Элеонора Раткевич - Ларе-и-т`аэ

Нет, Орвье не собирался осыпать ее комплиментами. Уверять некрасивую девушку вопреки всякой очевидности, что она красива – издевательство, злое и утонченное. Но разве нет других тем для разговора? Разве нет способов выказать внимание, не прибегая к лганью?

– Какая вышивка чудесная! – воскликнул Орвье совершенно искренне.

Вышивка и впрямь была хороша: осенние листья во всей их разнообразной красе. Шеррин улыбнулась Орвье в ответ, словно бы прося прощения за свою мимолетную настороженность. Улыбка у принцессы была очень славная, и Орвье незамедлительно почувствовал себя лучше. Нет, решено – не будет он больше танцевать… во всяком случае, пока не избавится от мерзкого привкуса двух первых танцев. Женским вниманием Орвье никогда не был обделен – но разбитные девицы, льнувшие к нему, как шелковая рубаха к вспотевшему телу, вызвали у него одно лишь желание – немедленно отлепить их от себя, как упомянутую рубаху. Беседовать с Шеррин о вышивании куда приятнее.

Чточто, а непринужденно болтать на балу с девушками Орвье умел: оттаяла Шеррин быстро, даже раньше, чем они перешли от обсуждения вышивки к красотам найлисской осени и Найлисса вообще. А когда Орвье не без удивления обнаружил, что Шеррин неподдельно умна и както по особенному сдержанно тактична, он и вовсе позабыл о танцах. Шеррин о них не вспоминала тем более. Они оба так увлеклись беседой, что даже не заметили, как к ним подошли припозднившиеся эльфы.

Рядом с нелепой фигурой Шеррин Эннеари и его красавица сестра выглядели особенно восхитительно – однако во взгляде адейнской принцессы Орьве не приметил и тени той чисто женской зависти, с которой дурнушка взирает на чужую красоту. Как ни странно, Шеррин эльфам вроде бы даже обрадовалась.

– Можно присоединиться к вашей беседе? – пленительно улыбнулась Илери.

– Или мы этим нарушим какойнибудь обычай? – тревожно осведомился Эннеари.

– Ну что вы! – махнул рукой Орвье. – Наоборот, буду только рад. А то я все уговариваю ее высочество сыграть со мной в ронг, а она все отказывается. Может, вы ее уговорите, раз уж я не могу?

Илери вопросительно взглянула на Шеррин.

– Ни за что! – расхохоталась принцесса. – Садиться вдвоем с аффральцем за игорный стол… да еще в ронг!

– Ну почему же вдвоем? – подхватил понятливый эльф. – Можно ведь и вчетвером. Двое против двоих.

– А кто с кем? – заинтересовалась принцесса.

– Люди против эльфов? – предположил Орвье. – Нет, нехорошо выходит…

– Ну, зачем же? – вновь улыбнулась Илери. – Можно и подругому – женщины против мужчин.

– Протестую! – картинно взвыл Эннеари. – Я против своей сестрицы ни во что играть не сяду! Кто бы ни был со мной в паре!

Теперь уже Орвье адресовал эльфу вопросительный взгляд.

– Бесполезно, – кратко пояснил тот.

Орвье призадумался.

– Тогда нам с Илери против вас двоих тем более играть не стоит, – признал он. – Нечестный расклад получится. Хотя… знаете, что? Давайте сыграем не в ронг, а в кассану. На три меняющиеся пары. И пригласим Аккарфа и Эвелля. Тогда все будет почестному. Аккарф не играет практически ни во что, зато Эвелль, как моряку положено, играет во все… пожалуй, еще и меня обставит при случае.

– И обставлю, – хладнокровно заметил Эвелль, возникая рядом с ним, – а ты как думал?

– А что мне думать, если меня твои пираты третьего дня в сансин дочиста обыграли, как маленького? – ухмыльнулся Орвье.

– Думать надо, с кем за карты садишься, – нравоучительно изрек Эвелль. Шеррин прыснула.

– Пожалуй, по такому случаю и я не откажусь. – И откуда только Аккарф взялся? – Никогда прежде не играл… но в такой компании грех отказываться.

В устах жителя Окандо слово «грех» никогда не было пустой присказкой – а в устах его короля тем более. Да что тут такое непонятное происходит?

Впрочем, что бы ни происходило, оно было куда приятнее натужно неестественного бального веселья, и Орвье предпочел это непонятное без колебаний. Самого короля богодуев уговорить сесть за карты – будет чем дома похвалиться… проклятье, да никто и не поверит!

Ну и пусть не поверит.

Несмотря на неловкость Аккарфа, которому правила кассаны объяснили наскоро, игра шла легко и быстро: Эвелль, а затем и сам Орвье, как опытные игроки легко исправляли его промахи незаметно для него. После третьего круга, когда Аккарфу выпал жребий вести раздачу в паре с Шеррин против них обоих, принцесса так мило пожаловалась на усталость, что у Орвье на душе потеплело.

– Совсем все в голове запуталось, – улыбнулась Шеррин. – Давайте отложим на другой раз. Я уже сбилась, сколько кругов я сыграла с Илери, а сколько против – вот, видите? – И с этими словами она предъявила Орвье, а затем и Эвеллю листок с идеально точными расчетами.

Оба великолепных игрока кивнули, даже единым взглядом не обменявшись. Все верно – оказавшись в паре с принцессой против них обоих, король Окандо продуется в пух и прах, и даже Эннеари с сестрой, которым выпало в этом раскладе играть каждому за себя, ничем помочь не смогут. Его проигрыш неизбежен, хоть бы Орвье с Эвеллем и вздумали сплутовать в его пользу. Не дело, если у Аккарфа останется от его первой – а возможно, и единственной – игры лишь воспоминание о сокрушительном разгроме в решающем, четвертом круге. Лучше отложить партию… а там и забыть о ней.

– Как вам не стыдно! – Лерметт и Эттрейг подошли к столу почти одновременно. – Бросили всех здешних красавиц на нас и сбежали.

– Вотвот! – поддержал Лерметта Эттрейг. – Мы пляшем, как проклятые, а они тут развлекаются.

Шеррин улыбнулась обоим королям.

– Но мы уже закончили, – мягко сказала она и смешала карты.

– Не беда, – возразил Эттрейг. – Можно ведь и просто прогуляться по Мозаичному Коридору. Я, например, его толком и не разглядел.

– И верно, – подхватил Эвелль с обычной своей полуулыбкой. – Здесь удивительно душно – вы не находите? Вот даже и у ее высочества голова кругом от духоты идет… а я, как человек, привычный к морским просторам, положительно задыхаюсь.

Орвье едва не расхохотался. Он перевел взгляд в сторону, чтобы не выдать себя – и внезапно увидел то, чего до сих пор на замечал, занятый игрой. Если в начале бала гости и хозяева еще представляли собой некое единство, то теперь они не смешивались совершенно, словно вода и масло. И оказаться на половине все еще оголтело танцующих, а потому не осознавших происходящее, хозяев бала, Орвье очень не хотелось.

– Пожалуй, – согласился он, поднимаясь изза стола. – Немного свежего воздуха нам не повредит.

– Интересно, – произнес Сейгден, непостижимым образом оказавшись за дверью прежде всех, – Аннехару не пригласили или он сам не пришел?

– Не знаю, – задумчиво ответил Лерметт. – Но это в обоих случаях любопытно – ты не согласен?