Ольга Пашнина - Наследница молний [litres]

– У нее не было ничего, я прислал ей драгоценности.

Он извлек из верхнего ящика стола кинжал с тонким серебряным лезвием. В глазах женщины на полу появился ужас.

– Ее презирали, и я дал понять, что она желанна.

Блеск металла всегда успокаивал.

– Ей сделали больно, и я бросил к ее ногам сердца всех, кто посмел встать на ее пути.

Из груди женщины вырвался сдавленный стон, последняя отчаянная мольба.

– Но я ей не нужен. Она не понимает, что будет счастливой лишь рядом со мной. Не осознает, какая сила спит внутри ее. Я могу дать ей весь мир, я могу подарить ей безграничную власть, сделать ее богиней возле моего трона. Но вместо этого…

Нож входит прямо в сердце, обрывает тонкую нить жизни. Если бы темный бог мог увидеть биение жизни Лидии, то сейчас бы наблюдал, как медленно гаснет и растворяется в воздухе тонкая ниточка души.

Но все, что ему доступно, – лишь угасающий взгляд. Жалкое подобие былой власти над целым миром. Он смотрит в затухающие зеленые глаза.

А видит совсем другие. Глаза его ангела, его богини.

Переступив через тело и брезгливо обогнув расплывающуюся на дорогом паркете лужу крови, он подошел почти вплотную к стене.

– Деллин Шторм… до нашей встречи осталось совсем немного. Ты даже не представляешь, как долго я этого ждал.

После нескольких недель свободы я вдруг с удивлением поняла, что люблю жизнь. И даже учебу люблю, и даже Бастиан стал привычным спутником. Тем более что появлялся довольно редко.

Я спрашивала добрую сотню раз, но ди Файр так и не рассказал о том, что видел в подземелье, хотя в том, что он видел все от и до, я не сомневалась. Но с тех пор Бастиан изменился. Когда появлялся, то был немногословен и задумчив, язвил не в пример меньше и будто выпадал из реальности.

Однажды, в ответ на мою назойливость он вдруг признался:

– У меня мало времени, Деллин. Магия не может поддерживать работу сердца вечно. Мне недолго осталось.

Почему-то от этих слов на душе стало горько. Я так часто повторяла себе, что ненавижу Бастиана, что казалось, весть о его смерти не причинит боли. Но даже мысль о ней отзывалась внутри болезненным спазмом.

– А твоя мама? Она ничего не сможет сделать?

– Она сделала все, что могла. Не существует способа вытащить мага с того света. Хорошо, что ты не рассказала про темного бога. Если бы у меня не было цели отомстить Оллису, я бы, может, протянул сильно меньше.

Омлет, который я еще недавно уплетала со скоростью света, комом встал в горле.

– Бастиан… ты извини, что я говорила… и вообще. Прости, что пришлось из-за меня пережить.

– Ты рано прощаешься, Шторм, – усмехнулся огневик. – Но я почти растроган. Так и быть, приходи на похороны.

– Хватит. Это не повод для шуток.

– Если я пропаду, можешь рассказать обо мне Брине. Скажи ей, что она должна поставить на место всех этих уродов, жаждущих денег, и навести порядок среди ди Файров. Она на это способна.

– Ты не хочешь, чтобы я рассказала ей сейчас? Чтобы вы смогли поговорить?

– Нет, – отрезал огневик. – Я не собираюсь ее мучить. Просто скажи ей… после.

– А тот, кому ты писал?

– Ответа нет. Может, и не будет. Может, он мертв, уехал, решил не помогать. Не знаю.

– Мне жаль.

– Да плевать, – отмахнулся Бастиан. – Так или иначе, есть плюсы. По крайней мере, проклятая магия перестанет выжигать мне все внутри. Ненавижу это чувство.

– Привет! – Аннабет плюхнулась на стул.

Я украдкой вытерла набежавшие на глаза слезы и принялась ковыряться в омлете. Бастиан исчез, и я его хорошо понимала, только жалела, что сама не могу последовать его примеру.

– Ты готова? – спросила подруга.

– К чему? К тренировке?

В последние дни учебного блока нас невероятно гоняли. Бедный капитан, собравший команду в середине года, и не надеялся победить в крылогонках, но и опозориться не хотел. Поэтому тренировки теперь были каждый день, и мне приходилось порой забивать на занятия по боям, что не нравилось Кейману. В постель я приползала поздно, после короткого душа забиралась под одеяло и после контрольного глотка зелья отрубалась до самого утра.

Вот и сейчас у меня в сумке, помимо учебников и кучи артефактов для семестрового, лежала колба с крыльями.

– Да не к тренировке, а к Празднику Земли! Сегодня же сокращенный день, а вечером мы идем праздновать. Ты не видела объявление?

– Мы? – переспросила я. – Объявление?

И, к собственному удивлению, получила ответ не от Аннабет, а от Лорелей. Главная блондинка школы вышла на середину столовой, постучала ножичком по чашке и, сияя как эта самая ложечка, произнесла:

– Дорогие дамы! Напоминаю, что сегодня после обеда мы собираемся у главного входа для того, чтобы отправиться на место празднования! Прошу никого не опаздывать, ждать не будем!

– Вот блин, а у меня тренировка, – пробормотала я. – А идти обязательно?

– Конечно! Только те, у кого освобождение от директора, могут остаться.

Понятно, сачкануть Кейман не даст.

– А почему только девушки?

– Ну, так… Земля же – мать, – пожала плечами Аннабет и погрузилась в завтрак.

Ну да, логично. Земля – мать. Мать ее, эту магию земли!

– Несправедливо, – вздохнула я, – мы отдаем дань уважения магии огня на Балу Огня. Магии земли на Празднике Земли, магии воздуха на Выпускном Балу, магии воды – Зимним Праздником. А темную магию что, вообще никто не уважает? Я требую встать под знамена революции и учредить нам праздник!

– Сессия – твой праздник, – откликнулся кто-то из ближайших соседей.

Столовая радостно загоготала. Ну… что-то в этом определенно было, сессии я боялась сильнее, чем огня, медных труб и чего там еще. Мне предстояло сдать четыре экзамена и семестровую по артефакторике.

Под самый конец завтрака в столовую царственной походкой явилась Брина. Наследница ди Файров все так же ни с кем не общалась, вела себя холодно и надменно. Развлекалась ли на пьянках, история умалчивала, Бастиан тоже. Он вообще редко появлялся с тех пор, как мы нашли Оллиса. И хоть не говорил, но я подозревала, что появляться ему все труднее и труднее.

Поэтому я старалась не обращать на Брину внимания. Мне было ее жалко, я ненавидела чувство горького сожаления, вызванное мыслями о том, что вот она сидит, потягивает кофе с отстраненным видом и понятия не имеет, что сердце ее брата скоро перестанет биться.

– Делл, ты в порядке? – Аннабет помахала у меня перед носом рукой.

– Да, все нормально. Я пойду тогда полетаю перед занятиями, раз уж тренировка срывается из-за встречи с матерью-Землей. Надеюсь, это хотя бы фигуральное выражение, потому что я в нее пока не собираюсь.

Я немного полетала, отработав лабиринт и кольца, потом сполоснулась под душем и за пару минут до начала пары Ясперы успела забежать в класс. После разболелась голова и пришлось сходить в медпункт, потом были еще пары, потом обед, а потом все как-то так закрутилось, что я оказалась у входа в школу, как была, в форме и с сумкой.