Евгений Щепетнов - Жнец

— Рожа не треснет? — осведомился тот, что слева, и парень с алмазом радостно захохотал:

— Нормально! Валер, мне накопитель нужен! Я с этим поработаю, перенастрою на себя, и…

— Повесь на место! — потребовал я, чувствуя, как поднимается у меня ярость — Слышь, козлина мародерская! На место, быстро!

— Опа! — искренне удивился тот, что слева — Это как так? Говорит? Разморозился! Шеф, ты его слабовато долбанул!

— Как мог, так и долбанул! — сквозь зубы процедил «костюм», и отрывисто, резко приказал — Круг, быстро!

Парни повиновались мгновенно. Бросились к «шефу», схватились за руки, и «костюм» вперился в меня долгим пристальным взглядом. И я почувствовал, как впадаю в забытье, как холодеют руки и ноги, деревенеют, становясь чужими и деревянными.

И тогда я взмолился — яростно, со всей отчаянной силой, которую смог собрать на остатках сознания:

«— Чернобог! Белобог! Морана! К вам взываю! Дайте силы! Дайте мощи! Погибаю!»

И тут же ощутил, как в меня вливается невероятный по мощи поток Силы, вымывая, выбрасывая из тела враждебное ему колдовство. Руки и ноги стали легкими, и такими сильными, что дай мне сейчас подкову — я ее не просто сломаю, я ее порву!

И я шагнул к троим, державшимся за руки как для детской игры. И ударил «костюм» в лицо — как мог, с силой, помноженной на боксерское умение.

Удар не прошел. Скользнул в сторону — как и положено при действии амулета физической защиты.

И тогда я ударил магией. Так ударил, как никогда не бил! Всю ярость, всю свою мощь, всю силу, которую придали мне боги — я вложил в удар. И накрыл сразу троих!

Вокруг троицы закружилось, завертелось черное облако с красными пятнами, послышался вой — то ли облако выло, то ли люди, которых это облако жрало заживо, не знаю. Визг и вой, будто на сковороде в аду жарили жирненьких грешников.

Когда облако выпустило своих жертв, на земле остались лежать три обугленных красных тела, лишенных одежды и вместе с ней — кожи. Как ни странно — они были еще живы, и вяло шевелились, поскуливая и глядя на меня мутными, с поврежденной роговицей глазами. Взгляд этих поджаренных глаз был таким страшным, что мне стало не по себе и слегка затошнило. Хотя почему — странно? Это же колдуны, их убить — сложнее, чем остановить танк «Тигр» из «сорокопятки».

И я решился. Наклонившись к каждому из этих людей, я сделал так, что они никогда теперь не смогут нанести мне вред. Никогда и ни за что! И на это ушло столько энергии, что мой подкожный накопитель разрядился практически наполовину.

Не знаю, почему так вышло — наверное потому, что мне пришлось преодолевать противодействие амулетов магической защиты, которые висели у них на шее. Надо было конечно снять с них эти амулеты, тогда все прошло бы проще, но…мне почему-то было противно касаться обугленных кровавых тел. И только когда закончил, пересилил себя и сорвал амулеты с этих уже почти трупов.

Теперь надо решить другую задачу. Я поддал каждому из «гостей» порцию заживляющей энергии, поддержав их силы, а затем начал лечить каждого по отдельности, доводя их до нормального состояния.

Я мог убить их прямо сейчас. Легко. И забрать Силу. Но…не захотел. Пресытился убийствами? Глупое слово: «пресытился». Надо будет — убью. А просто так — зачем убивать? Да и очень интересно будет узнать — кто это такие, и что им от меня понадобилось. Мало ли что они болтали — может так, для красного словца! И откуда они про Инку знают? Кстати, именно то, что они назвали Инку мразью, остановило меня, когда хотелось немедленно их казнить. Если Инка для них мразь — значит они нечто противоположное. Надеюсь, что так.

Через полчаса все трое стояли передо мной — без одежды, голые, как младенцы. Но здоровые. Их амулеты были зажаты у меня в руке, и я не собирался их отдавать. По крайней мере — пока. А еще — я высосал из них всю магическую силу, которая была у колдунов и заблокировал их внутренние емкости для хранения энергии. Не знаю как я это сделал, и что это за емкости — но я ЗНАЛ, что так могу сделать, если пожелаю, и я это СДЕЛАЛ.

— Пойдемте в дом! — приказал я, и тут же остановился — Как снять эту дрянь?

— Сам думай! — фыркнул тот, что раньше был справа — Если такой умный!

Я подумал. Откуда у меня взялись нужные слова — не знаю. Похоже, что я выудил их из памяти старшего, когда впечатывал ему приказ не причинять мне вреда.

«Заморозка» — так ее называют. Купол, который делает невидимым для наблюдателя то, что происходит внутри него, у который каким-то образом останавливает время. Поддерживается он, питаясь Силой, которую ему дал тот, кто ставил купол. И можно запитать от накопителя. А если запитать от накопителя, а накопитель привязать к Месту Силы…практически вечный купол, зависит от того сколько времени продержится накопитель, и сколько продержится выброс Силы в Месте Силы. А это могут быть и миллионы лет. Правда — никто не проверял.

Старый колдун об этом писал. И еще писал — что поставить купол может только колдун самого высокого ранга, можно сказать — сверхколдун. Магистр! Например — старый колдун этого не мог. Не хватило бы сил. Жизненных сил — пропустить такую массу энергии через себя.

Я коснулся сознанием канала, через который питался купол, и купол исчез, с хлопком, будто где-то в небесах открыли бутылку шампанского. Парень, который предложил мне «думать», посмотрел на меня ошалело, как если бы я взял, и вдруг взлетел над землей. Кстати, а может я и летать умею? Вот ведь не пробовал!

Мир вернулся в свою колею. Люди и не заметили, что время остановилось и вновь пошло своим чередом. Кто шел — так и идет, кто сидел — сидит. Болгарки завизжали, молотки застучали, и никто не заметил, что из их жизни вырвали какой-то там час. Или даже меньше. Больше теряют иногда.

— Пойдемте за мной! — приказал я, и троица колдунов безропотно потащилась по лестнице наверх, в горницу, где меня ждали две моих Вари. Варя уже успела нацепить на себя халат, и теперь с интересом взирала на трех голых грязных мужиков, которые шли за мною следом как побитые псы.

Я вдруг подумал — что за интерес в глазах моей подруги? Интерес к тому, кто это такие? Или интерес к голым мужикам? Увы, теперь я наверное всю жизнь буду думать — а что там поделывает моя подружка? И не едет ли сейчас в отель с пятью кавказцами?

Брр…опять всякая чушь лезет в голову. Я же могу закодировать Варю так, что она и думать забудет о других мужчинах. Вот только какой-то барьер меня останавливает, не могу я так делать со своими близкими. Почему? Наверное, потому, что не хочу жить с запрограммированным роботом. Все равно как с резиновой куклой, лишенной воли и предназначенной лишь для одного.

— Это еще что за типы? — спросила Жози, нахмурив брови — И зачем ты всякую пакость в дом тащишь?