Терри Пратчетт - Правда. Пехотная баллада [сборник litres]

– Скажу ли я сегодня правду… Джанет?.. – закончил Джекрам.

Звуки битвы вдруг стали намного громче. Они проникали в комнату подобно тому, как вода заливает выемку на океанском дне. Но никакой шум на свете не мог вытеснить эту внезапную, чудовищную тишину.

Джекрам подошел к следующему.

– Рад вас видеть, полковник Кумабунд, – бодро сказал он. – Конечно, когда я служил под вашим началом, вы еще были лейтенантом Кумабундом… храбрым парнем, который повел нас в атаку на отряд копельцев. И там вас ранили… скажем так, в живот, и я выхаживал вас ромом и холодной водой, и обнаружил, что храбрости вам, конечно, хватает… но вы не парень. Ах, как вы бредили и бормотали в бреду… Да, да. Это правда… Ольга.

Он обошел стол и двинулся вдоль ряда, за спинами офицеров. Те, к кому он приближался, вдруг застывали, не решаясь обернуться, не решаясь сделать ни одного движения, из страха привлечь его внимание.

– Я что-нибудь да знаю про каждого из вас, – сказал Джекрам. – Про некоторых знаю многое. В любом случае достаточно. Кое о ком я бы мог написать целую книгу… – он остановился за спиной Фракка, и тот мгновенно закоченел.

– Джекрам, я… – начал он.

Джекрам положил руки ему на плечи.

– Четырнадцать миль, сэр. За две ночи, потому что днем мы прятались – вражьи патрули так и шныряли. Рана была жуткая, но я ходил за вами лучше, чем костоправы, вот уж поверьте… – он наклонился к уху генерала и продолжал сценическим шепотом: – Так чего о вас я не знаю? Ты действительно ищешь правду… Милдред?

Зал напоминал музей восковых фигур. Джекрам сплюнул на пол.

– Ты ничего не докажешь, сержант, – наконец сказал Фракк с ледяным спокойствием.

– Допустим. Но я то и дело слышу, что мы живем в современном мире, сэр. Мне не понадобятся доказательства. Я кое-кому перескажу эту историю… и она будет известна в Анк-Морпорке часа через два.

– Если ты выйдешь отсюда живым! – крикнул кто-то.

Джекрам улыбнулся самой хищной своей улыбкой и обрушился на говорившего, как лавина.

– А. Я так и думал, что кто-нибудь из вас это скажет, Хлоя… я вижу, тебе так и не удалось подняться выше майора, и неудивительно, раз ты блефуешь, черт возьми, без единого козыря на руках. Но, во-первых, честное слово, я устрою вам изрядную баню, прежде чем стражники успеют прибежать, а во-вторых, вы не знаете, что я записал и кто еще в курсе. Всех вас, девочки, в свое время учил я. Хитрость, смелость, здравый смысл… это вам досталось от меня. Разве нет? И даже не думайте, что сумеете словчить, потому что когда речь заходит о хитрости – я просто рыжий лис.

– Сержант, сержант, сержант, – устало сказала Фракк, – объясни, что ты хочешь?

Джекрам завершил обход вокруг стола и снова остановился в центре, как обвиняемый перед судьями.

– Черт возьми, – негромко сказал он, рассматривая лица офицеров. – Вы ведь не знали, правда?.. Вы не знали. Есть среди вас хоть один , кто знал? Вы думали, других таких нет. Бедняги, да вы посмотрите на себя. Больше трети верховного командования. Вы пробились своими силами, дамы. Чего вы сумели бы достичь, если бы действовали сооб…

Он замолчал и шагнул к Фракк, которая не отрывала взгляда от пронзенных саблей бумаг.

– Скольких ты заметила, Милдред?

– «Генерал», – поправила та. – Я все еще генерал, сержант. Или «сэр». И ответ на твой вопрос – двух-трех.

– Ты повышала их, если они оказывались не хуже мужчин?

– Ну, нет, сержант. За кого ты меня принимаешь? Только если они оказывались лучше мужчин.

Джекрам широко развел руки в стороны, как шталмейстер, объявляющий новый номер.

– Тогда что вы скажете о солдатах, которых я привел, сэр? Отличные ребята, я таких еще не видал, – он вновь устремил налитые кровью глаза в сторону стола. – Я, как вам известно, сразу вижу, чего стоит новичок. Они не посрамят вашу армию, сэр.

Фракк посмотрела направо и налево. На невысказанный вопрос она получила молчаливый ответ.

– Так, – произнесла она. – В свете некоторых новых сведений все становится ясно. Когда безусые юнцы переодеваются девушками, ничего не стоит ошибиться. Именно это и произошло, сержант. Обыкновенная путаница. Ошибка. Много шума, собственно говоря, из ничего. Разумеется, они мужчины. Они могут вернуться домой хоть сию минуту, получив почетную отставку.

Джекрам усмехнулся и пошевелил пальцами, как покупатель на ярмарке, намеренный поторговаться. И снова они друг друга поняли.

– Хорошо. Если угодно, они могут продолжать службу в армии, – сказала Фракк. – Разумеется, при соблюдении тайны.

– Нет, сэр.

Полли посмотрела на Джекрама, прежде чем поняла, что эти слова сорвались с ее собственных губ.

Фракк подняла бровь.

– Как там тебя зовут?..

– Капрал Перкс, сэр! – Полли отсалютовала.

Она увидела, как на лице генерала появилось выражение снисходительной благожелательности. Если она назовет меня «дорогушей», я выругаюсь, честное слово, подумала Полли.

– Послушай, дорогуша…

– Я вам не дорогуша, сэр… или мэм! – отрезала Полли. Перед ее мысленным взором «Герцогиня» сгорела дотла, прежняя жизнь вылетела в окно, превратившись в прах, а сама она неслась, как пушечное ядро. Слишком быстро, слишком высоко и не в состоянии остановиться.

– Я солдат, генерал. Я завербовалась. И поцеловала Герцогиню. Сомневаюсь, что генералы обращаются к солдатам «дорогуша».

Фракк кашлянула. Улыбка не сошла с ее лица, хотя стала сдержаннее.

– А рядовые не разговаривают таким тоном с генералами, юная леди. Поэтому забудем эту оговорку.

– Здесь, в этом зале, я не знаю, о чем позабыть, а что помнить, – сказала Полли. – Но мне так кажется, что если вы еще генерал, то я еще капрал, сэр. Не скажу за остальных, но я стою на своем, генерал, потому что поцеловала Герцогиню, а она знала, кто я такая… и не отвернулась.

– Отлично сказано, Перкс, – одобрил Джекрам.

Полли продолжала:

– Сэр, два дня назад я бы забрала брата и отправилась домой, полагая, что дело сделано. Я просто хотела безопасности. Но теперь я понимаю, что никакой безопасности не будет, покуда длится… вся эта глупость. Поэтому я останусь здесь и поучаствую. Я попытаюсь сделать так, чтобы глупости поубавилось. Я хочу остаться собой, а не Оливером. Я поцеловала Герцогиню. Как и остальные. И вы не можете это отрицать. Вы не можете сказать, что мой поцелуй не считается, потому что это наше с ней дело…

– Вы все поцеловали Герцогиню, – произнес голос.

И по залу прокатилось эхо.

Вы все поцеловали Герцогиню …

– Думаете, это ничего не значит? Думаете, это был просто поцелуй?

Думаете, это ничего не значит…

…просто поцелуй …

Шепот, как прибой, докатился до стен, отхлынул и стал громче, обретя множество оттенков.