глаза своими крошечными кулачками.

– Что тебя беспокоит, дитя? – спросила меня Ирена, когда мы остались одни – насколько это вообще было возможно в таком маленьком доме. Она подошла к длинному столу и перелила воду, поблескивающую в свете камина, из ведра в миску. Затем, вымыв руки, женщина вытерла их о полотенце. Все это пробудило во мне воспоминания, которые я оттеснила на задворки своего разума. Воспоминания о матери и о ее теплых руках.

Что меня беспокоило? Комната расплылась у меня перед глазами, и, когда я зажмурилась, по моим щекам потекли слезы. Мой отец. Мой брат. Элейн, Мастер Хафа, Леланд и все солдаты, которые успели стать моими друзьями. Мое королевство. Мое будущее. Мое настоящее. Все это беспокоило меня.

Когда я не ответила, между ее бровями появилась морщинка волнения.

– Пожалуйста, можно мне еще воды? – хрипло спросила я, облизнув пересохшие губы.

Она наполнила хрупкую керамическую чашку и села на стул подле меня. Мои трясущиеся руки пролили немного воды, но большая часть все же попала мне в рот. Прохладная, освежающая жидкость стекала по моему горлу, и я знала, что больше никогда не получу такого невероятного удовольствия от простой родниковой воды.

Поставив чашку на колени, я отклонила голову, чтобы отдышаться.

– Можно мне еще немного еды? Если у вас осталось хоть что-то, чем вы могли бы поделиться, – прошла всего одна неделя, но я почти не узнавала свой собственный голос, словно Дикие Земли изменили его. Ирена погладила меня по плечу – простой жест, но такой непривычный, – после чего она принесла мне небольшой ломоть хлеба.

– Не ешь слишком много, или тебя стошнит.

Она наблюдала за тем, как я отщипываю маленький кусочек и кладу его в рот. Я жевала медленно, вдыхая аромат хлеба и наслаждаясь каждым моментом. Женщина усмехнулась. Наверное, она подумала, что я была… каким-то турийским вариантом скитальца из Ледяных Пустынь.

– Приятно видеть, что тебе нравится моя выпечка, – ее глаза все еще смеялись.

Я слишком устала, чтобы улыбнуться или посмеяться вместе с ней. Мой подбородок опустился на грудь, а веки потяжелели, не в силах сопротивляться уюту этого дома. Жар камина окутывал меня, словно одеяло: не онемением, как Дикие Земли, а настоящим теплом.

– Это самая вкусная выпечка, что я когда-либо пробовала.

Ирена помогла мне лечь на спину, несмотря на то что я изо всех сил боролась с сонливостью. Я должна была поблагодарить ее: они спасли мне жизнь. Но крошечная часть меня все еще не была уверена, что все это не очередной обман Диких Земель.

Смех исчез из ее карих глаз.

– Я не знаю, от чего ты бежишь, дитя, или как ты оказалась на моем пороге в таком виде, словно Дикие Земли прожевали и выплюнули тебя, но мы рады помочь тебе. Можешь оставаться здесь, пока не будешь готова идти дальше.

В самом деле , куда же я шла?

У меня больше не было семьи и королевства. Теперь, когда мой желудок больше не страдал от голода, а губы не трескались от жажды, я снова чувствовала пустоту под сердцем, там, где были мои нити. Я не знала, пройдет ли эта боль когда-нибудь. Я не была уверена, что мне бы этого хотелось. Боль была всем, что осталось от моей семьи. Я вспомнила тоску, которой звенела нить моего отца в тот день, когда он дал мне меч. В голове промелькнула мысль, что, возможно, отец так держался за свое горе лишь потому, что оно позволяло ему быть ближе к моей матери.

Мрачная дымка Диких Земель заволокла воспоминания о доме, о моем королевстве, словно они существовали в другой жизни. Я не знала, какими становились люди, выходя из этого проклятого места, но они точно менялись навсегда.

– Джен… – пробормотала я, прежде чем мое сонное сознание подумало о том, что нужно было назвать выдуманное имя.

– Что, карина ? – она удивленно склонила голову.

– Мое имя. Меня зовут Джен.

Ирена протянула мне руку, и я недоуменно уставилась на нее, пока не вспомнила, что турийцы приветствовали друг друга рукопожатием.

– Очень приятно познакомиться с тобой, Джен.