Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

— Он что, шел за нами все это время? — удивился дворф, уважительно рассматривающий зверюгу.

— Не совсем. Поначалу он, скорее всего, метался по знакомым местам, а потом уже решил нас догнать, — уточнил вампир. — Глупая эльфийка, просветишь нас, в чем была твоя ошибка?

— Ну… в общем, я просто забыла убрать связь, и в итоге он теперь считает меня другом и хочет идти с нами…

— Достаточно, хотя бы поняла свою оплошность, — вампир прервал ее. — А для тех, кто эмпатом не является, я все сейчас поясню. Дикие звери, а в данном конкретном случае семейство псовых, по большей своей части людей не понимают — слишком уж различны меж этими двумя видами признаки эмоций: одни не виляют хвостами, другие не способны лаять. Однако, со временем, когда ежедневно происходит общение, они учатся понимать человека, чаще всего хозяина и его ближайшее окружение. Остальные же для них все еще загадка и, грубо говоря, выглядят серыми пятнами, в то время как хозяин ярко светится, — Мист ненадолго задумался. — Хотя в плане цветов это, скорее всего, лишь мое видение, но пример, думаю, понятен. Так вот, когда глупой эльфийке нужно было заполучить доверие волка — чтобы тот позволил ей провести ритуалы — она с помощью эмпатических способностей создала с ним связь, которая позволяла зверю понимать ее эмоции и намерения. Грубо говоря, обходным путем и всего за пару минут сделала то, на что обычным способом уходят недели и месяцы — подружилась с ним. Но, поскольку это нужно было только на время, подобную связь следовало обрубить, как только в ней отпала надобность. Глупая эльфийка же этого не сделала, и поэтому, волк, потеряв своего первого, настоящего друга, заскучал и не зная, что делать, пошел вслед за другом вторым, искусственным.

— А разве эмпатия — это не способность переживать чужие чувства, которой обладает большинство разумных существ? — поинтересовался молчавший доселе Катор.

— Верно, это оно, однако я говорю о более высоком ее уровне — ну не называть же мне ее эмпатия плюс? Что я, что глупая эльфийка не просто понимаем чувства, но и банально видим их при желании. А также можем влиять на них в ту или иную сторону — позавчера я как раз просил ее ослабить страдания того охотника.

— Вона оно значит как… — протянул дворф. — То бишь магия эмоций, о которой я читал, всамделишная, а не выдумка. А я, помнится, тогда сильно сомневался и исследователя того взашей прогнал, да и гранта не выдал. Эт-ты, как неудобно теперь выходит!

— Ну, если он жив, может, еще успеешь извиниться, — хмыкнул вампир, заодно заметив подозрительный взгляд зверодевушки. — Ну что ты так смотришь?

— То есть, раз ты эмпат, то ты можешь и любого человека себе другом сделать? — прямо спросила она.

— Человек, — вампир усмехнулся, — как и любое другое разумное существо, априори гораздо сложнее, чем любой зверь, а потому ответ — нет. Эльфийке, если ты не заметила, пришлось ради простого ослабления страданий поддерживать физический и зрительный контакты с охотником вкупе с собственной концентрацией. А ты тут про целую дружбу говоришь.

— Точно нет?

— Точно, иначе я бы не отвечал тебе сейчас терпеливо и обстоятельно, а спросил бы что-то вроде «Ты что, мне, своему лучшему другу, не веришь? Ах!» — и все, — вампир ухмыльнулся. Зверодевушка же облегченно выдохнула — последний аргумент показался ей достаточно убедительным. — Но мы, так-то, отвлеклись от темы, — он повернулся к эльфийке. — Ну, и что надо теперь сделать?

— "В случае же излишней забывчивости требуется связь непотребную разбить, а дабы воспоминания полученные помехой не стали — в обратном направлении пойти и недружелюбие привить», — грустно процитировала она отрывок из книги.

— А мы можем его оставить? — сочувственно глядя на эльфийку, быстро спросила Мирия.

— Нет.

— Почему?

— Потому что это спросила ты, а должна была она, — вампир неодобрительно посмотрел на эльфийку.

— Но я хотела! Просто не думала…

— А когда начнешь? Или мне вечно тебя придется глупой эльфийкой звать? — он покачал головой. — Охотится ты умеешь?

— Умею! — тут же ответила она, стараясь показать свое рвение. — Отлично умею!

— Если соврала — будет он голодать. И если не уследишь за ним — будешь сама же отвечать.

— То есть, можно? — глазами эльфийка напоминала просящего щенка.

— Еще глупые вопросы есть?

— Нет!

— Тогда пошли дальше. К вечеру мы должны дойти до очередной деревни.

Пока эльфийка сияла, гладя по огромной морде своего нового друга, мысли вампира текли в другом направлении. Он, в отличие от остальных, прекрасно заметил возросшую скорость волка, и тут же вспомнил недавно виденный иной экземпляр. Безумный, конечно, но рабочий. «Посвящение сил? Хм. Если о нем знает даже недоучка, значит, оно весьма распространено среди эльфов. Ну что ж, а вот теперь они меня заинтересовали».

* * *

— Ну что ж, а вот теперь они меня заинтересовали, — протянул архимаг, отрываясь от артефакта. — А ну-ка, подать мне одежду походную! — тут же распорядился он, добавив уже тише: — Желаю я не упустить сию оказию и лично с ними завести знакомство!

14 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, вечер

— Так-с, я уже чую проблемы, — прищурился дворф.

Оставив волкодава ждать в ближайшем лесу, на ужин отряд вновь остановился в деревне, располагавшейся в районе, что на картах был почему-то подписан как «Знамя». Однако стоило им приняться за трапезу, как на площадь выехал отряд всадников, которые грозно поигрывали оружием, глядя на крестьян. Теперь же их командир о чем-то болтал с местным старостой, иногда поглядывая на заставленный яствами стол и гостей, сидящих за ним.

— О чем они там хоть треплются? — не выдержал дворф, покосившись поочередно на вампира и зверодевушку. Последняя, заметив, что Мист вдруг решил уделить внимание своей сумке и не торопится отвечать, сама пошевелила ушами, прислушиваясь.

— Командир говорит, что их отряд тоже нужно будет накормить и предоставить место для ночлега. Староста, как там его, Никос, кажется — он со всем соглашается, и заодно объясняет, кто мы такие. Командир обещает позже разобраться с нами самостоятельно, а теперь раздает приказы своему отряду, — негромко пересказала суть разговора Мирия, сильнее натягивая капюшон. Впрочем, в последнем уточнении не было нужды — голос командира мог бы и мертвого разбудить, так что, не мешкая, два десятка всадников выстроились полукругом, явно ожидая чего-то. Долго им стоять не пришлось — уже через минуту на площадь выскочили три крестьянина, таща на себе деревянную лестницу. За ними семенил и четвертый, старательно силясь не уронить какую-то выцветшую тряпку. Лестница споро была приставлена к дому старосты, где сейчас висел красно-белый флаг с мордой непонятного чудища — именно на него и нацелились крестьяне. Несколько минут возни — и теперь над домом старосты красовался уже сине-белый кусок ткани, с еще более непонятной мордой на нем.