Мазуров Геннадьевич - Арена теней

Не хотелось бы думать, что это её армия для захвата мира и превращения его в царство смерти. Что вполне возможно, но даже ей, думаю, такого не позволят другие боги. Да и не нужно ей это, в её царстве душ, наверное, побольше пространства будет, чем есть на всей этой планете. И не вижу смысла добавлять себе лишней мороки. Хотя кто знает, как мыслят боги на самом деле, нам, смертным, их просто не понять.

Тень оказался прав, и никто не заинтересовался моим призывом и не явился сюда. Что хорошо, ведь я смогу использовать это и в будущем. Хотя на близких расстояниях всё может и измениться.

Сейчас же, как только приведу себя в порядок и уберу все следы сражения, стоит вернуться в академию и наведаться в библиотеку. Надо поискать информацию о подобных существах. Но в книгах о магах теней подобного не было, значит, стоит поискать в других, например, про магических существ.

Когда я добрался наконец до библиотеки, мои поиски заняли не один день. Всё же чтобы даже мельком ознакомиться с таким количеством книг, требуется время. Но я не сдавался и смог в конце концов найти нужные мне знания. В парочке книг встречались лишь упоминания о подобных существах, причём не одной стихии. Но ничего конкретного: кто это и что из себя представляют, не было. В одной же из книг я нашёл чуть больше, там описывалась встреча мага с таким элементалем света. Он оказался посланцем богини, прибывшим, чтобы предупредить о её воле не трогать один магический источник в небольшой чащобе леса. Маг не был дураком и внял этому предупреждению. За это через пару сотен лет его род был вознаграждён куда более мощным источником родственной им стихии. Богиня умеет быть благодарной, а вот понятие времени для неё растяжимо. В итоге его род только выиграл от такого решения. А маги стали больше прислушиваться к словам богов. Всё же сила для всего рода куда ценнее, чем одномоментная выгода. И учитывая недолговечность человека, поступают они весьма правильно. Они будут жить вечно в своих потомках, а их род сможет стать самым могущественным в истории, и это куда важнее, чем быть сильнейшим в своём поколении.

Больше я, к сожалению, ничего интересного так и не нашёл. Может что — то будет в закрытой секции. Это явно информация не для обычных магов. Тем больше причин туда попасть.

Как вода, выплеснутая из ведра на мостовую, брызгами разлетаемся мы в разные стороны. Походным маршем двинулись вниз по Генрихштрассе Козоле с Дарком и Роули. С такой же поспешностью сворачиваем мы с Кайлом на Вокзальную аллею. Леддерхозе, не прощаясь, стрельнул от нас прочь, унося свой лоток с барахлом. Конор торопливо расспрашивает Вилли, как побыстрее добраться до борделя, и только Гард и Бер никуда не спешат. Никто их не ждет, и они лениво тащатся пока в зал ожидания, чтобы поразведать насчет жратвы. Позднее они собираются в казарму.

С деревьев Вокзальной аллеи падают дождевые капли; низко и быстро несутся тучи. Навстречу нам движется несколько солдат последнего призыва. На руках у них красные повязки.

— Долой погоны! — кричит один и бросается к Кайлу.

— Заткнись, желторотый! — говорю я, отталкивая его.

Сзади напирают остальные, и нас окружают. Кайл, спокойно взглянув на переднего солдатика, идет дальше. Тот уступает ему дорогу. Но откуда — то появляются два матроса и бросаются на Кайла.

— Не видите, собаки, что это раненый? — рычу я и сбрасываю ранец, чтобы освободить руки.

Но Кайл уже лежит на земле, раненая рука делает его почти беззащитным. Матросы рвут на нем китель, топчут Кайла ногами.

— Офицер! — раздается пронзительный женский визг. — Бей его, кровопийцу!

Я бросаюсь на выручку к Кайлу, но удар в лицо чуть не сбивает меня с ног.

— Сатана! — вырывается у меня со стоном, и я изо всех сил ударяю противника сапогом в живот. Охнув, он валится на бок. Меня мгновенно осаждают трое других. Собака бросается на одного из них. Но его товарищам все — таки удается меня повалить.

— Огонь гаси, точи ножи, — визжит женщина.

Сквозь топочущие ноги я вижу, как Кайл свободной левой рукой душит матроса, которого ему удалось свалить ударом ноги под колени.

Он крепко держит его, хотя ему здорово попадает со всех сторон. Кто — то хлопает меня по голове пряжкой ремня, кто — то дает кулаком в зубы. Правда, Волк тут же впивается ему в колено, но встать нам никак не удается, — они снова и снова валят нас наземь и собираются, как видно, истоптать в порошок. В бешенстве пытаюсь достать револьвер. В это мгновение один из моих противников как сноп валится на мостовую. Вслед за ним без сознания падают второй, третий. Это, конечно, работа Вилли. Не иначе.

Он примчался сюда во весь опор, ранец сбросил по дороге и вот теперь буйствует возле нас. Огромными своими ручищами хватает их по двое за шиворот и стукает их головами друг о друга. Они без чувств валятся на мостовую, ибо когда Вилли приходит в ярость, он превращается в настоящий паровой молот. Мы спасены, и я вскакиваю, но противники успевают удрать. Мне еще удается запустить одному ранцем в спину, затем я спешно принимаюсь хлопотать над Кайлом.

А Вилли пустился в погоню. Он приметил обоих матросов, напавших на Кайла. Один из них уже валяется в водосточной канаве, посиневший и стонущий, и над ним свирепо рычит наш Волк; за вторым Вилли еще гонится, рыжие волосы его развеваются, — это какой — то огненный вихрь. Перевязка у Кайла сорвана. Из раны сочится кровь. Лицо измазано, на лбу кровоподтек от удара сапогом. Он вытирает лицо и медленно поднимается.

— Здорово досталось? — спрашиваю я.

Мертвенно бледный, он отрицательно качает головой.

Вилли между тем догнал матроса и мешком волочит его по земле.

— Свиньи треклятые, — хрипит он, — всю войну просидели на своих кораблях, как на даче, выстрела даже не слыхали, а теперь осмеливаетесь разевать пасть и нападать на фронтовиков! Я вас проучу! На колени, крыса тыловая! Проси у него прощение!

Он с таким свирепым видом подталкивает матроса к Кайлу, что в самом деле страшно становится.

— В куски искрошу тебя, в клочья изорву! На колени! — шипит он.

Матрос визжит.

— Оставь, Вилли, — говорит Кайл, собирая свои вещи.

— Что? — растерянно переспрашивает Вилли. — Ты спятил? После того, как они сапогами топтали твою больную руку?

Кайл, не глядя, уже идет своей дорогой.

— Да отпусти ты его на все четыре стороны…

Вилли окончательно сбит с толку. Он смотрит на Кайла ничего не понимающими глазами и, качая головой, отпускает матроса.

— Ну что ж, беги, если так! — говорит он. Но он не может отказать себе в удовольствии в ту секунду, когда матрос собирается улепетнуть, дать ему такого пинка, что тот, дважды перевернувшись, летит кувырком.