Руслан Муха - Шпион [СИ]

— Что? Что такое? — непонимающе вертела головой Латифа.

— Ты нужна, стой, — сказал я.

— За-а-ачем? — хитро улыбнулась она.

— Говори, — велел я, кивнув на толпу.

Латифа непонимающе округлила глаза, обвела взглядом присутствующих.

— Что ты хочешь, Азиз?

— Говори, — повторил я, кивнув на ближайших к нам мужчин, что-то обсуждающих с невообразимо серьезными лицами, поди, судьбу клана решают, не иначе.

— А-а-а! Ты хочешь, что я тебе про них рассказала? — коварно улыбнулась она.

— Да.

— Ну, слушай тогда. Эти старые пердуны из рода Кишан и Ангули. Способностей нет, все урожденные тамас. Зато, Дориан Кишан владеет несколькими золотым рудниками, а Наль Ангули весьма влиятельный в Империи инженер. Он больше двадцати лет отбыл на службе у Амара Самрата и многое сделал для калана, благодаря связям.

— Эта? — я кивнул на Карину.

— Разве вы не знакомы? — усмехнулась Латифа.

— Говори, — настоял я.

— Карина из рода Кави, — скучающим тоном завела Латифа. — Вдова, ее муж был убит три года назад в стычке со свободными. Карина самый крутой доктор клана. Закончила имперскую медицинскую академию. Тамас. Благодаря ей появилась на свет я, Санджей, Ари и, полагаю, ты тоже.

Я вопросительно вскинул брови. Латифа закатила глаза.

— За последние пятьдесят лет в нашем клане численность ракта сократилась почти втрое. Карина же немного помогает Сорахашер возродить ракта. Искусственное оплодотворение и отбор более качественных сперматозоидов, снижает риск рождения тамас почти вдвое. Вот твой отец был тамас, а мать ракта. И ты ракта. А если бы родители зачали тебя естественным путем, скорее всего ты бы был тамас. А Карина исключила эти риски, поэтому, по сути, своими способностями мы обязаны ей.

Угу. Очень и весьма любопытно.

— А этот? — я указал взглядом на горбуна, намекая, чтоб она рассказала о нем.

— Это сын Карины, Фидзи. Он, как видишь, деформированный. Говорят, — Латифа перешла на шепот, — что Карину наказала Чидьета за то, что она мешает исполнению проклятия. Всем помогает, а своего сына не уберегла.

— Проклятие? Деформация? — заинтересованно взглянул я на Латифу.

— Ну да, — вздохнула она и нехотя, будто ее заставили выступать с докладом, продолжила: — Давным-давно, когда все люди на земле были ракта, а миром правили асуры, асурендра Чидьета прогневалась на людей за то, что они используют шакти не во благо, как завещали боги, а ради собственной выгоды, ради войн и убийств. Она велела людям прекратить, но они не послушались. Тогда Чидьета решила отнять у людей возможность использовать дар богов, использовать шакти. Она испортила кровь людей, превратив их в тамас. Чидьета отравила воду, и проклятье начало расползаться по всему миру, а людская кровь становилась черной. Тогда царь людей великий Рахшитар со своими тринадцатью братьями бросился спасать людей ракта. Они попросили у богов сурираты и боги им дали их. Великий Рахшитар и братья искали по всему миру тех, чья кровь еще была красной, забирали и увозили на остров хладных. Так им удалось спасти ракта.

Латифа повернулась ко мне, словно проверяя, слушаю ли я еще ее, а затем продолжила:

— Когда Чидьета об этом узнала, она так разозлилась, что объявила войну всем людям. И так началась война между асурами и людьми. Война длилась многие столетия, пока не вмешались боги. Боги прогнали Чидьету из Хемы в Нараку. Но до этого она успела проклясть людей. И так появились пожиратели.

— Угу, — кивнул я, мало что поняв. — Пожиратель?

— Да. Это люди тамас, в которых пробудилось проклятие. Их охватывает безумие и способность невероятно быстро поглощать шакти. Один такой пожиратель может проглотить источник целиком. Проклятие спит в каждом из тамас, и никто не знает, в ком именно оно пробудится и когда.

Мифы и легенды я не любил, потому что все они выглядят неправдоподобно и надуманно. Опять же из истории Латифы мне лично ничего не было ясно. А про Нараку, кстати, я уже где-то слышал в нашем мире. Осталось вспомнить, где именно.

— Но вообще, — добавила Латифа, — теперь-то мы знаем о вирусе тамас и о мутациях, которые он вызывает. Самая страшная стадия тамас — деформация. В древние времена деформированных тамас считали прислужниками Чидьеты и изгоняли из городов. А все потому что первым пожирателем был деформированный.

— Гора Меру! — догадался я.

Латифа кивнула:

— Да, презренные. Это потомки деформированных тамас. Сейчас, конечно же, непринято изгонять на Меру, но в маленьких городах и деревнях до сих пор практикуют. Может однажды людям и вовсе удастся излечить людей от проклятья. Хотя я бы всех подряд лечить не стала. Не каждый достоин, владеть силой шакти.

Я снова почувствовал, как на меня кто-то смотрит, и снова наткнулся на озорной взгляд Энни. Латифа тоже это заметила, и, не скрывая сарказма, начала рассказывать:

— А это Энни из рода Люмб. Ее семья не очень богата, и поэтому четыре года назад они выдали ее замуж за старого Назара Гарда. Вскоре ее муженек умер, а наследство оказалось не так уж и велико, потому что его пришлось делить еще и с многочисленными детьми покойного Назара. И теперь несчастная Энни живет здесь, на родовом этаже мужа и едва сводит концы с концами, пытаясь пристроить свой зад хоть куда-нибудь. Как по мне, это выглядит жалко. Надеется, что кто-нибудь возьмёт ее в джани, но самое большее что ей теперь светит это роль судшанты. А ты, братик, лучше держись от нее подальше, — пригрозила Латифа пальцем.

Наш разговор прервали. В зал вошли двое, народ при их появлении заметно притих, и все взгляды устремились в их сторону. Знакомые лица. Джамир и его одноглазый кудрявый отец толстяк. Как его там звали? Михо? Мишо? Нет, я так и не вспомнил. Одно только помнил, они из рода Ракш. Джамир проходя мимо и заметив меня, подмигнул. На его скуле красовался черно-фиолетовый синяк, но его, кажется, это нисколько не смущало, выглядел он бодро и весело.

Зунар и Симар, стоявшие в центре зала, повернулись к ним. Отец Джамира нес конверт с золотым тиснением. Подобный я уже видел у Вайно у источника Игал. Ракш решительно направлялись к главе клана. Зунар же заметно напрягся. Я видел, как он ищет взглядом кого-то в зале.

— А это наш дядя по матери Михан Ракш, глава рода Ракш и его сын Джамир, — шепнула мне на ухо Латифа. — Оба сильные ракта. Дядя обладает пиромантией, может сжигать предметы и даже людей взглядом. Когда-то очень давно один из Нага вырвал ему глаз, в надежде лишить дара. Но дядя и с одним глазом неплохо справляется.

Я по-другому взглянул на Михана, а еще подумал, что у местных видимо обычай такой — лишать противников органов зрения.

— Джамир? — спросил я.

— Разрушитель, — бросила Латифа, как будто это могло мне о чем-то говорить.