Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

Еще столько же времени заняла подготовка к отъезду — уже на второй день после ее начала никто даже не удивлялся, когда над улицами столицы проплывали кровавые платформы с продуктами, оружием, драгоценными металлами или даже эльфами, которые привыкали к полету, попутно любуясь видами своей столицы с высоты. Удивляли всех разве что странного вида двери, которые вампиру приходилось иногда перекладывать и которые выбивались из общего антуража, но той же Этридиэль вампир продемонстрировал их свойства, а остальным оставалось просто привыкнуть. Последняя ночь перед отъездом у вампира все же оказалась свободной, так что он тоже успел посетить и лавки, и музеи, и академии, и бордель, по выходе из которого пробормотал ехидное: «Ну надо же, настоящие эльфийки». Однако перемещаться между этими точками вампир предпочитал на сверхскорости, поэтому и делал это в гордом одиночестве. Что, впрочем, его ни капли не смущало. Утром же восьмого дня настало время прощания. Как со столицей, так и с двумя членами отряда, что, впрочем, не стало ни для кого неожиданностью.

Латгер и Хилариэль после встречи не отходили друг от друга ни на шаг, вместе благодарили вампира за исцеление эльфийки, вместе ходили по столице, слушая Танру, вместе спали, вместе ели… в общем, ни у кого даже мысли не возникало, что охотник может вновь оставить свою эльфийку и отправиться назад, чтобы… что? Сидеть снова в подземном убежище в одиночестве, в надежде спасти еще несколько беглых рабов? Даже в этом уже не было нужды — о планах вампира по спасению эльфов знали все, пусть он и отложил их на пару месяцев. Так что, прощались с ним, так сказать, на доброй ноте, оставляя в объятиях любимой и среди толпы старых знакомых.

И, конечно же, в столице оставалась Эфириэль, с желания которой вернуться домой, по сути, и начался этот поход к эльфам. Здесь не обошлось без рыданий — эльфийских, понятное дело. И даже ехидной фразе вампира о том, что они снова встретятся еще до того, как она успеет соскучиться, эльфийка поверила не сразу. И даже поверив, все равно прощалась так, будто видит всех в последний раз: очень уважительным поклоном благодарила вампира, обнималась с Мирией, Альвирой и Джумирой, вежливо расшаркивалась с остальными… Холфринд наблюдал за этой сценой приблизительно так же, как и вампир — с умеренным интересом и немым вопросом, когда все это закончиться. Волкодав оставался в столице вместе с хозяйкой.

Впрочем, попрощавшись с двумя, отряд приветствовал почти восемь сотен. Сотня отборных воинов, полторы сотни высокоранговых магов, двадцать дриад и Этридиэль с братом от Совета Старейшин, а также пять сотен воинов во главе с Танрой от Сильви — последних, впрочем, еще предстояло забрать с места их стоянки. Для того, чтобы уместить эту армию и провизию для нее, вампиру пришлось даже дополнительно просить-требовать кровь с окружающих столицу ферм, благо Совет к этому отнесся с полнейшим пониманием — не эльфийскую же кровь потребовал, и то хорошо. Узнав о такой армаде, дворф, вытаращив глаза, поинтересовался, какое государство вампир решил себе захватить — уровень эльфийских магов его порядком впечатлил, никого слабее мастера он там не увидел, а с десяток, включая близнецов, были архимагами посильней его. Понимание к дворфу пришло, только когда вампир напомнил о громадной армии орков. Напоминание оказалось пробуждающим и для Дифуса, которого такое количество приключений и новых впечатлений даже заставили на время забыть о своей первоначальной цели. Впрочем, огонь в его глазах загорелся такой же, как и тот, что вампир видел в подгорной деревне, так что пунктик на орках у юноши явно оставался в силе. Остальные отреагировали вполне спокойно, ибо были уверены, что в мясорубку вампир их явно не пошлет. Да и, собственно, само наличие вампира уже придавало уверенности в исходе войны. Погрузив, наконец, всех на борт и сделав круг почета над столицей, махая провожающим, вампир направил платформы в сторону королевства Фальриет, где сейчас разведчики с широко раскрытыми глазами докладывали Домархальду о численности первых отрядов зеленомордых.

По широкой, хорошо утоптанной лесной тропе шествовала вереница орков, ведя рядом с собой целое стадо копытных животных. Внезапно идущий во главе орк прислушался к чему-то, сделал остальным знак остановиться и положил руку на добротный топор. Пару секунд спустя из леса на тропинку выбралась еще одна группа орков, похожая по составу на первую. Увидев предводителя второй группы, орк отложил топор и расслабленно шагнул ему навстречу.

— Хо, и ты тута, Галбаш! Мы ж сезонов пять не виделись! Думал, тебя там какая серпента или уходёр пожрали! Гы-гы-гы! — орк со всей дури хлопнул давнего знакомого по спине. От звука громкого хлопка несколько степных сарлагов и горных кабосов шарахнулись назад, но сам Галбаш даже не скривился — сквозь толстую шкуру орк едва почувствовал этот удар. Он ответил товарищу таким же хлопком и зашагал рядом с ним.

— Грязью бы тебе говорильню набить, Мураг! Или по думалке разок стукнуть, чтобы не было в ней таких мыслей! Живой я есть, живым и буду, ха! Просто что толку было с тобой по одной дороге стадо водить? Животина потом полуголодной плелась, а я в зиму мясо хочу жрать, а не кости!

— Так вот оно чего! Нет, ну, так-то оно правильно, что сказать… Рарора, молнию тебе в зад, а ну пинка дай всем отстающим! Ща бы еще потерять пару голов, когда дымы от лагеря уже видны! — отдав приказ жене, которая, в свою очередь, быстро передала его остальным кочевникам племени, орк вновь повернулся к товарищу. — И что, ты все стадо таки привел?

— Конечно, приказ же был! «Веди всю животину, какую имеешь, а не то в голодный час сам в чане окажешься» — куда уж тут яснее! Не, ну, может, десятка два по дороге и потерялось, сам знаешь, всякое бывает… — Галбаш хитро покосился на своего знакомого. Тот понимающе заржал.

— И то верно, брат, и то верно! Дорога дальняя, тяжелая, у меня вон тоже пару десятков нехватки… но кто ж их там среди сотни заметит, а? — оба орка усмехнулись, довольные своей запасливостью. Впрочем, вскоре усмешки им пришлось оставить — иначе шаман, встретивший их на входе в лагерь, мог чего и заподозрить. Отправив большую часть животных в специально сделанные загоны, орки быстро обустроили рядом два лагеря. Раздав задания членам своих племен, они решили прогуляться по лагерю, даже не пытаясь сосчитать собратьев — тех было невероятно много.

— Слушай, а думаешь, правду болтают, насчет лошадей-то? Что, мол, у людей их немерено? — Мураг заговорщицки покосился на своего товарища, когда мимо них пронесся один из гончих.

— Правду, — важно ответил тот. — Мне дед рассказывал, что, когда они сюда приплыли, люди на одних лошадях и ездили, ходить совсем ленились. Но в процессе битья людишек лошади тоже того, а даже если и не того — все равно в чан отправлялись, тогда народ с голодухи скакать на них не пробовал. Это потом уже до предков дошло, что животина ценная, но поздно было. А разводить их сложно оказалось, это, вон, глиганы только и делают, что землю пятаками роют да плодятся десятками, а лошади — не, по одной раз в год, и то, коли духи предков благословят.