Урсула Ле Гуин - Резец небесный

— Знаком ли вам термин йах'хлу ?

Хабер на мгновение замялся.

— Слыхал, слыхал, как же. Непереводимое словцо. А вы решили, что оно означает нечто, связанное со сновидением?

Джордж отрицательно помотал головой:

— Понятия не имею, что оно означает. Я не пытаюсь разыгрывать из себя всезнайку, не утверждаю, что постиг больше других, но мне определенно сдается, что, прежде чем двинуться дальше, прежде чем применять вашу новую технологию, до того, как вы, доктор Хабер, заснете и увидите сон — вам следует побеседовать с одним из инопланетян.

— С кем именно? — В тоне Хабера сквозил ядовитый сарказм.

— Все равно, с любым. Это не играет особой роли.

— О чем же мне следует с ним поговорить, Джордж? — хохотнув, полюбопытствовал Хабер.

Хитер заметила, как озарился, буквально полыхнул взгляд мужа, устремленный на верзилу доктора снизу вверх.

— Обо мне. О сновидениях. О йах'хлу . Неважно о чем. Неважно — пока будете слушать. Пришелец сам поймет, что от него требуется. По сравнению с нами у них куда больший опыт во всех этих материях.

— В каких еще материях, Джордж?

— В ваших любимых сновидениях, вернее, в том, одним из аспектов или же граней чего они на самом деле являются. Пришельцы занимаются этим с незапамятной поры, а может, и вообще с начала времен. Они, собственно, сами как бы выходцы из времени сна, из каких-то иных внепространственных координат. Это непросто понять, а уж выразить словами и подавно не удастся… Понимаете, доктор, не только люди и животные — все сущее видит сны. Затейливая игра форм мироздания суть сновидение материи. Скалам снятся их неспешные сны, плавно изменяющие облик Земли… Но вот когда обретают разум сознательные существа, когда темп эволюции возрастает на порядок, тогда и следует соблюдать особенную осторожность. Беречь и лелеять мир. Изучать пути. Осваивать мастерство, искусство, познавать пределы. Разумное сознание должно стать неотъемлемой частью мироздания, бережно, шаг за шагом вписаться в него, подобно тем же скалам, которым это дано от природы. Вы понимаете, о чем я? Хоть что-нибудь вам это говорит?

— Все, о чем вы толкуете, Джордж, давно уже не новость. Все это было и быльем поросло. Мировая душа и прочее в том же духе. Донаучное знание. Согласен, мистическое учение — один из возможных путей приближения к разгадке природы сновидений или, как мы с вами условились, реальности, но подобное направление попросту неприемлемо для того, кто привык мыслить четкими научными категориями и оперировать строгими причинно-следственными связями.

— Не знаю уж, насколько это окажется правильным, — сказал Джордж устало, без тени негодования, — но попробуйте — хотя бы из простого научного любопытства, — попытайтесь все же напоследок, прежде чем испытаете Аугментор на себе, прежде чем приступите к самовнушению, когда ваш палец уже коснется клавиш на пульте — попробуйте произнести: «Вэй'р'перенну ». Вслух или про себя. Всего один раз. Отчетливо. Попытайтесь, док.

— Для чего же?

— Это должно сработать.

— Сработать? Каким образом?

— Вы получите чуток помощи от своих друзей, — сказал Джордж, поднимаясь с кушетки.

Хитер ужаснулась — то, что нес теперь Джордж, отдавало явным делирием, должно быть, лечение довело, проклятый Хабер, она ведь знала, что все этим и кончится. Но почему же Хабер не реагирует на безумные речи, как положено психиатру?

— Йах'хлу слишком велико, чтобы с ним мог совладать кто-либо в одиночку, — продолжал Джордж. — Оно выскальзывает из слабых человеческих рук. Пришельцы знают, как управляться с ним. Вернее, не управляться, это неточное слово, но держать от себя подальше и следовать верному пути… До конца я так и не понял. Может быть, вам удастся больше. Попросите помощи, док, не стесняйтесь. Произнесите «вэй'р'перенну », прежде чем… прежде чем нажмете на клавишу.

— Пожалуй, во всем этом что-то есть, — пробурчал Хабер неожиданно для оцепеневшей Хитер. — Вполне может представлять некий научный интерес. Я прислушаюсь к вашим словам, Джордж, и приглашу сюда одного из служащих альдебаранского культурцентра, тогда и посмотрим, удастся ли нам хоть что-то из него выудить… Что, миссис Орр, для вас это сплошная абракадабра? Ваш супруг, рискну предположить, уже заразился от меня страстью к психиатрическим исследованиям — и боюсь, кончился как конструктор. — «Почему доктор назвал Джорджа конструктором, — подивилась Хитер, — он ведь художник-дизайнер по проектированию парков отдыха?» — А чутье и от природы у него ого-го какое! Никогда бы не додумался подключить к своему проекту альдебаранцев, теперь же сам вижу, что здесь, может статься, и зарыта собака. Но вы, должно быть, довольны, что ваш Джордж не психиатр и не станет им, не так ли? Непросто иметь супруга, анализирующего ваши подсознательные желания прямо за обеденным столом. Как вы считаете?..

— Хабер гудел и громогласно похохатывал без конца, провожая гостей к выходу, и едва не довел Хитер до истерики.

— Ненавижу, ненавижу его! — восклицала она в ярости уже на спиральном спуске. — Ужасный человек! Лживый насквозь. Здоровенная такая груда фальши.

Джордж прижал жену к себе, приласкал. И не ответил ни слова.

— Но это закончилось, Джордж? Действительно, закончилось? Ты и в самом деле не станешь больше глотать таблетки и посещать эти мерзопакостные сеансы?

— Думаю, да. Хабер подошьет результаты исследований в мою папку, и уже через шесть недель мне выдадут справку об освобождении. Если хорошо буду себя вести. — Джордж устало улыбнулся. — Смотрю, ангелочек мой, эти процедуры подействовали сегодня сильнее на тебя, чем на меня. Хотя я тоже устал и зверски проголодался. Куда пойдем ужинать? Ты хотела в Каза Боливиана?

— Давай лучше махнем в Чайнатаун, — предложила Хитер и осеклась. И глупо хихикнула. Старый китайский проспект вместе с прочими замшелыми останками центра был снесен подчистую добрый десяток лет тому назад. Как только это могло вылететь у нее из головы? — Я имела в виду заведение Руби Лу, — смущенно поправилась она.

Джордж нежно пожал ей кончики пальцев:

— Договорились.

Добраться туда было проще простого — первая же остановка фуникулера за рекой как раз и находилась в старом Ллойд-центре, до Катастрофы одном из средоточий мировой торговли. Ныне многочисленные монстры его автопарковок отправились следом за динозаврами, а большинство магазинчиков двухэтажного пассажа слепо таращились выбитыми и наспех заколоченными витринами. Закрытый каток не заливался уже лет двадцать и позабыл, что такое лед. Давно не журчала вода и в авангардистски причудливых конструкциях бронзовых фонтанов. Буйно разрослись запущенные декоративные деревца, вздыбив своими корнями асфальт далеко за пределами аккуратных цилиндрических бордюров. Голоса и шаги немногочисленных прохожих гулким эхом отдавались под заброшенными ветхими сводами пустынных галерей.