Алекс Кошкин - Вестник Темной башни

— Нас оставалось двести семь. Двести семь магов тьмы! — я повысил голос — Вы, твари, вырезали всех! Остались немногие, кто знал про тайный замок. Кто бежал от войны. Учителя, историки, власть, простая прислуга с даром, чьи-то любимые ученики. Но вы не останавливались. Искали. Убивали всех. Мы перестали даже ходить на разведку. Когда мы узнали, что вас не остановило даже годичное отсутствие темных, когда узнали, что вы хотите уничтожить до последнего, и готовитесь сделать из наших детей своих рабов, нас осталось уже на тридцать магов меньше. Вы ловили и убивали любого, кто смел высунуть нос за новостями или едой. Решение было принято единогласно. Дети не должны стать вашими рабами. Это было тяжело, но мы пошли на это. Решение было принято и исполнено. На такой срок, что бы старые маги, развязавшие войну умерли, но не на столько, что бы про темных забыли. Вам дали шанс искупить содеянное. И что я вижу? Рабские клейма!

— Не смей нас осуждать! Мы делали и делаем так, как считаем лучше для всех! Если мы ошиблись то не сильно.

— Я не осуждать, а судить вас послан.

— Как отменить проклятье?

— Ты будешь жив, но мы выпытаем из тебя! Новые темные маги смогут его снять!

Начался галдеж. Все стали орать и спрашивать на перебой. Я замолчал, смотря на всех этих беляков.

— ТИХО! — голос Груя перебил всех.

— Не бери на себя смерть всех темных. Я раз уже взял, и поверь, это было тяжело. Проклятье нужно разрушить.

— А что, если я скажу, что для этого, например, требуется смерть всего совета белой башни?

Галдеж был прерван одним ударом кулака по столу.

— Если бы это было так просто, я давно бы всех убил и себя тоже. — ответил Груй.

— Не все с этим согласны! Мы и без темных прекрасно жили!

— Ставить клейма велел я. — сказал Груй — я единственный, кто умеет их ставить.

— Зачем? — спросил я.

— У нас не было способа справиться с необученными темными. Мы отвыкли сражаться. Наша сила истекла. Я не так силен в теории. Но все что у нас было, без блокировки сил, это наработки совета еще времен войны. Печать не лишала сил. Позволяла учить. Ее проектировали лучшие маги той эпохи. Мои учителя и их соратники. Это была вынужденная мера. Сейчас печать ставят только самым сильным и не уравновешенным. С остальными справляются наши новые темные учителя.

— Ваши новые рабы.

— Ты можешь занять место в башне. Научить новичков. Дать новые знания. Нам не нужны будут больше печати. Не будет таких промахов, как с Пиго. Мы готовы к диалогу.

— Вы хотите научить детей? Вырастить из них настоящих магов?

— Да.

— Тогда откройте окна.

Окна открыли далеко не сразу. Переглядывались долго.

— Вы бы назвали это магией воздуха — пара жестовых заклинаний и в моих руках появился мой рожок. Не тот, что мне дали, а мой. Набрал по больше воздуха в грудь и затрубил темный брадис. Он куда как красивее. В нем куда как больше красивых переходов, высоки и низких нот. Все сидели и в шоке смотрели на меня. А магия разносила звук моего рога на всю страну. Пусть за городом, услышать смогут его далеко не все. И далеко не живые.

— Что он делает?

— Это не может быть ключом к проклятью!

— Его надо остановить!

— Поздно! — скала я — Темная башня пробудилась. Скоро, учителя вернуться.

— Проснуться? — с надеждой в голосе переспросил один из совета.

— Поднимутся как личи. Но я с ними справлюсь. Учить они смогут.

— Он обманул! Хватай его! В камеру! — это крикнул не Груй, но все вскочили.

Из амфоры, о которой очень трудно помнить, и которую никто не мог снять с меня, вылетел Дан. Уже не в образе цветочного эльфа Тюльпана. На нем был боевой доспех, боевые жезлы, и другое оружие.

В мгновение Дан увеличился, и первым же ударом посоха выбил зубы одному из архимагов. Они красиво полетели через зал. Вот в чем отличие воина от башенного мага. Воин не полагается только на заклинания. Он разит всем чем может.

— Не убивать! — успел крикнуть Груй, и улетел от заклинания с боевого жезла. Не смертельно, но существенно.

Светлые вообще трудно пробивались магией. Хоть каждый темный всегда был сильнее светляков один на один. Я тоже присоединился к веселью. Заморозил Кларису и Базаля. Архимагам не повезло. Их вырубали ударами посоха по лицу.

Десяток ударов сердца, и все лежали. Окна гостеприимно ждали только нас. Полет мне давался всегда очень легко. Может, я и правда маг воздуха? Только темный маг воздуха.

Дан запрыгнул в амфору, я подбежал к окну. И тут, словно меня заживо сунули в кипящее масло. Боль заволокла все. Очень поздно я понял, что за странный привкус магии был в комнате. На полу лежал бесчувственный светлый, а в его разжатой руке, боевой артефакт. Один из тех, что заряжались убийством одного темного мага, и могли блокировать силы другого. Удивительно полезная вещь. Если ловить магов по одному и не допускать промашек, то трату магии всегда можно восполнить пойманным и так снова и снова.

***

Очень злой архимаг сидел на главном кресле в зале совета, возвышаясь над собравшимися.

— Как результат? — спросил он.

— Мы все перепробовали! Все подчиняющие заклинания так же, как и рабская печать, хоть и устанавливаются, но не работают! Амфору так и не смогли снять. С трудом нашли как ее заткнуть, что бы полусидхе не смог из нее выбраться.

— Ну хоть антимагические кандалы действуют. — буркнул один из совета.

— Пытки дают видимый результат. Он корчится! Ему явно больно. Когда-нибудь он сломается. Покончить с собой у него нет никакого шанса.

— Мы получаем первые сводки. Личи проснулись. Они убивают любого светлого мага, которого встретят. Так о них и узнают. У них явно есть подпитка из вне.

— За столько лет, скопили, наверное.

— Нам повезло, что их не так много. И они пока далеко. Но могильники были по разным частям сраны. Им нужно время, чтобы вспомнить себя, собраться в стаю, восстановить иерархию. И тогда будет новая война.

— святая Арана с мужем прячется в храме. И там проповедует. Мы не знаем, как она узнала о том, что произошло. Но народ верит ей. Верит, что мы из завести порабощали магов смерти, и в наказание богиня выпустила своих лейтенантов в мир живых. Народ говорит о конце света и винит нас. Уже болтают в открытую. Скоро придут штурмовать башню. Мы старательно отлавливаем тех, кто видел личей и треплется об этом. Но жрецы явно не на нашей стороне.

Груй зло смотрел на докладчиков. Иногда переводя взгляд на пустое кресло. Один крик и все пошло совсем не туда.

***

Клариса сидела в архиве. Базаль за месяц сильно сдал. Это было видно по нему.

— ты все еще уверен, что этот темный, действительно мальчишка? Может ты не туда смотришь. Твоих детей это не вернет.

— ты же помнишь, каким он был?