Елена Зикевская - Нелюбезный Шут [СИ]

— Ч-т-то тт-ы х-хотел п-проверить? — нахмурясь, я смотрела на него поверх кружки, пряча страх за сердитостью. — Ты мог бы и предупредить, что!..

— О чём предупредить, ведьма? — сухо и холодно осведомился Шут. — Тебе было мало последствий от проклятия и визита Саманты? Ты совсем ничего не поняла?

Саманта… Фух… Слава Забытым богам, не догадался…

А на мои вопросы опять не отвечает. И откуда он знает, что я тогда чувствовала? Он же снаружи был!

И при чём здесь приворот? Как это всё вообще связано?

— Я тогда очень испугалась и переволновалась! И вообще, это было…

— Жестоко, отвратительно и мерзко, как и подобает смертельному проклятию. Но не настолько, чтобы тебя так с души воротило. Тем более, если ты — ведьма. Тёмный дар защищает от таких откатов. За свою силу ведьмы платят иначе. Разве ты не знала?

Я покачала головой, с каким-то затаённым ужасом чувствуя, как отступает тошнота.

Платят иначе… Холисса ничего такого никогда не говорила!

Неужели… неужели он опять прав?! И я теперь ловлю откаты буквально от одной мысли о…

— Значит, я не берем… ОЙ! — я испуганно зажала рот, но было поздно.

— Нет, конечно, — Джастер хмуро смотрел на меня. — Так ты это себе придумала и потому от меня весь вечер шарахалась?

Забытые боги! И камень с души, и стыдобища-то какая!!!

Я спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как краска стыда заливает меня всю. Ну что я за дура…

— Меня стало тошнить, когда была Саманта, и я потом посчитала…

— Ты просчиталась, — хладнокровно припечатал Шут. — К тому же, так рано тошнить не начинает.

Что?!

— Тебе-то откуда знать?! Ты что, ведьма?! Лекарь?!

— Нет. — Он даже бровью не повёл. — Я по запаху чую. В такие дни женщины пахнут по-другому. А вообще беременных сразу видно. Ты и это не знала? Чему тебя вообще учили?

Грубиян! Мерзавец! Негодяй!

— Зелья меня учили делать! Обряды проводить! Заклинания читать! — я не выдержала и швырнула в Шута пустую кружку, мечтая попасть ему в лоб, чтобы хоть немного отомстить за все унижения.

Конечно, у меня ничего не вышло. Воин легко поймал невинную кружку и поставил на стол, как ни в чём не бывало.

— Все ведьмы этим занимаются! И всех всё устраивает! Один ты всегда всем недоволен! Только и делаешь, что надо мной издеваешься! А я… как дура… тебя… слу… слушаю-у-у…

От обиды я разрыдалась, в глубине души надеясь, что Джастер всё же проникнется и сядет рядом, обнимет или вообще на колени к себе посадит, как два дня назад…

Я бы за это ему всё простила…

Но Шут снова отвернулся к окну. Даже не посмотрел в мою сторону, сволочь… Ненавижу…

— Что ты знаешь о любви, Янига? — неожиданно тихо спросил воин, глядя на город. — Я ведь у тебя не первый. Кого ты любила?

Ну вот как опять он меня смутить умудрился?!

Сдерживая всхлипы и вытирая мокрое от слёз лицо, я виновато опустила голову.

Не первый в постели, но первый во всём остальном. А тот подмастерье… Я спрятала лицо в ладони от внезапного стыда за тот поступок. Погуляла на празднике, заманила такого же глупого юнца, как сама, зелья ему приворотного капнула в угощение… Тогда я хоть и разочаровалась в любовных отношениях, но собой гордилась: молодец, Янига! Парня, как ведьма, соблазнила… Могла бы просто пообещать сладкого, он бы и так вперёд штанов побежал. Нет, захотелось по-колдовски сделать…

Сейчас я понимала, как глупо взять себе в постель того, к кому не испытывала никаких чувств, кроме любопытства и наивной уверенности, что это сделает меня настоящей взрослой ведьмой любовной магии…

Кто бы мне сказал месяц назад: потерпи, через пару недель встретишь мужчину, с которым и без зелий в постели звезды меркнут, не разменивайся на сопливого юнца!

Холисса надо мной посмеялась тогда. А узнала бы про Шута, смеялась бы ещё больше.

Теперь я тоже знала разницу. И от этого отвечать Джастеру было ещё совестнее.

— До тебя был один раз, — прошептала еле слышно. — Я его не любила. Это было очень глупо с моей стороны, прости.

Шут едва слышно хмыкнул.

— Что ж, это многое объясняет.

Забытые боги, больно-то как! Как ножом по сердцу…

— Я совсем никудышная ведьма… — перед глазами опять всё поплыло, и слёзы снова потекли по щекам. — Ни приворожить, ни проклятие наслать… И, как женщина, я ничего не могу тебе дать… Только зелья и умею…

Шут снова даже не покосился в мою сторону. Всё равно ему, что я чувствую…

— Ты когда-нибудь слышала баллады о высокой любви? Которую называют вечной и ради которой мужчины отправляются на подвиги, чтобы потом вернуться, жениться на своей возлюбленной и жить долго и счастливо?

Воин стоял, сложив руки на груди, и смотрел на улицу. Не нужен ему мой ответ. И я не нужна.

Вон про какие баллады вспомнил…

В трактирах и на улицах музыканты исполняли простые песенки, собирая медяки и мелкое серебро. За такие баллады просили целый «лепесток», и редко находились желающие послушать о геройских подвигах благородных воителей ради прекрасных дам.

Но почему он спрашивает?

— Сейчас про такое редко поют, не так ли? — эхом моим мыслям откликнулся Шут. — Люди считают, что это сказки, как древние легенды про богов и демонов.

— А это не так? — я вытирала горькие слезы. Обидно. Очень обидно, что он во мне никчёмную обузу видит. Только реви — не реви, а Шута этим не проймёшь.

— Конечно, нет. — Он едва слышно фыркнул. — Есть любовь земная, и есть посланная небом. Они были, есть и будут, пока живут люди. В земной любви человек может счастливо прожить всю жизнь, но может быть несчастлив или менять супругов и любовников…

— И чем она отличается от небесной? — кажется, я начинала понимать, к чему он клонит. И это меня совсем не радовало.

— Тем, что небесная всегда взаимна. И всегда против устоев общества. Поэтому люди, которым достаётся такой дар, часто от него отказываются и предпочитают любовь земную.

— А ты, значит, не такой? — от едва сдерживаемых слёз голос почти звенел.

Выходит, его возлюбленная действительно из знати. Но взаимная любовь?! С такими страданиями?! Врёт он всё!

— Прости, но я не верю, что от взаимной любви можно отказаться, если она действительно так прекрасна, как поют в балладах! С чего ты вообще решил, что у тебя такая лю!..

Джастер резко обернулся, и от его взгляда я не только поперхнулась злостью и обидой, но и забыла, как дышать, спиной вытянувшись в струнку. Потому что очень ярко ощутила острие фламберга у своей шеи.

Хотя оружие лежало в его каморке, Шут мог пригвоздить к стене одним взглядом.

— Ты называешь себя ведьмой любовной магии. — Ледяная волна окатила меня с головы до пят, заставив дрожать под одеялом не только от страха. — Ты должна знать такие простые вещи. Люди идут к тебе за помощью в сердечных делах, а не за зельями, приворотами и проклятиями. Они хотят обрести счастье с тем, кого любят или думают, что любят. Только вот любовь травами не лечится. Она или есть, или её нет. Иногда человеку может помочь магия, а иногда важнее и нужнее мудрый совет, который люди хотят услышать от тебя. Неужели ты даже этого до сих пор не поняла?