Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

Пока девушки набивали желудки, а Ластелия разбиралась с возникшим хаосом, вампир успел пообщаться со своим отрядом, заодно обрадовав их новостью о том, что до прибытия женской половины отряда они перебираются из отеля в этот бордель.

— Что, правда? — с радостным недоверием глянул на него дворф. Немного подумав, он растянул губы в ехидной ухмылке. — Так ты об этом ночью с хозяйкой договаривался?

— Вроде того, — хмыкнул в ответ вампир. — Можно сказать, полностью вошел в роль инкуба… Хотя вряд ли вы знаете это слово. Ну, да ладно. Вы тогда смотайтесь сейчас за вещами, а затем мне нужно, чтобы вы сделали пару ходок на местный рынок, — Мист протянул дворфу увесистый кошель.

— Не знаю, что такое «инкубы», но звучит как-то по-демонски, — фыркнул дворф, после чего подбросил кошель, прикидывая вес. — Слушай, а тут не много? Сколько там эльфов, тоже где-то двадцать? Тогда и трети хватит.

— Почти семь десятков.

— Фью-ить, — присвистнул дворф. — И это нам их всех кормить придется? Я, конечно, не знаю, что там у нас с финансами, но такими темпами тебе, походу, пора еще какого-нибудь благородного от избытка средств избавлять… Та-а-ак, ты чего лыбу тянешь?

— Да вот думаю, когда это ты научился мысли читать? — усмехнулся вампир.

Дворф застыл с открытым ртом.

— Да я ж пошутил! Ты серьезно собрался очередную заварушку устроить?

— Пока что просто присматриваюсь, — пожал плечами вампир. — И просчитываю, стоит ли оно того прямо сейчас. Но со счетов такой вариант я не сбрасывал. Не суть. Ну, вперед, за вещами и на рынок. Охрану я уже предупредил, — поторопил товарищей вампир.

Оглянувшись, дворф заметил владелицу борделя, вернувшуюся из соседнего здания со своей помощницей и теперь беседующую с девушками, подмигнул вампиру и поторопил Катора с Дифусом.

Проводив их взглядом, Мист дождался, пока помощница уведет девушек за собой, и перехватил Ластелию прежде, чем она нашла себе очередное занятие. На этот раз ее оправдания были совсем уж глупыми, что-то про «середину дня» и «неподходящее время», и прекратились после первого же поцелуя, так что вскоре они оказались на дубовом столе в ее кабинете. Когда же Ластелии все-таки надоело слушать шорох разлетающихся от их телодвижений документов, она остановила вампира и провела его в свои личные покои, куда, по ее признанию, попадали только избранные. Кровать там и правда оказалась весьма удобной — широкой, с резными ножками, атласным балдахином бордового цвета и мягкими подушками, по которым и разметались ее недавно так тщательно расчесанные черные волосы.

19 Месяца начала тьмы и холода, 3127 года, вечер

Три ночи, проведенные на полном пансионате в борделе, Хаттор еще долгое время будет вспоминать как лучшую часть их приключения, однако под вечер третьего дня в таверне, где он дежурил вместе с Катором, объявилась Мирия. Одна — все остальные остались ждать в ближайшем лесу — и с немалым синяком на скуле, появившимся, по ее словам, после недопонимания со стражниками в одном из предыдущих трактиров.

— И в чем же была причина этого недопонимания? — поинтересовался дворф.

— Вначале они придрались к моим ушам, а потом вообще заявили, что я одеждой и оружием похожа на какого-то преступника, — пожала плечами зверодевушка. — Переубедить их словами мне не удалось, поэтому пришлось разбираться по-другому. Так что я предпочла бы в городе не задерживаться.

— Я даже догадываюсь, за кого они тебя приняли, — хохотнул Хаттор, бросив взгляд на три клинка и темный плащ девушки. — Но не суть. Пошли тогда, мне со стражей тоже болтать неохота.

— А вы разве не здесь остановились? — Мирия удивленно приподняла бровь.

— Нет.

— А где?

— Да недалеко, в борделе, — лениво бросил дворф, наблюдая за ее реакцией. Последняя не заставила себя ждать — зверодевушка прищурилась, слегка приоткрыла рот и склонила голову набок, будто гадая — шутка это или нет. Глядя на нее, дворф не выдержал и расхохотался — да что там, даже Катор позволил себе приподнять уголки губ.

— Угу. Ага. То есть, пока мы там бродили по лесам, вы тут вовсю наслаждались жизнью в обществе голых красоток. Зараза! Я тоже так хочу, — не удержалась от смешка и сама зверодевушка. — Ладно, веди уже. Я даже не буду спрашивать, кому пришла в голову эта великолепная идея.

— А вот и не угадала, — ухмыльнулся дворф. — Ибо предложил это не я, а Мист!

— Серьезно? — зверодевушка недоверчиво уставилась на него. — Да ты шутишь! Я вообще сомневалась, что ему что-то подобное интересно…

— Я тоже. Ан нет — ты бы видела, как он владелицу окучивает, та прям млеет от одного его вида… Ну, или ей просто свежего воздуха не хватает, ибо они в ее спальне большую часть дня проводят, — не удержался от комментария дворф. — Не, ты не подумай, чтобы он вот так вот, спокойно, хоть пару дней провел — да ни в жизнь! По ночам-то он в город выходит…

Всю дорогу до борделя дворф приглушенным голосом просвещал зверодевушку насчет событий, произошедших в городе за последние три дня, и о том, какую роль в них играл вампир. Ибо тот на борделях не остановился — во вторую ночь настал черед работорговцев, которым не повезло оказаться в городе, и части зажиточных горожан. С первыми вампир не церемонился — наутро их головы находили отдельно от тела рядом с неизменным знаком, а вот в случае со вторыми он предпочитал проворачивать все по-тихому и, за несколькими исключениями, просто похищал эльфов-рабов, пока господа спали, так что утром те даже не могли определить, сбежали ли эльфы сами или им кто-то помог. Реакцией на подобное стало резко увеличившееся число патрулей и множество вакантных мест в охране, которым очень обрадовались наемники всех сортов. Стража же — невероятно! — наконец додумалась обойти не пострадавшие бордели, задавая вопросы и осматривая помещения. Дело дошло и до «Ослепительных услад» Ластелии, однако, с вожделением поглядев на недоступных их кошельку девушек, стражники удалились ни с чем — ведь даже среди подозрительно большого количества прислуги не было ни одной ушастой, а вампира к тому времени и след простыл. На третью ночь Мист ехидно проигнорировал ощетинившихся наемной охраной богатеев и нанес визит туда, где его не ждали — в местное подполье. Так как Тресгран не имел своего местного «Рейлиха», от каких бы то ни было переговоров вампир отказался, а потому к утру треть местной знати была огорошена новостью о том, что их связи в преступном мире попросту прекратили свое существование. После подобного город превратился в подобие разворошенного муравейника, где только ленивый не делал ставки, куда придется следующая атака загадочного незнакомца. В то же время вампир, глядя на возникшую суету сотней развешанных над городом глаз, только посмеивался, за два дня пополнив одновременно кровавый бассейн, казну и свои «Висячие эльфийские сады», как он называл сотню разрозненных платформ, на которых обитали спасенные эльфы.