Эмма Хамм - Сердце фейри (ЛП)

— Хватит! — кричал он. — Мы плывем в ту бурю, что я тебе показал, и я не хочу, чтобы ты была у борта! Фейри хотели тебя в Гибразиле, туда ты и плывешь. В каюту!

Он отпустил, и Сорча упала на четвереньки.

— Я не буду в одной комнате с тем жутким вороном!

— Ворон? — Манус покачал головой. — Один он не уйдет. Мне плевать, кто в комнате с тобой. Ты уйдешь туда, пока мы не попали в бурю.

— Почему нельзя быть на палубе? — она посмотрела на него большими глазами, лицо было бледным. — Я не буду мешать. Свежий воздух помогает.

— Уверен, милая. Но буря ударит с силой. Волны будут заливать палубу. В каюте ты хоть сможешь держаться за кровать. Крепко сжимай столбики. Не отпускай, пока я не приду за тобой.

Он протянул руку. Сорча смотрела на его ладонь, как на змею, что могла укусить. В каюте ее будет тошнить еще сильнее.

Но она не хотела уплыть в океан в бурю. Она вздохнула и шлепнула рукой по его ладони.

— Ненавижу океан.

Манус рассмеялся.

— Многие ненавидят. Он жесток. Но может и соблазнять.

— Вы про бурю? — спросила она, шагая к каюте.

— И это, но тут мы ее не увидим.

— Как тогда назвать тот шторм?

Он открыл дверь и втолкнул ее.

— Я зову его создателем вдов. Береги себя.

Манус захлопнул дверь, пол сотрясся. Ворон хлопнул крыльями по столу в гневе.

— Да, — шепнула она. — Согласна. Он очарователен, но и груб.

Корабль резко накренился. Он сотрясся от удара носом об воду. Ругаясь, Сорча споткнулась и снова упала на четвереньки.

— Он не шутил, — пробормотала она.

Встать не удавалось, корабль качало. Она стонала от страха и тошноты, ползла к кровати. Ее ладони сжали темные покрывала, что сползали, пока она подтягивалась.

Сорча сжала столбик и подняла себя. Желудок снова сжался. Было нечем тошнить, но она все же склонилась с края кровати.

Волна бросила корабль на стены океана. Мешок Сорчи стукнул о стену, стол капитана упал на пол с гулом.

Она зажмурилась и обняла подушку. Она могла лишь ждать. Она не могла помочь на палубе, она не умела. Им не требовалось пока что исцеление. Она могла лишь выполнять приказы и не мешаться.

Это было против ее характера, но она оставалась на месте.

Она услышала крики, и корабль встал, как дерево. Она сжала столбики кровати и шептала молитвы.

— Прошу, — вопила она. — Я не хочу умереть так далеко от дома, от семьи, от земли. Фейри воды и неба, помогите нам.

Ворон взлетел, недовольно каркая. Корабль двигался снова, рухнул на волны, что словно стали камнем. Сорча кричала.

Столбик треснул с хрустом. Кусок взлетел в воздух из-за качки корабля. Кто-то ударился о дверь каюты, что задрожала от веса мужчины.

Сорча вытянула руки.

— Если мы умрем вместе, я хоть дам тебе имя. Бран!

Ворон вскинул голову, словно узнал имя.

— Иди сюда!

Корабль содрогнулся, мужчина у двери закричал, вода смыла его. Сорча смотрела, как гремит ручка, и шептала молитву, чтобы мужчина остался на корабле. Лишь бы они уцелели.

Бран бросился к ней, корабль взобрался на волну. Сорча обхватила его руками и прижала к груди. Ладонь гладила перья на его груди, другая сжимала столбик.

— Я не думала, что так умру, — шептала она, признаваясь ворону. — Я думала, что буду на шесте. Мою мать звали ведьмой. Она говорила с фейри, верила в старые истории. Потому ее сожгли заживо. Я помню это.

Она прижала лицо к его спине. Бран спрятал клюв у ее горла.

— Я не ведьма. Я не странная, не пугающая, у меня нет знаний, что нельзя выучить. Ничто не мешает мне верить в фейри или оставлять им дары, потому что так было раньше. Нам нужно заботиться о них, ведь они тогда заботятся о нас. Не за плату, а потому что они добрые, они такие, какими перестали быть люди.

Корабль содрогнулся и замер. Сорча слушала стон дерева, вода лилась с боков, дождь стучал по палубе. Они перестали двигаться.

Раздался оглушительный рев, сотряс корабль. Высокие крики людей присоединились к нему, и Сорча с ужасом поняла, что опекун схватил корабль руками. Она представила тот рот, раскрытый в крике, бледные тонкие руки, сжимающие корабль, как детскую игрушку.

Они умрут.

Сорча закрыла глаза, медленно дышала. Она провалилась сразу же. Но задание изначально было невозможным. Фейри не хотели, чтобы она нашла лекарство. Они хотели посмотреть на попытку глупого человека, что так легко им поверил.

Ладони шлепнули по бокам корабля. Скрежет был слишком тихим для пальцев опекуна.

Сорча открыла глаз, прижала ворона к груди и выглянула в окошко.

Зеленые волосы змеились там, темные глаза смотрели на нее. Радуга плясала на пальцах мерроу, она протянула руку. Их взгляды пересеклись, мерроу замерла и склонила голову.

Ворон боролся, зло каркал, пока не вырвался. Он щелкнул клювом и полетел к мерроу.

— Что? — пробормотала Сорча.

Они не умрут? Бран ворчал на мерроу, что склонила голову на другой бок. Она задела длинным пальцем клюв ворона и отпустила край окошка. Ее зеленый хвост мерцал, она забралась выше.

— Мы спасены? — она едва верила этим словам.

Злой взгляд Брана на нее был ответом. Они были спасены существом, которого она боялась. Она поняла, почему опекун был важен в водах фейри.

Сорча прижала ладонь к столбику и поднялась на негнущихся ногах. Она едва ходила по кораблю до шторма, а теперь не доверяла себе вообще. Ее ладони дрожали, она боялась, что опекун бросит их. Она не хотела оказаться в воде после этого.

Она осторожно прошла к двери. Голос Мануса звучал в голове. Не выходить. Не открывать. Оставаться в безопасности каюты.

Но она слышала крики мужчин. Она слышала стук тел, падающих на дерево и шум воды на палубе. Там были люди, что нуждались в лечении.

Не важно, что она боялась. Страх она могла одолеть, если могла спасти жизнь. Это она родилась делать.

Сорча потянула за дверь, что мешала ей двигаться. Она отклонилась всем весом, дверь понемногу открывалась.

Мужчины лежали на палубе. Некоторые — кучей, стонали и потирали раны. Кровь была на ее двери, красный отпечаток руки привлек внимание.

Мерроу забрались на палубу. Некоторые свернулись вокруг моряков и нежно хлопали их по щекам. Они не говорили, а напевали в тревоге. Их голоса были низкими и успокаивающими.

Сорча шагнула к ближайшему моряку и упала на колени.

— Где болит?

— Везде, — простонал он.

— Где сильнее?

Он указал на грудь. Сорча порвала рубашку. Там уже был лиловый синяк.

Она ощупала его ребра, следила за реакцией. Он кривился, но не отвечал толком на нажатия на кости. Он постанывал, когда она щупала его живот. Сорча надавила еще раз. Она не ощущала внутреннего кровотечения, но число синяков пугало.

— Тяжело дышать?

— Оставь меня, девочка.

— Отвечай, моряк. Ты можешь дышать?