Mistkold - Первое видение слепого. Глаз Нирохеи

Блондин, наблюдавший все это время из леса, через секунду оказался рядом с девушкой. Успокоив лошадь, напуганную его скоростью, он хмыкнул.

— "Что значит нет? Никогда не слышала этого слова", — слегка поддразнил он сестру. — Хорошо сказано, даже я почти поверил.

— Если бы я сказала: "Не слышала так давно, что уже забыла" — было бы слишком зловеще, не думаешь?

Ее собеседник хмыкнул.

— Согласен. Но зачем ты вообще с ними говорила?

— Я пару месяцев назад все-таки немного перестаралась с репрессиями, и теперь мне постоянно кажется, что их слишком мало осталось, — девушка слегка скривилась. — Вот и попыталась быть "всепрощающей".

— Они не оценили.

— Да ужас, просто невероятные болваны. Я ведь давала им даже не один, а целых два шанса уцелеть и просто вернуться обратно. Но нет, давайте мы попытаемся ее убить, и плевать на то, что это не удалось никому из предыдущих четыреста восемнадцати отрядов идиотов, попытавшихся удрать. А вообще, кажется, опять нужно делать чистку среди дворцовой стражи и слуг — задолбали они трепаться. Но мне вот что интересно, какого черта они там несли про собак, если у тебя во всем королевстве не то что нормального кобеля, которого можно было бы приобщить к делу, но и паршивой дворняги не сыщешь?

— Тебя все еще удивляет то, насколько слухи могут быть далеки от реальности?

— Честно говоря — да, до сих пор. Человеческая фантазия то и дело превосходит мои ожидания.

— Они оборотни.

— Ай, не придирайся к словам. На выдумки они тоже горазды, жаль только, не там, где это бы их спасло. Перекусишь со мной? — девушка покосилась вначале на трупы, потом на короля соседнего государства. Тот пожал плечами и утвердительно кивнул.

— Почему бы и нет? Кстати, насчет следующей войны — если ты так переживаешь, я могу поменьше солдат послать. Или можем отложить года на два — твои как раз успеют созреть, а мои — заскучать. Или еще лучше — я захвачу несколько провинций, а потом они могут в партизанскую войну играть. В общем, вариантов масса, выбирай, какой по душе...

* * *

20 Второго месяца тепла 3127, полдень

— А что будет с остальными?

Деррин, Мист и Мирия сейчас находились в одном из меньших залов в Доме Совета. Прошедшие пять дней для зверодевушки были практически одинаковыми — большую часть времени она спала, иногда ела и общалась с Мистом, которого интересовало все подряд — от ее воспоминаний детства до перечня выполненных заданий в роли наемницы. Такой режим вкупе с эликсирами травницы, которые та регулярно приносила, помогли ей быстро встать на ноги, как в переносном, так и в прямом смысле — теперь зверодевушка могла спокойно ходить, поскольку ее кости уже срослись, и прекратились волны боли, накатывающие при любом неловком движении. Гематома на животе тоже рассосалась, а от истощения не осталось и следа — поэтому сегодня Мист и взял ее с собой, тем более, что разговор касался ее напрямую.

Четыре дня назад проводились допросы пленников, и, по словам Деррин, это были одни из самых легких допросов, в которых ей доводилось участвовать. Наемники не стали строить из себя героев и рассказали все, начиная с наличия среди них трех государственных магов и заканчивая пышностью усов их заказчика. В итоге раскрытых магов в кратчайшие сроки передали в руки столичных дознавателей, которые, поработав с ними, поняли, что знают они весьма немного, и связались с представителями королевства Дастериум, предложив им выкупить своих граждан. Те с готовностью согласились, в кратчайшие сроки достав откуда-то из подземелий двоих дворфов, пылившихся там чуть ли не со времен войны, и добавив достаточно золота, а когда дворфы во время обмена увидели, в каком состоянии были их сородичи, без вопросов удвоили его количество. В общем, сделали все, чтобы дворфы не успели узнать родословную этих самых магов — иначе пришлось бы платить раз в десять больше. И только после этого начался тот блядский цирк, который изначально и ожидался. Через два дня после обмена присланные дипломаты вместо продолжения конструктивного диалога начали резко благодарить дворфов и прославлять их доброту. Опешившие от такого обращения переговорщики с трудом успокоили гостей, выслушали их рассказ, а после быстро закончили встречу и заказали несколько бутылок крепкого напитка, под который и принялись переваривать полученную информацию.

По словам герцога Децевира, который и был главой делегации, картина вырисовывалась следующая. Он, узнав, что на территорию дворфийского королевства вторглись граждане его страны, был крайне опечален их поведением, но, как человек ответственный, тут же собрал выкуп и решил вернуть на родину этих окаянных. Доставив их на королевский суд — маги ведь были государственными — он с чистым сердцем отправился отдыхать, уверенный, что преступники будут наказаны по всей строгости закона. Однако, проснувшись на следующее утро, он был огорошен — ведь оказалось, что маги на самом деле были жертвами! Преступная группировка наемников хитростью и силой захватила их, заставила открыть портал в чужие земли и удерживала под своим контролем. Для чего это простым наемникам? Так ведь все очевидно — они охотились за дворфийскими сокровищами! Ведь все знают, что страна дворфов процветает, вот эти сорвиголовы и решились на такое безумство. Поэтому теперь то, что ранее было выкупом, называлось благодарностью, которую королевство Дастериум, признательное за спасение своих граждан, с радостью оставит дворфийской стороне. А вот наемников нужно вернуть. Пострадавшая сторона желает отдать их под суд, ибо не дело это, если такие ротозеи останутся безнаказанными.

"Что, блядь?" — такими были первые слова, произнесенные Тюррейном, который занимал пост дипломата более сотни лет и славился хорошими манерами, стоило двери за людской делегацией захлопнуться. Коллеги, поддержавшие его более бурными высказываниями, слегка пришли в себя только после нескольких кружек "успокоительного", после чего принялись обмозговывать ситуацию, закончив с этим делом аж под утро. Не то чтобы кто-то всерьез задумывался о передаче наемников — против этого было слишком много факторов: абсолютная нерентабельность затеи, нежелание уступать противнику, остатки дворфийской чести, а также уваженная королем просьба иномирянина, согласно которой одна из наемниц уже была обещана ему в дар. Просто дворфы хотели выпить. Даже Тюррейн, имевший за плечами вековой опыт, впервые встретился с такой наглой изворотливостью, а потому поддержал желание своих коллег, профессиональная гордость которых также была уязвлена. Ибо теперь слова каких-то наемников противопоставляются словам самого герцога, который говорит от имени своей страны. Ну а открыто настаивать на показаниях магов, произнесенных под влиянием различных сывороток и клещей, ненавязчиво лежащих поодаль, являлось бы затеей наиглупейшей. В конечном итоге, на этом переговоры и были завершены — потребовать с людей компенсацию за нападение дворфы уже не смогли, но и наемников отдавать не стали. Герцог Децевир абсолютно спокойно воспринял отказ, переданный ему плохо скрывающими головную боль дипломатами, краткая суть которого сводилась к фразе: "Где набедокурили, там пусть и сидят". Хорошо скрывая свое самодовольство, он мимоходом обронил, что счета преступников заморожены, заслужив еще больше ненависти от дворфов, которые втайне надеялись, что хоть за кого-то удастся получить выкуп через гильдию. После этого он спокойно пожелал дворфам благополучия и спокойной жизни, что в дипломатической среде воспринималось как ровно противоположное, и отправился восвояси, принеся своей стране победу хотя бы на этом фронте. Дворфы, мысленно пожелавшие ему сдохнуть в сточной канаве не менее тысячи раз за десятиминутный разговор, вежливо попрощались, после чего передали всю информацию королю и Деррин, которая, в свою очередь, уже поведала ее вампиру и зверодевушке. Кроме болезненной — в прямом смысле, ибо она ударила о стол с такой силой, что едва не заработала еще один перелом — реакции на потерю значительной части своих накоплений, Мирия задала вопрос и насчет судьбы остальных наемников. Деррин неопределенно пожала плечами.